Горячая земля
Шрифт:
Едва заседание началось, как в приемной появилась молодая женщина в дорожном костюме и с небольшим саквояжем в руках.
— Я доктор Чаплина. Мне нужно видеть товарища Дружинина по личному делу, — сказала она секретарше.
— Он на заседании Ученого совета. Вам придется подождать, — ответила Марина.
Валентина кивнула головой, села в кресло и задумалась. Она так много хотела сказать Дружинину! На днях Валентина защитила докторскую диссертацию. Сегодня она летит на Чукотку, чтобы
Валентина сидела так тихо, что Марина успела совсем забыть о ней. Но через полчаса Валентине пришлось напомнить о себе. Самолет не станет ее ждать. До его отлета оставалось немногим больше часа: время, которым она располагала, истекало.
Валентина поднялась и подошла к столу секретарши.
— Я очень тороплюсь, — сказала она. — Может быть, вы могли бы на одну минуту вызвать Дружинина с заседания? Я сегодня улетаю на Дальний Восток, у меня остается очень мало времени…
— Никак не могу этого сделать. Я не имею права мешать заседанию Ученого совета. Подождите еще немного, оно должно скоро окончиться, — ответила Марина.
— В таком случае, я все же попрошу вас дать знать Дружинину, что его ждет доктор Чаплина, которая сейчас улетает на Дальний Восток. Как вы это сделаете — это уже ваше дело, — тоном, не допускающим возражений, сказала посетительница.
Марина почувствовала себя задетой этим категорическим тоном, но все же была принуждена направиться в зал заседаний.
Дружинин что-то с жаром говорил о тепловой завесе и не заметил, как приоткрылась дверь и в зал просунулась голова Марины.
Марина быстро окинула взором всех сидевших в зале и проскользнула к Дружинину.
— Алексей Алексеевич… — нерешительно прошептала она, — вас хотят видеть…
Дружинин, увлеченный спором с Хургиным, не расслышал ее. Люся Климова обернулась к Марине и испуганно замахала на нее руками.
— После, после!.. — проговорила она.
Марина пожала плечами и вышла из комнаты.
После этого она еще постояла немного за дверью, дожидаясь, пока Дружинин кончит говорить. Но Дружинин продолжал свою речь, и Марина решила, что не будет большой беды, если она поступит с этой женщиной так, как довольно часто поступают секретари со слишком настойчивыми посетителями.
Она вернулась в приемную и, разведя руками, подошла к Валентине.
— Ничего не выходит, — сказала Марина. — Заседание затягивается, он не может к вам выйти.
— А вы передали ему, что его ждет доктор Чаплина?
— Как же!
— И что он ответил?
— Он просит вас извинить его и зайти в субботу в конце дня или еще лучше в понедельник от девяти до одиннадцати, в его приемные часы. Вы знаете, он так занят, так занят…
— Всего хорошего! — бросила Валентина и, не дослушав объяснений секретарши, направилась к выходу.
Выйдя из приемной, она увидела в конце коридора Дружинина. Он выходил из дверей зала заседаний, продолжая разговор с группой членов Ученого совета: очевидно, заседание только что окончилось.
Но Валентина отвернулась от Дружинина. Она уже не хотела его видеть. Говорить с ним теперь не о чем: все ясно и так.
Валентина не стала дожидаться лифта. Она быстро побежала вниз по лестнице, наклонив голову, чтобы никто не увидел ее лица.
Вскоре после того, как Дружинин, все еще разгоряченный спором о тепловой завесе, вернулся к себе в кабинет, раздался телефонный звонок.
Дружинин поднял трубку и услышал голос Казакова:
— Валентина еще у тебя?
— Нет, — ответил удивленный Дружинин.
— А почему ты не проводил ее на аэродром? Она тебе говорила, что сегодня летит на Дальний Восток с хабаровским самолетом?
— Ничего не знаю. Она у меня не была, — растерянно сказал Дружинин.
— А ты узнай лучше, — сказал Казаков. — Она собиралась обязательно повидаться с тобой перед отъездом. Ведь она, возможно, уедет на два года в Чехословакию… Вероятно, она была у тебя, но не застала.
— Но я никуда не уходил. Извините, я после позвоню…
Дружинин положил трубку и вызвал Марину.
— Меня кто-нибудь спрашивал, пока я был на заседании? — спросил он грозно.
— Да, вас хотела видеть по личному делу какая-то женщина. Я предложила ей зайти к вам в субботу или в понедельник.
— Где же она? — рявкнул Дружинин так, что Марина вздрогнула.
— Не знаю. Повернулась и ушла. Я пыталась сказать вам о ней… Не могла же я прерывать из-за нее заседание Ученого совета! — Марина обиженно пожала плечами.
— Но записку-то могли мне передать? — проворчал Дружинин. — Я вам этого не прощу. Вызовите машину сейчас же! — И он выбежал из комнаты.
Марина дрожащими руками схватила телефонную трубку.
— На аэродром что есть духу! — крикнул Дружинин, вскакивая в машину.
Автомобиль рванулся вперед, но тут же остановился перед красным огнем светофора. На следующем перекрестке повторилось то же самое: светофоры издевательски подмигивали красным глазом, словно задались целью задержать автомобиль. Дружинин скрипел зубами, шофера от напряжения бросало в пот.