Шрифт:
Annotation
"Когда прочитаешь первую тысячу или даже сотню книг, то поймешь, что все они просто комбинация из нескольких десятков букв. Книжный бум! Распродажи не будет, и так недорого! Они могут улучшить твою речь или даже отточить ум, но они не ответят на фундаментальные вопросы. Например, для чего мы здесь? Почему горох круглый, а рис продолговатый? Многие из них попытаются, но ни у одной не получится. Как розовый фламинго, что хочет стать северным пингвином и понять смысл вековечной песни льдов. Но он розовый, понимаешь? Поэтому и не ест ежей. Хотя я ведь не о ежах. Так вот, та же ерунда и с религиями и учениями. Когда ознакомишься с догмами или постулатами пары сотен из них, то поймешь, что между христианством, буддизмом, марксизмом, сатанизмом, или же учениями Дона Хуана или Блаватской, нет никакой существенной разницы. Они созданы людьми, для людей и чтобы управлять ими. Восславим Шиву! Все они попахивают человечностью, во всех ее контрастных прекрасных и ужасных проявлениях, несут отпечаток человеческого вируса, поразившего всю планету. Когда проживешь полторы сотни лет, то поймешь, что главное в жизни, это удовольствия и веселье, и чем они изысканнее — тем лучше. И я сейчас не о пенной вечеринке в террариуме, когда привезли
Гринь Роман
Гринь Роман
Город улыбок
Город улыбок
"Надо улыбаться, чтоб в живых остаться.
Надо улыбаться, что б живым казаться".
Из песни группы Otto Dix
Ты смотришь на меня и думаешь, что в состоянии понять? Но смотреть и видеть - не одно и то же! Ты любуешься моей красотой, завидуешь моей изысканности, очаровываешься замысловатостью, продуманностью и утонченностью каждого элемента. Может, ты видишь во мне совершенство? Может, я тот самый идеал, путь к которому полит кровью, слезами и потом? Может, я тот заслуженный приз для страждущей одинокой души? Но, что если нет? Снова обман?! Снова разочарование?! Снова боль?! Не смотри на оболочку! Не смотри на этикетку! В душе моей живут столь ужасающие демоны, что ты содрогнешься, когда увидишь их. Тебе захочется убежать, отвернуться, откреститься от этого, но я тебе не позволю. Я притяну тебя за уши, поверну лицом к бездне, я заставлю тебя смотреть широко раскрытыми глазами, я заставлю тебя полной грудью вдыхать сладковатый запах гнили, и впитывать по капле мою историю, мою необычную природу и судьбу. И если ты захочешь осудить меня, презрительно плюнув в мою сторону - помни, что я - это ты, или ты можешь стать мною, или частью меня. Разница не так велика. Не обманывайся, если думаешь, что от пропасти всех нас отделяет больше одного шага. Я покажу тебе свою тьму, свое падение, свою деградацию, свою беспечность, но так же, и свое величие, величие человеческой души, порожденное от свободного выбора и права распоряжаться своей судьбой. Человеческие существа уникальны. Нет такого величия и такой низости, на которые они были бы неспособны. Вся гамма чувств и желаний, а так же все разнообразие порожденных ими деяний - все это просто впечатляюще. Сколько за людьми не наблюдай, они не перестают удивлять. И сейчас я расскажу тебе немного человеческой истории, моей истории. Ты ходишь по красивым улицам, любуешься архитектурой, наслаждаешься ухоженными парками и скверами, вдыхая пьянящий запах вечно цветущих деревьев, но ты даже не догадываешься каков я на самом деле, что у меня на уме. А я просто хочу показать это, хочу раздеться перед тобой, раздеть свою душу. Такой вот душевный эксгибиционизм. Зачем я это делаю? Чтобы донести до тебя что-то? Что бы чему-то тебя научить? Нет! Просто я устал нести все это в себе, устал быть тем, чем не являюсь. Я - Город Улыбок! И вот моя исповедь...
Аркан XIII . Смерть. Последняя исповедь пастыря
С большого экрана зазвучала уже привычная для всех горожан музыка. Меня почему-то даже передернуло от этих звуков. Хорошо, что Карл не заметил. Он очень невнимателен и слегка туповат - идеальный друг в наше непростое время. На экране появилась анимационная девочка с большими глазами и жизнерадостной улыбкой. "Уважаемые жители города, - произнес ее детский компьютерный голосок, - мы, первый информационный канал Смайл-сити, счастливы приветствовать вас в нашем вечернем выпуске новостей. Рады вам сообщить, что за этот день коэффициент счастья в городе вырос на одну целую и три десятых процента". Я невольно поморщился, хорошо, что Карл и этого не заметил. А даже если увидел бы, это не большой проступок, чтобы доносить. Да и не похож этот тщедушный тридцатишестилетний мужичок на доносчика. Кишка тонка! В наше время, чтобы быть информатором властей - нужно отличаться смелостью. Потому что им не нужны информаторы, они и так все обо всех знают. Хотя, может, у меня просто разыгралась паранойя? Может, это только в моем воображении, я всегда под прицелом? Хотя, сейчас это уже не существенно. Барабан револьвера начал крутиться, и мне не известно, сколько в нем пуль.
"Не забывайте потреблять больше товаров и услуг ради процветания экономики нашего города и ради всеобщего благополучия! Ведь не зря у нас такие высокие зарплаты и такие низкие цены! Так что немедленно, - нарисованная девочка на гигантском стометровом экране топнула ножкой и сделала сердитое личико, - немедленно идите и купите себе какую-то новую красивую одежду, или порадуйте себя вкусняшкой! И чаще улыбайтесь! Ведь вы жители самого счастливого города на земле! А теперь давайте споем гимн нашего любимого города! Ну же, подпевай!".
Многие прохожие начали останавливаться и вместе с анимационной девочкой напевать слова гимна.
"Славься город наш великий
Прекрасный город смеха и улыбок,
Славься..."
Я нажал на газ. Сегодня я не мог это терпеть. Карл посмотрел на меня с удивлением.
– Кевин?!
– Прости, Карл! Что-то нездоровится, хочу быстрее домой!
Карл понимающе кивнул. Точнее, это ему казалось, что он понимает. А вот я уже ничего не понимал. После того, как я встретил того типа - все пошло наперекосяк. Я больше ни на чем не мог сосредоточиться. Даже моя сегодняшняя проповедь прошла из рук вон плохо. Многие прихожане почувствовали неладное. Джессика даже подошла ко мне со своей вечно сияющей улыбкой, чтобы поинтересоваться все ли в порядке. Последнее время она проявляет излишнюю внимательность к моей персоне. Может, она - шпик из Бюро Нравственности? А может, просто запала на меня? К черту! Ей, я тоже сказал, что мне просто нездоровится. Быстрей бы попасть домой. Там я могу быть кем угодно и делать что угодно. Там можно все, здесь, на людях - крайне мало чего. Такие правила города. Мимо промчался аэромобиль кого-то из моих прихожан.
– Счастливого вечера, отче!
Я приветливо улыбнулся и помахал в ответ. Потом включил верхний боковой и перешел на соседнюю линию, на пять метров выше, далее провернул это еще раз и взял максимальную разрешаемую в городе высоту. Сейчас мой аэромобиль несся примерно в тридцати метрах над землей. На этой высоте редко кого встретишь, а мне сегодня больше всего хотелось остаться в одиночестве.
Каких-то пять минут, как впереди показался дом Карла. Он пожал мне руку на прощание и поблагодарил за то, что я его подбросил. Так же он сказал что-то о том, что я слишком много работаю, что мне нужно больше отдыхать, и что я просто святой человек, ведь люди слушают мои проповеди с замиранием сердца. Мы распрощались с широкими улыбками на губах, как и полагается добропорядочным гражданам Города Улыбок. Какой же он идиот, этот Карл. Люди слушают меня потому, что я умею красиво и вдохновляющее говорить. А занимаюсь я этим потому, что это самый простой и не пыльный способ зарабатывать здесь хорошие деньги. Все просто.
Я и не заметил, как погруженный в свои мысли, добрался домой. Припарковал свой аэромобиль на воздушной стоянке, включил фиксирующее магнитное поле и сигнализацию. Хотя, в последнем не было особой необходимости. В Рондо почти нет преступности. Может она есть на втором кольце, где живет средний класс, или на третьем, среди трущоб? Не знаю, давно там не был. Но Рондо - это сердце Смайл-сити, это рай на земле, тут все счастливы. По крайней мере, об этом постоянно уверяют гигантские стометровые экраны. Своими детскими голосами они сообщают о ежедневном росте коэффициента счастья. Никто, правда, не знает, что это за коэффициент, и как он измеряется, но мы верим. Не стоит сомневаться в могуществе и процветании города, сомневающихся может ждать кое-что похуже, чем общение с инспектором из Бюро Нравственности, или терапия в Городском Центре Счастья. Но, пока жизнь в Рондо похожа на рай, мы не задаем лишних вопросов и восхваляем Город Улыбок. В конце концов, у нас есть все. У нас такой уровень доходов, что мы просто не успеваем тратить деньги. И чтобы как-то избежать большого скопления капитала у граждан и дальнейшей инфляции, власти города постоянно придумывают разнообразные увеселения или новый платный софт. Да, массовая компьютеризация всех сфер жизни - это весьма дорогостоящее удовольствие, которое могут позволить себе лишь жители Рондо. Жизнь во втором и третьем кольце Города Улыбок совсем не такая легкая и безмятежная.
Прислоняю глаз к небольшому сенсорному экрану, и сканер считывает рисунок сетчатки. Компьютерный голос говорит: "Кевин Пароуз, городской священник, доступ разрешен".
– Кевин, как ты долго! Я так счастлива видеть тебя!
– Молодая красивая женщина встречает меня прямо на пороге квартиры.
– Детишки тоже рады.
– Заткнись!
– Ору я, захлопывая за собой дверь.
– Дорогой, что-то случилось? Если ты не улыбнешься, коэффициент счастья...
Она прерывает свою речь, ведь мой плотно сжатый кулак прилетает ей в челюсть. Женщина падает на пол.
– Кевин! Я так рада...
Она лежит на спине и смотрит на потолок пустым стеклянным взглядом:
– Я очень рада, Кевин!
Это словно какой-то низкокачественный фильм ужасов.
– Да здохни же!
– кричу я и начинаю бить ее ногами, а после снова кулаками.
Я срываюсь, наношу ей удар за ударом, снова и снова, пока из ее глаз не начинают торчать механические волокна, а через сплющенное лицо не будет видно системную плату.
– Кевииин... яяяя....таааак....раааадааааа...