Город снов
Шрифт:
– Так возьми и читай, делай это, хочешь - делай. А я не смотрел «Солярис».
– Нет, этого не может быть, я это только что сделала, я провела параллель между Достоевским и «Солярисом». Они к одному подводят. Да! Как это просто.
Она сидела с потрясенным лицом и со слезами на глазах, будто сделала открытие, к которому шла долгие годы.
– Я тоже стихи сочиняю иногда.
– Прочти.
– Так сразу, надо вспомнить.
– Ты же их сочинила, значит, не могла забыть, рассказывай.
И она
– Солярис! Солярис! Солярис!
– звучало как тире в азбуке Морзе.
– Уроды, Вы все испортили!
– возмущался я.
– А мы не специально, мы больше не могли там находиться.
– Почему?
– О-о-о. Знаешь, что такое квадрат в квадрате? Много-много квадратов.
– Какие квадраты?
– Там на стене цветные, разные много…
– Глеб, что с Вами?
– Ничего, мы фильм обсуждали. Там большой чувак бегал по квартире и хотел соединить квадрат в квадрат, а потом сам себя сожрал.
– Как сожрал?
– Сначала всех сожрал, а потом себя сожрал, - пояснил Крыса.
– Чушь какая-то. И вы над этим угорали?
– А вы что тут… Мы слышали Солярис, Солярис?
– смеялся Крыса.
– Почему ты такой, все б тебе на ха-ха перевести?
– Потому что мне и так этого хватает, этих проблем.
– Просто ты по-другому не можешь.
– Могу, но мне это сейчас не нужно, мне просто весело, и я все могу.
– А ты можешь быть нежным?
– Чего?
– Ну, изобрази нежность вот хотя бы к чайнику. Можешь?
– Нежность к чайнику?
– изумился Крыса, - нет, не могу. А ты можешь?
И я стал изображать нежность к чайнику и, похоже, все так этим прониклись, что притихли, а у Ан даже слезы выступили.
– Не знаю, чем вы там занимались, а разговаривали мы об искусстве.
– Ладно, ребят, я пошла спать, мне завтра рано вставать, - сказала Ан и тихо встала.
Глеб переместился в ее кресло и поглядывал на нас с Крысой с лукавой улыбкой.
– Мы вождей сожрали, каждый по вождю, понимаешь. Такого уже больше не будет, - ликовал Крыса.
– Мы съели вождей, и в нас говорит их кровь, - добавил Глеб.
– А ты Гитлера сожрал… Почему?
– обратился я к Крысе.
– Потому что прикольный был чел. Я про него читал. Он хотел объединить весь мир, хотел создать расу избранных - арийцев, суперлюдей, и только в германском народе видел материал для реализации этой идеи, он был глубоким патриотом и гением.
– Он был больным человеком и развязал войну, в результате которой погибли миллионы невинных людей. А идею арийской расы он содрал, как и эмблему фашистского креста. Он специально ездил в Индию к брахманам, и даже склонил некоторых к своей чудовищной идее. И потом крест у них был повернут в противоположную сторону, и был символом плодородия и солнца. Он же развернул его в обратку и насмеялся над святыней, превратив ее в хаос и тьму. Он хотел изменить вечные законы, и что из этого получилось? Те из посвященных, которые поддались на его уговоры, просто использовались в техниках зомбирования офицерского состава, потом их расстреливали. Истинные арийцы жили задолго до появления Германии и никакого отношения к ней не имеют.
– Это русские все испортили со своей любовью и верой в божественный разум. Кто такие русские, их даже нет как нации. Были славяне, славные ребята, а вот управляться не могли, на поклон пошли к варягам.
– Тогда было много племен, и нужна была идея, чтобы объединить народ и землю, укрепиться на большой территории. А племена назывались русскими, потому как жили преимущественно по реке Рось. Варяги это была выдумка, люди с другой земли, олицетворявшие опасность для племен славянских, это был стимул к объединению и обозначению границ земли русской.
– Чушь! А в период княжеств. И речи не было об объединении. Князья кичились друг перед другом и дружины держали не для охраны от иноземцев, а чтобы грабить своего брата. Пришли монголо-татары и обложили всех мздой, своих ставленников поставили. И поразбавили то кровь славянскую. Русские никогда ничего делать не хотели, такой народ, что трава не расти. Ты сказки почитай, там обо всем написано. В Европе уже туалеты были, а в России все по лопухам бегали.
– Ты же живешь в этой стране, а рассуждаешь как нацист поганый, кто тебе жить мешает? Все, я не хочу с тобой спорить, демократия в стране, нравится тебе Гитлер, мне насрать.
– У него трудное детство было, отец пил и бил его, мать. Бедная еврейская семья, ребенком он от зари до зари чистил ботинки прохожим на улице, чтобы принести домой денег. У него не было друзей, и он рос прыщавым, забитым, никому не нужным подростком. А однажды соседская, похотливая баба, много старше его, заманила его в чулан и дала ему там женской ласки, только, видать, он был не готов к такому, и она его просто изнасиловала, после чего у него остался на всю жизнь комплекс и страх перед женщинами.
– Ну, дала и дала, что в том.
– Он маленький был, понимаешь, а она ему много слишком дала.
– И после он решил добраться того, что утратил в детстве?
– Дебил…
И Крыса схватил виртуальный стул и кинул в меня им. У меня был электромагнитный щит на этот случай. Глеб тоже почему-то оказался на его стороне, и еще четыре стула полетело в мою сторону, я уворачивался и орал:
– Мимо! Мимо! На кого руку подняли? На отца русской демократии. Чего ты там ухмыляешься, буденовец долговязый. Кто ты такой?