Горячее лето
Шрифт:
Не понимает человек, что Жанна к Тарасу едет. Любовь свою нашла.
Вербин звонил начальнику отдела кадров:
— Ну что вы сейчас меня в отпуск гоните!
— Самое подходящее время, — отвечал тот. — Как-никак — май. Да еще и на юг едешь. На Черное море. Там уже черешня поспела, клубника.
— При чем тут черешня, клубника? Не время сейчас!
— Сам Привалов расписал отпуска.
— На осень бы перенести. Или даже на зиму. Реконструкция начинается. Телеграмму снабженцы получили: сборно-разборные
— Удалось кое-что выбить? Наверное, Стрижов помог? Он же тебя курирует.
"Мой заместитель выбил, — с горечью подумал Вербин. — И как это ему удалось?"
— Понимаешь, — продолжал Вербин, — как-то неудобно. Вроде бы от дела убегаю. Все на заместителя сваливаю.
— Ваш отпуск может перенести только директор. Но вряд ли он отменит свое решение. А дел в цехе всегда хватает. Скоро еще жарче станет. "Сибиряк" подоспеет.
— Ну, тебе сподручней доложить. Ты же кадрами занимаешься. Давай старую дружбу не терять. А я…
— А с путевкой как же? Тебе же заполнили. Да еще куда? В Евпаторию! Отдохнешь на море. Нервные клетки восстановишь.
— Нервные клетки не восстанавливаются. Это давно уже медики доказали.
— Не верь им. По себе знаю, что восстанавливаются. Сколько этих клеток у меня война забрала. А потом… Завод восстанавливали. А план как выполняли? Зачастую на нервах. Ты же знаешь, что из цеха я сюда, в кадры, пришел. Нет, поверь мне, клетки восстанавливаются. Это я тебе, как старший по возрасту, говорю.
— А все-таки походатайствуй. Ты же будешь сегодня у директора на докладе. А то он, говорят, скоро в Японию поедет.
— Ну, ладно, поговорю. Позвони мне к концу рабочего дня.
Вечером, после беседы с начальником отдела кадров Вербин встретил Ирину и сказал:
— Иду в отпуск.
— Сейчас? А время ли? Станки ведь переставлять завтра-послезавтра начнем.
— Да и я так думаю — не время, а директор настаивает. У меня отпуск по графику в мае. Уже санаторную путевку заполнили.
— Куда?
— В Евпаторию.
— Значит, на море. Завидую. А я еще моря не видела. Моя тетка в Крыму живет, каждый год приглашает в гости. А я никак не соберусь.
— А ты приезжай ко мне, заодно и свою тетку навестишь.
— Хотелось бы побывать на море. Не знаю, как у меня получится. У меня ведь отпуск тоже на май запланирован. Но как-то неудобно уезжать в одно время с вами. Разве вырваться на недельку.
— Приезжай на недельку.
— Хорошо, я подумаю и в письме сообщу. До востребования. — Ирина вспыхнула и убежала.
— Я буду ждать, Иринушка!..
— Не знаю, с чего начинать, — признался Алексей Ручинскому.
— Соберемся, посоветуемся, — ответил секретарь партийной организации цеха. — С этого, пожалуй, начинать надо.
А вечером в кабинете начальника состоялось совместное заседание партийного и комсомольского бюро.
— Вопрос у нас один, — сказал Ручинский, — как в условиях реконструкции выполнить план. Многие уже знают, что цех, кроме этого, вот-вот получит новый заказ на детали для "Сибиряка". Я думаю, нет необходимости объяснять, что выполнить план в таких условиях очень трудно. Перейдем прямо к делу.
На лице председателя завкома Волкова разлилась улыбка, мол, сами напросились, а теперь в колокола звоните! Предупреждали ведь.
Алексей думал, что все-таки надо идти к директору и просить часть заказа передать другим цехам. Он же обещал это сделать, во время реконструкции.
Многие ожидали, что заседание затянется надолго, но разговор оказался коротким и конкретным. Всем понравилась оперативность исполняющего обязанности начальника цеха Алексея Ивановича Коваленко и секретаря партийного бюро. Вот так коротко, по-деловому, без лишних разговоров, с наибольшей пользой и нужно проводить обмен мнениями.
"Интересно, — рассуждал Олег, — с чего бы начал Вербин эту работу? Наверное, взвалил бы все на свои плечи и тянул. Привык все один. А Алексей Иванович всех заставит работать. Ручинскому придется мобилизовать всех коммунистов на эту трудную задачу. А мне — комсомольцев. А вообще-то непонятно. Начинаем проводить реконструкцию, а начальника цеха в отпуск отправили. А может, Привалов собирается его освободить? Только за какие такие провинности? У него ведь план всегда шел. Правда, с трудом. Иногда Вербин изворачивался за счет легких, нетрудоемких деталей. А в других цехах тоже не лучше идут дела. Что ни говори, а оборудование старое, обновляется мало, средств сверху поступает мало, а за свои многое не сделаешь".
Было решено уравнять смены так, чтобы в каждой из них работало одинаковое количество человек, перевести коммунистов, комсомольцев и передовых рабочих на наиболее ответственные участки, поручив им обрабатывать сложные, малоосвоенные детали: станки устанавливались во временных сборно-разборных помещениях только в "цепочку", на которой наращивался поток деталей, опытными рабочими.
Когда стали расходиться, Волков спросил:
— А как с оплатой за работу в субботу?
— Это вы о "магарычах"? — спросил Алексей. — Ни о каких "магарычах" и речи быть не может!
Председатель цехкома пожал плечами.
Уже на следующий день рабочих стали расставлять по-новому.
Светлана теперь работала на двух зуборезных станках. Иногда она переключалась и на третий — долбежный, который стоял рядом.
В первой же декаде был объявлен субботник. На него явились почти все. Среди них человек двадцать строителей. От них-то многое зависело. Они бетонировали основание. Бетон изготовлен на быстросхватывающемся цементе. Через два-три дня можно смело ставить станки. Если электрики не подведут. Не должны. Сам главный энергетик пришел на субботник.