Город Палачей

Буйда Юрий Васильевич

Большую машину тотчас занесло поперек дороги.

Шедший за ним "жигуленок" резко затормозил, а огромный фургон вдруг вильнул и таранил второй черный джип с такой силой, что машина вылетела на обочину и перевернулась набок.

– Три!
– сказал он, и когда BMW пошла задним ходом, открыл огонь по лобовому стеклу "жигуленка".

– Четыре!

Девушка резко затормозила и выхватила свой пистолет.

Заменив обойму, он подбежал к "жигуленку" и, чуть нагнувшись вперед, выпустил очередь в салон.

Девушка издали выстрелила в людей, выбравшихся из перевернутого джипа. Они присели.

Пригибаясь, голубоглазый бросился назад.

– Пять!
– крикнул он, впрыгивая в машину.
– Там ребенок!

– Не может быть!
– Она выжала сцепление.
– Никаких детей!

Он на коленях прополз назад и через открытое заднее боковое стекло разрядил еще одну обойму - очередью - в бежавших к "жигуленку" охранников.

Она лихо подрезала рефрижератор, медленно разворачивавшийся на развязке, и BMW буквально взлетела наверх, развернулась налево и на всей скорости помчалась в сторону центра.

– Куда?

Он молча ткнул пальцем в направлении пустыря, поросшего кустарником и вразброс заставленного гаражами.

Она притормозила.

– Чуть дальше, - сказал он.
– Метров сто-сто двадцать... нет, вот сюда!

Сбросив скорость, она осторожно свернула направо и медленно повела машину по грунтовой неровной дороге с подсохшими лужами в выбоинах и пыльными кустами по сторонам. На выезде из зарослей он кивнул. Машина встала.

Метрах в десяти-пятнадцати впереди виднелись углы и крыши гаражей, а здесь, на вытоптанной и выжженной солнцем полянке, среди обломков кирпичей и следов от кострищ, в жидкой тени ободранной и изуродованной шелковицы, стояла только большая металлическая бочка с крышкой, снабженной замками-ручками.

– Мы на месте, - сказал он, надевая туфли.
– Откуда взялся ребенок?

– Этого не может быть, - сказала она, доставая из карманов жилета конверт и мобильный телефон.
– Не должно быть. Я ничего об этом не знала, честное слово.

Двумя пальцами извлекла из нагрудного кармана маленькое зеркальце и, глядя на свое отражение, повторила:

– Честное слово.

Он мягко взял у нее зеркальце, посмотрел, вернул.

– Мне пришлось убить всех.
– Он вылез из машины и потянулся.
– Мужчин и ребенка. У малыша голова разлетелась в куски. Он был одет в какой-то костюмчик... похож на маскарадный... Я даже и сейчас не пойму, мальчик это был или девочка. А может, и вовсе кукла.

Она протянула ему конверт.

– Здесь кредитная карточка и пин-код.
– Набрала номер на трубке и проговорила, не спуская взгляда с него: - Все сделано. Да, все у него. Но возникли непредвиденные обстоятельства... Да, до встречи.

Выключив телефон, она сняла очки и протянула ему руку.

– Это действительно непредвиденное обстоятельство. Прощайте. Дорогу найдете?

– Потерпите минутку.
– Он вдруг выбросил перед собой левую руку, сжатую в кулак, и, глядя в одну точку, медленно разжал пальцы. Лицо его вспотело.
– Видите?

Последнее слово он произнес шепотом.

Девушка не отрывала взгляда от его ладони, на которой будто что-то шевельнулось... нет, показалось: ладонь была пуста.

– В следующий раз получится, - сказала она - скорее с сочувствием, чем с насмешкой.

Он покачал головой.

– Следующего раза не будет. Помогите мне открыть бочку, - попросил он.
– Не таскать же мне все это добро в сумке.

– Извините.
– Она снова надела очки.
– Конечно. И кстати, вы обещали рассказать, как узнали мое настоящее имя.

С усилием подняв вверх три рукоятки, они сняли крышку с бочки, наполненной - но не доверху - ярко-желтой краской. Содержимое сумки пистолет, обоймы, гильзы - он высыпал в бочку.

– Машину не хотите проверить, Анюта?

– Конечно, - уже смущенно сказала она.
– Спасибо.

Они тщательно обследовали машину, но нашли только одну гильзу. Она заметила, как он быстро провел рукой под панелью, и насторожилась.

– Скажите своим профессионалам, - проговорил он с нескрываемым удовлетворением, - что иногда выходящие на задание машины полезно снабжать радиомаяками.

– А зачем?
– Она вылезла из машины и бросила гильзу в бочку.

Промахнулась. Пришлось искать гильзу в траве.

– У меня же телефон...
– Она обернулась к нему.
– Что за глупости!

Держа пистолет в левой руке, он вытащил у нее из кармана телефон и бросил в бочку.

– Теперь, пожалуйста, разденьтесь, - деловито приказал он.
– И не тяните - времени мало.

– Но вы же понимаете, что...

Он вздохнул.

– Пока я буду говорить, вы раздевайтесь, пожалуйста. Где-то я читал, что дневной запас слов у женщины превышает двенадцать тысяч. У мужчины - не более двух с половиной тысяч. Бюстгальтер и трусики тоже. Амулет можете оставить. Не хотите же вы сейчас истратить весь свой дневной лексический запас? У вас менструация?

– Тоже снять?

– Нет, это даже к лучшему: краска не сразу попадет в органы малого таза.

– Краска?
– Она сняла очки - руки ее дрожали.
– Вы маньяк.

– Вещи и очки туда же. Ну же!

Она неловко вскарабкалась на край бочки, спустила ноги внутрь. Наконец спрыгнула. Бочка слегка покачнулась.

– Присядьте.

Голова ее скрылась в бочке.

– Спасибо.
– Не выпуская пистолета из левой руки, он подхватил правой крышку и ребром поставил ее на борт бочки.
– А вы сентиментальны. Что ж, у хорошего командира все подчиненные должны быть чуточку сентиментальны: таких легче посылать на бессмысленную смерть.

Девушка вдруг встала. Тело ее до подбородка было покрыто ровным слоем ярко-желтой краски.

– Это за девочку?
– спросила она севшим до хрипоты голосом.
– Я ничего не знала... У меня нет командиров. И вы просто случайно угадали мое имя. Что за фокус вы хотели мне показать?

– Ваше тело очень красиво, особенно ярко-желтая грудь. Это масляная краска, готовая к употреблению. В ацетоновой вы задохнулись бы через несколько минут.

– Вы сожжете меня в этой бочке?

– Садитесь. Ну, быстро! И ни о чем не думайте несколько минут привыкайте.
– Он тщательно запер крышку.
– Прощайте или до свидания - кому как повезет. Аннам иногда везет, Анютам - реже.
– Посмотрел на небо. Обещают дождь.