Горские народы Северного Кавказа на государственной службе в Российской Империи (XIX век)
Шрифт:
Проведя анализ представленных в Приложениях списков, можно предположить, что указанное количество показывает фактическое число милиционеров, которое призывалось к действиям на Кавказскую линию к 1 июня 1859 года с постоянными местами дислокации, а остальные добровольческие иррегулярные части, действовавшие на территории Северного Кавказа, формировались по мере необходимости. Данное предположение подтверждает ниже приведенная ведомость в отношении количества временной милиции, созванной на правом крыле Кавказской линии к 1 июня 1859 года и времени сбора 180 (Приложение 4).
180
Там же. Л. 46–47.
Изменения в милицейских формированиях происходили каждый месяц. 181 Как показывают данные
181
Там же. Л. 64–65, 80–81, 103–104.
В течение месяца общая численность милиционеров в указанных административных пунктах и отрядах не снизилась, а возросла. Наиболее существенные изменения произошли в Мало-Лабинском отряде, возглавляемом на тот период корнетом Кидрамовым;
отряд уменьшился на 10 человек; на 15 человек увеличился резерв Лабинской милиции (Приложение 5).
В июне 1859 года и в последующих месяцах происходила комплектация милицейских отрядов в отдельных пунктах и дислокациях (Приложение 6). К 1 августа 1859 года общая численность милиционеров существенно не изменилась. Однако в ее составе появился отряд из закубанских ногайцев (31 человек); восстановился Мало-Лабинский отряд до 29 человек; несколько увеличился Карачаевский отряд, руководимый юнкером Дадуровым (Приложение 6). Все это говорит о процессах постоянного формирования милицейских сил в наиболее напряженных местах правого крыла Кавказской линии.
На 1 сентября 1859 года численность непосредственно милиционеров в указанных в ведомости отрядах сократилась до 138 человек, а с учетом князей, узденей, приставов составила 148 человек (Приложение 7). В соответствии с приведенными данными можно сделать вывод, что для проведения летней военной компании на территории правого крыла Кавказской линии и участия в совместных мероприятиях с регулярными силами 1859 году постоянно формировались и структурировались милицейские отряды. Число милиционеров, действовавших в период с июня по сентябрь 1859 года в мероприятиях кавказской военной администрации на территории Северо-Западного Кавказа, составляло в среднем в месяц до 220 человек, что являлось определенным противовесом для отрядов горцев, действовавших против правительственной администрации на данной территории. Общая численность регулярных войск, участвовавших в военных мероприятиях, достигала 20–30 тыс. человек на протяжении всего Кавказского фронта, в отдельных боях участвовали по 10–15 тыс. воинов, а в отдельных столкновениях по 1,5 тыс. человек. 182 Это говорит о масштабах войны и правильном решении царского правительства по созданию постоянных пунктов дислокации милицейских сил, а затем и дальнейшему формированию отрядов и участию их в совместных военных операциях с регулярными силами на Кавказе.
182
История народов Северного Кавказа (конец XVIII в. – 1917 г.) / отв. ред. А. А. Нарочницкий. Т. 2. М., 1988. С. 155.
Формирование милицейских отрядов из местного населения продолжалось до окончания Кавказской войны. Этот процесс шел постоянно, характеризовался определенной динамикой и принятием решений со стороны военной администрации в соответствии с обстановкой, потребностями фронта и возможностями местного населения. В отдельные периоды военных действий процесс создания милицейских отрядов не имел слишком большого обременения для военной администрации и проходил без излишних затруднений. В 1863 году начальник Терской области благодаря происходившим этнополитическим переменам в крае без каких-либо затруднений смог провести дополнительный набор и сформированная ранее горская милиция пополнилась еще 20 сотнями, четыре из которых были чеченскими. Соединения предназначались для быстрейшего завершения «замирения» Северо-Западного Кавказа, где военные действия еще продолжались. В том же году здесь был создан Шапсутский округ, от него был выставлен аналогичный отряд, отличавшийся надежностью и исполнявший поручения русского командования «с примерною точностью». 183
183
Кумыков Т. Х. Выселение адыгов в Турцию – последствие Кавказской войны. Нальчик, 1994. С. 48; Тройно
В первой половине XIX века царским правительством стал подниматься вопрос о формировании постоянной, взамен временной, горской милиции на территории Северного Кавказа. С созданием постоянной милиции предлагалось:
– усилить ополчение не умножая расходы;
– сократить рекрутские наборы в Кавказской области за счет милиционеров;
– сократить расходы на содержание войск и исключить необходимость повышения налогов;
– иметь в распоряжении кавказской администрации этнические милицейские отряды для проведения локальных военных мероприятий по обеспечению внутреннего порядка. 184
184
РГВИА. Ф. 1 Оп. 1 Д. 194. Л. 1–3.
С окончанием Кавказской войны царское правительство приступило к формированию новой администрации на территории Северного Кавказа и реализации запланированных мероприятий по созданию постоянной милиции. Так, с целью укрепления военной составляющей были приняты Положения о формировании постоянной милиции в каждой области по мере их образования: Дагестанской, Терской и Кубанской. Положение о Дагестанской милиции было утверждено 25 декабря 1860 году всего на три года, но действовало до 1885 года, изменения касались лишь численности и значительного сокращения личного состава в 1883 году. 185
185
Там же. Ф. 330. Оп. 33. Д. 694. Л. 12.
Кубанская и Терская милиции образовались 22 января 1866 года в составе одной сотни. Однако Терская милиция претерпевала изменения по численности и в 1870 году состояла уже из 11 сотен. 186 Согласно Положения Военного совета 1883 года, численность Терской постоянной милиции была уменьшена до 10 сотен в количестве 1058 нижних чинов. Начальнику милиции было предоставлено право возлагать на милиционеров, по его усмотрению, исполнение в аульных обществах обязанности аульных старшин и их помощников, что в итоге значительно увеличило численность Терской милиции и расходы на ее содержание. 187
186
Там же. Л. 12 и 18.
187
Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 194. Л. 13 и 18.
Большое значение в установлении российской государственности в северокавказском крае в XIX веке имел, наряду с постоянной милицией, довольно эффективно действующий на низовом уровне институт приставств и старшин. Выполняя ряд важных административных и полицейских функций, он становился опорой в работе местной милиции. Исторический аспект освещения его деятельности дает определенное понимание взаимодействия органов государственной власти с автохтонным населением Северного Кавказа, выявляет демократические элементы управления в их обществах и положительную роль постоянной милиции в жизни северокавказских народов.
Согласно Инструкции от 28 мая 1802 года, приставы назначались преимущественно из русских офицеров, которые были знакомы с обычаями и менталитетом горцев. В полном подчинении пристава находились старшины, избираемые в основном из числа коренного населения, и на которых возлагались полицейские функции. 188
В 1827 году были осуществлены изменения в работе приставств. Принят «Устав для управления ногайцев и других магометанских народов, кочующих в Кавказской области». Необходимо отметить, что на тот период времени практически все народы в основном занимались отгонным или кочевым скотоводством. Согласно Уставу, вводилось Главное приставство, в подчинении которого находились частные приставы. В помощь частным приставам определялись помощники, а непосредственное управление в каждом роде возлагалось на выборных лиц – одного головы, двух старшин и казначея, ежегодно выбиравшихся на народном собрании. При этом каждый аул, размером не менее десяти кибиток, должен был иметь аульного старосту и десятского. 189
188
Свечникова Л. Г. Обычай в правовой системе (на материалах правового развития народов Северного Кавказа в XIX в.). Ставрополь, 2002. С. 75–76.
189
Там же. С. 76.
Конец ознакомительного фрагмента.