Горячая линия
Шрифт:
— Я не могу тебе этого обещать.
— А ты попробуй. В конце концов, шансов на то, что ты забеременеешь с первого раза, не так уж много. Но если он все-таки есть… Я не хочу, чтобы ты избавлялась от моего ребенка.
— Никакого ребенка нет. Лекарство пьется как раз для того, чтобы зачатия не произошло, — прошептала Варя, вдруг отчетливо вспомнив те свои ощущения, когда она было решила, что Захар хочет, чтобы она от него родила. То, какой трепет ей довелось испытать в тот момент. Трепет, который она и сейчас чувствовала. Будто заново это переживая. Пульс участился, дыхание оборвалось.
«Чтоб ты провалился, Захар! Это был нечестный прием. Ты вообще
— Обещай мне.
— Я подумаю. Время еще есть, — пробормотала Варя, сунула ноги в кроссовки и толкнула дверь.
— И по поводу отпуска… — раздалось за спиной.
— Да?
— Я так понимаю, чемоданы у тебя собраны?
— Да мы на них уже неделю сидим!
— Вот и отлично. Я все устрою и завтра позвоню.
И все. Дверь захлопнулась перед ее носом. Ну, вот и что он имел в виду? Окончательно растерявшись, Варя поплелась к лифту. Захар жил в той же квартире, что и три года назад. С террасой, выходящей на крышу. С неё он ей и звонил… Тогда, в самый первый раз. С тех пор прошло, кажется, миллион лет. А она так до сих пор и не знала, собирался ли он с нее прыгать. Наверное, нет. Да и вообще… Ему пришлось бы здорово постараться, чтобы осуществить свой план. Ограждение там было добротным. Это не могло не радовать. Особенно теперь, когда Варя поняла, как Захар близок к очередному срыву. Ей было так жаль его. Жаль, несмотря ни на что. Это прямо какая-то бабская трагедия — жалеть мужика. Даже в ущерб себе ставить его интересы выше своих собственных. Варя этому вопросу посвятила сразу несколько лекций. В них она учила женщин, почему так не надо делать. А когда дело коснулось ее самой, наступила на те же грабли!
К тому же жалость могла послужить неплохим оправданием случившемуся в кухне. Но насколько же ей нужно было завраться для этого! К счастью, или нет, Варе хватило смелости быть с собой честной. И признать, что их секс не имел ничего общего с жалостью. Она позволила ему воспользоваться собой потому, что сама этого хотела. Его хотела. Как блудливая мартовская кошка. И никакая обида на него не смогла присмирить эту потребность. Даже обида чудовищной силы. Варвара только теперь начала понимать всю ее глубину. Смешно… Она учила женщин отпускать. Высокопарно вещала о том, что нельзя застревать в том, что осталось в прошлом, а сама так привыкла к своим страданиям, что даже перестала их замечать. Решила, будто излечилась. Но ведь ни черта. И прав был Захар. Конечно, прав. Зацикливаться на прошлом неправильно. Да только как перестать бояться? Как научиться вновь доверять? Как простить? Слезы, боль, унижение… Даже зная теперь его непростую историю, даже в чем-то понимая его и сочувствуя, где набраться душевных сил, довериться ему снова?
Варя покрутила в руках коробочку Постинора. Риск забеременеть был минимальный. У нее только-только закончились месячные. А ко всему… боже-боже, ей очень хотелось испытать этот опыт, когда он рядом. Сытый, довольный собой до безумия, наблюдает за тем, как она тяжелеет… Как растет ее живот и наполняется грудь.
Поймав себя на этой мысли, Варя вскочила. Отбросила таблетки и заметалась по комнате, как безумная, обхватив голову. Забралась в кровать к сыну. Накрылась с головой одеялом. Так по-детски спрятавшись от проблем.
Отключилась довольно быстро. А утром проснулась от того, что по квартире кто-то ходил. Улыбнулась, думая, что это Макс проснулся первым. Но когда открыла глаза и увидела рядом его заспанное личико, похолодела, скованная липким страхом.
— Варвара, просыпайся. У нас
— О господи, Захар! Ты напугал меня до икоты! Какой еще самолет? — зашипела Варя, поворачиваясь на звук голоса. — И как ты вошел?
— Нашел ключи. Я ведь их не вернул тебе. Помнишь?
Он говорил с ней, а смотрел на спящего сына. С такой неприкрытой жадностью, что у Вари дыхание сперло.
— Ясно. Там еще было что-то про самолет.
Варя вскочила с кровати, торопливо пригладила волосы. Не желая, чтобы он видел ее заспанной. С вороньим гнездом на голове и следом от подушки на коже.
— А, ну я же обещал, что будет вам отпуск. Вот. Собирайтесь.
— Тебе достаточно было снять ограничение на выезд, — Варя удивленно застыла.
— Мой психолог сказал, что мне не помешает сменить обстановку. Я подумал, почему бы мне не полететь с вами?
— Ты серьезно? Я вовсе не к этому вела!
Из глаз Захара ушло веселье. И взгляд стал таким… давящим, что она с трудом пересилила желание отвернуться.
— Ты же понимаешь, что нам с сыном нужно познакомиться поближе. Отпуск для этого — самое подходящее время.
– Я с трудом смогла перебронировать нам гостиницу. Не знаю, будут ли там места…
— Можешь смело снять бронь. Гостиница нам не понадобится.
Макс завозился, открыл заспанные глазки, и на некоторое время Варвара отвлеклась на сына.
— И что это значит? — поинтересовалась она, пододвинув Максу горшок.
— Только то, что нам есть где жить. У моего друга там вилла. Которая на месяц в нашем полном распоряжении.
— Ты говорил, что у тебя нет друзей.
— Ну, у приятеля. Какая разница?
— Никой. Ты прав. И дело вообще в другом!
— В чем же? — спросил он и тут же переключился на Макса: — Привет. Ты как, выспался? Готов к приключениям?
Ее малыш вытаращил глазки и очень быстро закивал головой. Захар улыбнулся.
— Тогда нужно подкрепиться, чтобы набраться сил. И отправляться в путь. Ты когда-нибудь был на рыбалке? Нет? И никогда не ловил рыбу на удочку? Папа тебя научит. Ну, беги…
Макс умчался, сверкая пятками. Варвара медленно выдохнула. Чувствуя, как от напряжения у нее пульсирует кровь в глазу.
— Я не позволяла тебе называть себя папой моего сына. И платить за наш отпуск я тебе не позволяла тоже. Мне твои подачки не нужны, ясно? Я три года обеспечивала сама и себя, и Макса…
— Я в курсе, — перебил ее тираду Захар. — И все понимаю. Но ты тоже, милая, заруби на носу. Из нас двоих мужик — я. Так было раньше, и так будет впредь. Ты можешь быть какой угодно крутой вне наших отношений. Черт с ним. С этим я смирюсь. Но дома ты будешь просто женщиной. Моей женщиной.
— Если бы я согласилась на какие-то с тобой отношения, может, так бы и было, — пропела зло Варвара.
— Так уже есть. Ты ослепла, если этого не замечаешь.
Глава 25
Варя наблюдала за тем, как Захар с Максом носятся по пляжу, и думала о том, что возможно — только возможно! — их совместный отпуск стоил всех ее переживаний. По крайней мере, Захар уже не выглядел таким раздавленным. Да, он все еще зависал, выпадал из реальности, слепо глядя перед собой. Или срывался посреди ночи куда-то и долго-долго ходил по темному пляжу, подгоняемый всеми своими демонами. Но в то же время был в его поведении и прогресс. Он стал чаще улыбаться. А иногда, вот как сейчас, когда Макс забил свой первый гол, и вовсе хохотал, запрокинув лицо к синему-синему испанскому небу.