Город, стоящий у солнца
Шрифт:
Мою щёку обожгла очередная пощёчина.
— Думаешь, я как киношный злодей перед тобой тут распинаюсь? Смеёшься надо мной, да?! А я думаю, что пошёл ты на хрен! Страдалец нашёлся…
Демоница расхохоталась снова, но резко осеклась.
— А это и впрямь большое удовольствие — строить из себя злодея и делиться коварными планами. Знаешь, я ведь когда сюда попала долго не могла разрешить один нелепый внутренний конфликт… Личностный кризис у психолога, прикинь, да?!
Очередная порция моих нецензурных мыслей осталась лишь мыслями, погибнув в глубине кляпа, до боли распирающего затекающие
— Я никак не могла решить, чего я хочу больше: помогать людям, утешать их, успокаивать или же причинять им боль, унижать, тешить своих маленьких личных демонов за их счёт?
Удар в низ живота заставил меня согнуться и шумно выдохнуть от неожиданной боли, а Настя, на секунду обратила руки в когтистые лапы и сорвала с меня штаны, оставив глубокие царапины-порезы на бёдрах. Миг — и когти снова исчезли, а её пальцы опять стали хрупкими, девичьими.
— Знаешь, как наша драгоценнейшая, — в голосе мучительницы зазвенела со стальными нотками холодная ненависть, — драгоценнейшая госпожа куратор и её подстилка-Громов избавили меня от сомнений?
Я замотал головой из стороны в сторону, мыча что-то глубоко отрицательное, и даже не покривил душой при этом — о чужих историях мне практически ничего не было известно, да я и не интересовался никогда дорогами «товарищей по кораблю».
— Ну, не знаешь — так не знаешь! — Настя грустно улыбнулась и замолчала. Откуда-то в руках её появился подозрительного вида флакон, гелем из которого она начала меланхолично покрывать пальцы правой руки, — всё очень и очень просто, — она подошла ко мне и задержалась рядом, с упоением прислушиваясь к участившимся от страха ударам моего сердца.
— Всё очень и очень просто… — прошептала она наконец, — эти двое пытали и насиловали меня несколько дней! — С этими словами она левой рукой схватила меня за волосы, наматывая их на кулак, а правой…
Когда первый палец вошёл внутрь, я чуть не лишился чувств. Боль, страх, глоток воздуха, комом вставший в горле и не дающий вдохнуть… Мои ноги подкосились, но демоница не выпускала меня из лап, да и кандалы на руках, приковывающие меня к столбам фальшивых датчиков не дали бы мне упасть. В глазах начало темнеть… Холодно. Холод и судороги пробежали по всей спине и ногам. Боль! Тяжело дышать. Темно… Этот металлический привкус во рту, который невозможно ни с чем спутать… Это чужеродное во мне… Я сжал зубы, и буквально почувствовал, как они врезаются в кляп, но до ампулы с ядом так и не смог дотянуться.
— Знаешь, — дождавшись, когда я снова смогу нормально дышать, она задвигала рукой вперёд-назад, причиняя мне новые мучения, — я благодарна им за это. Эти двое и впрямь избавили меня от сомнений. Я выбрала для себя правильный путь, понимаешь? Я мучаю, пытаю, насилую людей, которых глубоко презираю, а они платят мне за это и находят благодаря мне смысл своей жизни, хотя бы и в попытках отомстить. Вот ты же будешь мне мстить? — лукаво поинтересовалась Настенька, ввела следом за указательным средний палец и залилась смехом, глядя, как отображается на моём перекошенном лице унижение, страх и боль. Я бессильно стонал, сжимая зубами кляп, пытался сдвинуться, «сняться», но безрезультатно.
— Не нравится? А ведь ты по-хорошему
Она щёлкнула пальцами, и остатки её одежды исчезли в яркой вспышке. Остатки одежды… Джинсы. Джинсы и трусики, если последние вообще на ней были. И то, что я увидел в этот миг, слабо согласовывалось с моими познаниями в анатомии, остававшимися неизменными со времён школьного курса биологии.
— Всегда хотела себе такую штуку, — радостно пояснила демоница, проследив направление моего взгляда, — а тут и магия помогла. Любимый цвет, любимый размер… — она наконец-то убрала от меня свои руки, но не могу сказать, что в свете открывающихся «перспектив» это радовало. Щёлкнули замки, и мои запястья наконец освободились от кандалов.
— Люблю, когда у жертвы есть шанс убежать или оказать сопротивление, — пожало плечами это чудовище, и неожиданный, резкий удар опрокинул меня на пол. Она поставила ногу мне на грудь и с силой до хрипа, до хруста рёбер надавила, ехидно продолжая: — хотя бы формальная возможность, как в твоём случае.
Не помню, как и чем я пытался отбиваться, но завершение этой сцены трудно было выбросить из памяти: рука этой садистки, сжимающая моё горло железной хваткой, длинные, нечеловеческие когти, впивающиеся в плоть. Кажется, по моей шее текла кровь.
— Не дёргайся, сучка! Всё. Гейм овер! — прорычала Настя, а у меня уже совсем не осталось сил с ней бороться.
— На колени! — рыкнула она пару мгновений спустя. Я подчинился.
— Башку к полу! — демоница сама придавила мою голову, не дожидаясь, когда хотя бы пойму, о чём она говорит.
— Спину выгни, сука! — это требование она сопроводила крепким ударом локтём по моему позвоночнику. Я стоял перед ней на коленях, голый, избитый, изрезанный нечеловеческой длины когтями, дрожал и робко надеялся, что она всё-таки шутит, и на этом сеанс «психологической помощи» завершится, а демоница-Настя снова станет милой смешливой девушкой, и уж точно не станет делать со мной столь отвратительной…
— АГА ЩАС! — рявкнуло это чудовище, будто прочитав мои мысли, и одним рывком вошло в мою измученную задницу, сбив меня с ног и всем телом навалившись сверху. А я-то думал, что пара пальцев — это больно, страшно, жестоко и противоестественно…
— Музыка для моих ушей, — довольно проклокотала Настенька, комментируя прорвавшийся сквозь кляп стон боли и унижения, — посмотрим, сможем ли мы лучше!
Она подождала немного, пока мои стоны не утихнут, и начала двигаться во мне — грубо, резко, жестоко. Чёрт, да мог ли я подумать вечность назад, когда выпрашивал у госпожи Найт принять меня на борт корабля, что меня, талантливого и хитроумного меня, насильно поставит раком и трахнет какая-то вздорная девица, чёрным колдовством отрастившая себе большой член?! Быть может, закрадись тогда в мою голову подобная мысль, я и не рвался бы прочь из скучной цензурности и стерильности Города так страстно…