Город Звёзд
Шрифт:
Первого, кричавшего проклятия на дикарском наречии, отец сразил точным колющим ударом меж ребер. Копье второго он ловко отклонил мечом, и пнул атакующего между ног, завершив все взмахом лезвия наотмашь по горлу. Третий швырнул дротик, пролетевший мимо отца и угодивший в тележку, за которой притаился Ярик.
Отец махнул ему рукой, и побежал дальше по улице, разрубив застрельщика от плеча до живота. Из горящей избы выбежала баба, охваченная огнем. Истерично крича, она крутилась вокруг себя, пытаясь сбить пламя, срывала одежду, но, в конце концов, упала на землю. Воздух заполнился тошнотворным
«О всемогущий Лем, что же стало с Манькой, где же она?», – взмолился шокированный Ярик, вспомнив, что на другом конце деревни осталась его подруга. – «Надеюсь, она жива!».
Из переулка выскочил Хаким, самый старший из детей в деревне. В своих руках он держал окровавленное копье одного из захватчиков. Лицо юноши превратилось в кровоточащий фарш.
– Ярик! Беги! – прокричал юноша, когда в плечо ему вонзился дротик, пробив его насквозь.
«Беги! Беги!».
В ужасе, мальчик припустил по улице от укрытия к укрытию, от забора до бочки с водой. От бочки до горящего курятника. Затем бросок вдоль изгороди к отцу, который сражался на краю деревни с всадником.
Этот противник отличался от остальных. Восседавший на резвом коне гнедой масти, он был облачен в кожаный ламеллярный доспех, закрывавший его до колен. Воин неистово орудовал саблей, сверкавшей в свете пылающих домов. Он наносил удары быстро и яростно, не переставая крутиться вокруг противника. Каждый взмах сопровождался хриплым вскриком. Узкие глаза и короткий рот искривились в злобной гримасе. Отец уже начинал уставать, и защищаться становилось все тяжелее. Некоторые удары почти пробили его защиту, едва не лишив головы.
Ярик собрался с духом, снял с плеча лук, и вложил маленькую стрелу в руку. Это было правдой, против такого воина его деревяшки бесполезны, но помочь как-то нужно было. Причем срочно. Поэтому он поступил иначе. Дрожащими руками мальчик натянул тетиву, выцеливая глаза лошади. На выдохе он расслабил руку и пустил стрелу в полет. Ловкой нитью, она пронзила дым и витавший в воздухе пепел. И настигла мягкие конские ноздри, пройдя сквозь тонкое мясо на глубину почти до самого оперения.
Дико заржавший скакун в ужасе вытаращил глаза и встал на дыбы, яростно перебирая в воздухе копытами, не находя способа избавиться от попавшей иголки. Всадник с криком упал на землю и был добит мощными ударами ног танцующего коня. Отец поспешил отойти от разбушевавшейся бестии и махнул сыну, чтобы тот поспешил к нему.
– Молодец, мальчик! Я же сказал, ты делаешь успехи! – на его лице появилась улыбка. Ярик еще не видел отца таким довольным. Он даже выглядел по-другому, полным жизни и энергии посреди этого праздника смерти. Как будто долгие годы тосковал по хаосу, и теперь упивался происходящим.
– Я целился в глаза.
Отец ухмыльнулся. Кивнув сыну, он отправился вдоль объятого пламенем дома к выходу из деревни. Но, не ступив и пары шагов, встал в боевую стойку, крепко сжав рукоять меча.
Навстречу им, истошно вопя, бежала Манька. Ее косички совсем растрепались и спутались. Старый тулупчик, накинутый поверх ночной рубахи, был покрыт грязью и следами мужских сапог. Босая, она неслась сломя голову по раскисшей улице, не разбирая дороги. А за ней гналось трое дикарей, довольно улюлюкавших на своём харкающем наречии. Увидев воителя, преградившего им путь своим мечом, они остановились. Переглянувшись, троица разошлась по кругу, чтобы атаковать с разных сторон.
Ярик поймал девчонку в объятия и оттащил ее за лестницу горящего дома. Отец же повыше поднял меч и медленно пошел в сторону, стараясь отрезать противникам доступ к детям и лишить их преимущества над собой.
Ближайший из них, тот, что слева, был вооружен двумя кривыми мечами. Вскинув их повыше, он с неистовым воплем в прыжке налетел на отца. Пошатнувшись, тот отразил удар, заблокировав оба лезвия своим мечом, и оттолкнул атакующего пинком в грудь, повалив наземь. В этот момент, второй захватчик ткнул своим копьем с боку. Сумев извернуться и уйдя с линии удара прыжком в сторону, отец завершил финт размашистой атакой по телу противника.
В лицо брызнула кровь, ослепив его на мгновение. Этого оказалось достаточно третьему дикарю, оставшемуся за спиной. Он метнул маленький топорик и поразил защитнику ногу, чуть повыше колена.
Обернувшись, отец, обжигая взглядом обидчика, двинулся к нему. Но первый дикарь, сверкнув мечами, снова прыгнул. В этот раз, раненый отец, лишенный своей ловкости и твердой стойки, не стал защищаться. Он бросился навстречу к нападавшему, выставив меч вперед. Прыгун насадился на клинок своей грудью, продолжая яростно плеваться и изрекать проклятья. Бросив мечи, он схватил отца за голову, пытаясь выдавить ему глаза.
Ярик решил помочь родителю, увязшему в борьбе с дикарем. Выхватив из-за пояса свой ножичек, он подбежал к врагу сзади и вонзил короткое лезвие ему между лопаток, докуда сумел достать. Пользуясь заминкой противника, отец освободился от хватки. Вынув из его груди меч, он снес дикарскую голову с плеч быстрым ударом.
Обернувшись, он увидел, что последний противник лежит на земле. Из спины торчало копье, которое здоровой рукой пытался достать Хаким. Он появился незаметно для сражавшихся, и спас отца от неминуемой смертельной атаки.
Юноша молча улыбнулся разбитыми губами и упал на колени, истратив последние силы. Рана на плече обильно кровоточила.
– Хаким, ты сможешь идти? – опустился на колени подле война отец и осматривая его руку.
Тот отрицательно качнул головой, но попытался встать, отчего завалился на больной бок. Мужчина подхватил его и помог сесть возле калитки горящей хаты. Ярик дрожащими руками вытащил ножик из спины дикаря и вытер об его портки. Ему до сих пор не верилось, что все это происходит. Руки не слушались, будто заледенели на морозе. В ушах стоял звон.
– Мы не сможем помочь ему, – сказал отец. – Нужно бежать дальше. Как Маша?
– Она…ей жутко страшно, – процедил Ярик.
– Тебе тоже страшно, но ты должен быть сильным, мы почти выбрались.
Он оставил увядающего Хакима и подошел к девочке. Та тихо рыдала, сжавшись в клубочек, спрятав лицо между коленями, и обхватив их руками.
– Маша, – положа ей руку на спину, сказал отец. – Машенька, нужно идти, – его тон стал почти мягким и успокаивающим.
Девочка подняла зареванное личико: