Город Улыбок
Шрифт:
Я проходил мимо еще одной палаты, как вдруг в зарешеченном окне появилось лицо молодой девушки. Она улыбалась и смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
– Заберите меня отсюда! – Сказала девушка. Волосы ее были растрепаны, а глаза лихорадочно блестели. – Они все думают, что Лизочка ненормальная. Но вы ведь знаете, что это не так. Уж вы то точно знаете, профессор Кильчинский, Лиза ваша лучшая лаборантка, вы же сами говорили. Профессор, не оставляйте меня с ними!
Я лишь равнодушно отвернулся и направился дальше.
– Профессор, они насилуют Лизу, наслаждаются
– Бредовые фантазии на сексуальной почве, – с виноватым видом объяснил мне доктор.
Я думаю, по моему лицу было видно, что мне совершенно все равно, даже если бы это были не фантазии, и доктор действительно насиловал эту девушку, вместе со всеми санитарами.
Из окна соседней палаты выглянул молодой мужчина с взъерошенными волосами и безумным взглядом.
– Ах, это вы, учитель, – сказал он, ухватившись за железные прутья решетки. – Пришли поглумиться надо мной?! Я все равно остановлю вас, вас и других Мастеров. Я не дам вам поработить мир! Кира! – Крикнул он в пустоту. – Чего же ты стоишь?! Используй боевую трансформацию, мы должны сражаться! Длань Хаоса! – Закричал больной и начал делать руками какие-то странные пасы. Я просто пошел дальше, оставив несчастного наедине с его фантазиями.
Взмахнул рукой и в дополнение к двум моим жукам, висящим в воздухе, взлетело еще шесть. Они зажужжали, замахали крылышками и начали метаться в разные стороны. Несколько полезли к доктору, быстро фотографируя записи в его папке, карточку доступа и его самого.
– Вы не могли бы… – сказал доктор, отмахиваясь от моих назойливых насекомых.
– Не мог бы! – Грубо прервал я его, но потом все-таки добавил. – Это важно, для всего города!
После я дал сигнал жукам, и они разлетелись в разные стороны. Теперь дроны полностью протестируют систему безопасности клиники, каждую щель, каждую вентиляционную шахту. Я должен быть уверен, что нет брешей в безопасности, что Джим Чеосборн не сможет сбежать!
Мы наконец-то подошли к последней палате.
– Сейчас я включу специальный режим, разработанный для визитов посетителей.
Доктор поднес пластиковую карточку, висевшую у него на шее, прямо к пульту управления. На дисплее появилась надпись: «Доктор Симпэлтон, доступ разрешен». После этого он ввел набор команд, и я услышал за дверью тихий скрежет. Опускалось разделительное бронированное стекло. И когда звук прекратился, дверь и стена с тихим скрипом отъехали в бок. Теперь я отчетливо видел всю неказистую палату: мягкие стены, койка, туалетная кабинка в углу.
– Ба, кто же это к нам пришел?! – Спросил Джим. Он с закрытыми глазами сидел посреди комнаты в позе лотоса. Его ноздри зашевелились, и он с силой втянул воздух. – Да, Марк, твой запах я узнаю всегда. – Глаза Джима открылись так внезапно и широко, что я чуть не сделал шаг назад, но вовремя спохватился. А он лишь улыбнулся. – Забавно, что после всего, тебе еще хватает наглости смотреть в мои глаза! Это я не буквально, конечно, – добавил Джим, разглядывая моих жучков. – Всегда не любил насекомых, особенно механических.
– Оставьте нас! – Сказал я главврачу.
– Но… – попытался возразить тот, но увидев выражение моего лица, тут же добавил, – конечно, сэр, если понадоблюсь – буду в соседнем зале.
Я кивнул и тут же дал мысленную команду своим жучкам, чтобы они глушили всю звукозаписывающую аппаратуру, с помощью которой доктора изучают больных. Предстоящий разговор не для посторонних ушей.
– Весьма убедительно изображаешь адекватность, Джим! Думаешь, отпустят раньше за примерное поведение?
– Нет, от чего же. Это место не такое уж и плохое, – ответил Джим, – лучше многих предыдущих. Но скажи мне Марк, в этом городе не так много психиатрических клиник, если ты будешь и дальше каждые несколько лет менять мой дом, то они скоро закончатся. И что тогда? Заберешь меня к себе домой? Ты уже приготовил уютную клетку? Я стану твоим питомцем, Марк?
– Ты сам во всем виноват, Джим! – Спокойно ответил я. – Ты стал опасным, не только для нашего общего дела, но и для самого себя! Эти меры для твоего же блага.
– Для моего блага?! – Заорал Джим, он вскочил на ноги и с силой ударил руками по стеклу. – Для моего блага ты запер меня в клетку?! Ты лишил меня свободы?! Это не я опасен, Марк, это ты – трус, ты и все другие Архитекторы! Вы излишне гуманны, вам не хватило смелости запустить второй этап генезиса. Двенадцать мужчин и двенадцать женщин, хранящих в себе лучшую генетическую память человечества. Все должно было свестись к ним! Только они должны были унаследовать этот город, они и их потомки! Двадцать четыре человека, а все лишние должны были умереть! Это необходимая жертва, чтобы мир очистился! Но ты решил спасти всех, Марк! Всех ненужных. И вот ирония, теперь они все умрут! Потому, что не очистились, и повторят ошибки прошлых поколений. Я чувствую, что начинаются большие перемены! Я слышу, – Джим напрягся, задрожал, и с благоговейным трепетом посмотрел вверх, – я слышу голос Города Улыбок! И ты ведь тоже слышишь, Марк?! – Джим говорил все громче, и даже начал ходить по камере. – Ты тоже слышишь этот голос?! Ты тоже безумен, Марк! Только мы можем слышать голос города, ведь мы с тобой его построили, выполнили всю основную работу. Мы – отцы основатели, Марк! Ты ведь чувствуешь ответственность за свое творение, за свое дитя?
– Да! – Ответил я. – В отличии от тебя, я помню ради чего мы все это начинали. В отличии от тебя, я все еще не предал человечество!
Джим выглядел очень удивленным, но всего несколько мгновений, а потом он рассмеялся, после этого просто упал на пол и широко раскинул руки:
– А мне нравится моя новая клетка, мягкая, чувствую себя ребенком на большом батуте. Вот только мое время не ограничено. Мама оплатила мне безлимит, но забыла забрать домой. Я ребенок, которого бросили в парке аттракционов. Вечный карнавал одиночества.