Город
Шрифт:
– Их примерно сотня, господин. Сто двадцать, самое большее!
– Конники есть?
– С пяток лошадей далеко в тылу. Гонцы, я так думаю. Конницы не видать!
Теперь заулыбался и Фелл. Кивнув, он похлопал ее по плечу, и Квеза убежала на свое место. «Будем считать, их там сотня, – сказал себе Фелл. – Нас сорок пять, из них четверо здоровых. Каждому убить еще по два синяка, всего-то делов…»
12
Сумерки сгущались с чудовищной медлительностью, а враги все наседали.
Индаро улучила мгновение и посмотрела на запад. Солнце уходило во всей славе и всем великолепии, разрисовав небо золотом и пурпуром, словно старый кровоподтек. Индаро сама себя чувствовала сплошным кровоподтеком, у нее болело и жаловалось все тело. Правое плечо совсем потеряло чувствительность, в руке силы и гибкости было не больше, чем в куске мяса недельной давности. Оставалось лишь гадать, долго ли еще она продержится.
Врагам тоже приходилось несладко. Тот, с кем она сейчас дралась, сам двигался, будто живой мертвец. Они с ним тупо обменивались бездарными выпадами, причем молча. Чтобы открывать рот, тоже требовались силы.
У Индаро вечно не хватало времени как следует помолиться, но сегодня она со всем жаром призывала богов льда и огня: «Походатайствуйте перед Ваштой, хранителем ночи, пусть скорее нашлет темноту!» Если им удастся прожить еще одну ночь, с рассветом, может быть, прибудет подмога. Может быть…
– Даро!
Кто-то звал ее по имени, но отупевшее сознание отказывалось что-либо понимать. Индаро отступила на пару шагов, давая себе простор для действия, и оглянулась на говорившего.
– Мы отходим к камням, – сказал Гаррет.
Он был сплошь в крови и едва не падал.
Индаро кивнула и посмотрела на своего противника. Он даже не пытался преследовать ее – просто стоял, совершенно выдохшийся, еле-еле приподняв защитным движением меч. Индаро призвала на помощь все остатки проворства и силы. Рванулась вперед, достала его в горло. И лишь тогда отошла вместе с Гарретом.
Она не слышала, чтобы неприятелю скомандовали отступать, но через несколько мгновений синие стали исчезать, растворяясь во тьме. Индаро с невероятным облегчением перевела дух. Потом подошла к раненому вражескому солдату. Тот лежал, конвульсивно подергиваясь, внутренности кровавыми веревками тянулись по земле. Глаза были открыты, но уже не увидели, как над ним встала Индаро. Она рассекла ему горло, прекращая мучения, и вытерла меч о его же ногу.
«А хороший клинок», – отметила она про себя.
Лучшего у нее уже много дней не было.
Прежде чем окончательно возвращаться к своим, она завладела флягой убитого и повесила на плечо. Пригодится для раненых, прячущихся за камнями. Два плоских валуна не давали надежной защиты, но на открытой равнине приходилось благодарить и за это. Самые тяжелые лежали рядком между скалами. Тех, кто еще держался, Фелл расставил наверху, чтобы враг не подобрался тайком.
Теперь лишь у очень немногих не было ран. Индаро запоздало осмотрела себя. Она была вся перемазана кровью, но кровоточили только ободранные костяшки. Наверное, надо бы помочь перевязывать раненых, но их там столько… а ее уже и ноги не держат…
Она вдохнула поглубже, выдохнула – и пошла помогать.
Фелл заметил ее и подошел. Лицо у него было серое, щеки провалились, синие глаза и те потускнели. Он посмотрел на нее без всякого выражения.
– Я возьму флягу, – проговорил он хрипло. Потом указал на камень, где лежала Дун. – Позаботься о своей служанке.
Индаро кивнула и вскарабкалась на плоскую макушку скалы. Дун сидела там с шестеркой других: у кого нога перебита, у кого еще что. Сама она как раз накладывала лубок своей приятельнице по имени Марчетта. Рана была довольно скверная – Марчетта потеряла сознание. Индаро помогла Дун вправить кости и примотать ногу к сломанному клинку. Обе понимали, что Марчетта еще несколько недель не сумеет начать ходить, а может, полностью не выздоровеет никогда. Даже если враги прямо сейчас возьмут и испарятся в ночи.
Когда они кончили перевязку, Дун легла на бок, пытаясь устроиться поудобнее. Индаро заметила, как напряглось ее лицо, – рана давала себя знать.
– Дай посмотрю, – сказала она.
– Да там все в порядке, – раздраженно ответила Дун и отодвинула ногу. – Оставь.
– Ты собралась выжить в боях, а потом помереть от гангрены?
– Если пойдет плохо, ты все равно ничего сделать не сможешь. Ты, кстати, всю нашу чистую воду только что отдала.
– Зато немного бальзама припрятала.
Индаро порылась в кошеле и вытащила маленький, плотно закупоренный горшочек. Вода туда так и не проникла.
– Ты, кажется, единственная, кто верит, будто это зелье действительно помогает! – фыркнула Дун. – Как по мне, это сущая отрава.
Индаро не могла ее за это винить. Она купила бальзам у какой-то старухи далеко на юге, в пограничном городе Сарисе, где они стояли лагерем больше года. Бабка сказала, что целительное средство изготовлено из дубового мха с ивовой корой: оба растения были редкостью на жарком и засушливом юге. С тех пор Индаро добросовестно смазывала бальзамом всякие порезы, причем вроде бы не без некоторой пользы. Потом она с его помощью попыталась спасти жизнь Маку Одарину – своему боевому товарищу, одному из первейших бойцов в отряде Диких Котов. Тот получил вроде бы незначительную рану, но нога стала гнить. Она извела почти весь горшочек, день за днем смазывая ему рану, пока Одарин постепенно слабел, а нога мало-помалу чернела. Ее в конце концов пришлось отнять, но он все равно умер. С тех пор никто не прикасался к хваленому бальзаму, – наоборот, люди шарахались от него, точно он был проклят.
– Ну хорошо, мазать не буду, – слабо улыбнулась Индаро. – Просто дай сюда ногу. И вообще, тебе слушаться меня полагается!
Делать нечего, Дун с большой неохотой позволила ей размотать повязку и осмотреть рану. Глубокий и широкий разрез проходил по задней части левого бедра, прямо под ягодицей. Были видны рассеченные мышцы, но важные кровеносные сосуды клинок все-таки миновал. Как бы то ни было, кровь еле удалось остановить; прошлой ночью Индаро всерьез опасалась за подругу. Из раны и теперь сочилась сукровица и кровь. Но, насколько можно было рассмотреть в меркнущем свете, воспаления не случилось.
Дун сама свою рану, понятно, не видела.
– Ну? – спросила она, выворачивая шею. – Что там?
Умереть можно множеством способов. Принимать такую смерть, какая досталась Маку Одарину, никому не хотелось.
– Все в порядке. Смотри Феллу Эрону Ли свой зад не показывай, а то он тебя завтра же в строй поставит!
Индаро откинулась на теплый камень, застонав от сладостной боли: судорога в плече начала отпускать.
– Сколько наших осталось? – спросила она, зная, что Дун наверняка следила за каждым ударом меча и подсчитывала сраженных друзей.