Горячий доктор
Шрифт:
К тому времени, когда я, наконец, легла в кровать, уже светало, и сейчас, посмотрите на меня — Я СОБИРАЮСЬ ОПОЗДАТЬ! Прыгаю на одной ноге, пока надеваю штаны. Я надела джинсы задом наперед. Только половину волос связываю в хвост.
Обшариваю по вещам, которые, думаю, мне понадобятся: ключи, кошелек, телефон, обувь. Где второй?! Этого не может быть. Это другой сон. Я никогда не опаздывала. Я не тот человек, который опаздывает. За все года работы на доктора Лопеза я ни разу не опаздывала. Я так облажалась.
Джози бросает в меня завернутый мафин, когда я бегу к двери. Ловлю его прежде, чем он падает на пол, и кладу в
— Не волнуйся, я начну искать тебе другие рабочие места! — кричит она в мою спину, и вместо того, чтобы закатить глаза и подумать, что Джози отправит меня в могилу раньше времени, я думаю: «Отлично! Это мне нужно на 110%». Даже зная, что скоро стану безработной, решаю разориться на такси и пропустить автобус, зная, что времени на общественный транспорт у меня сегодня нет. Я дрожу и на грани слез, когда мы выезжаем. Именно сегодня на улицах города пробки.
— Может, вы могли бы милю или две проехать по тротуару? Просто чтоб объехать эту аварию? Водитель думает, я шучу, и смеется. Я хочу перелезть через сидение, оттолкнуть его, чтобы сесть за руль в стиле «Крупной кражи автомобиля». Интересно, сколько дадут за угон чьей-то машины? У меня дергаются колени, словно я собираюсь бежать, и делаю это, как только такси подъезжает к больнице. Я выпрыгиваю с заднего сидения, мчусь через вестибюль, бегу по бесконечному лестничному пролету и проскальзываю по пятому этажу, словно я на льду. Я так близка к финишной черте. Я вижу операционную в конце коридора, которую должна была начать готовить тридцать минут назад. Я дышу, как старикашка на финишной прямой марафона. Люди неосознанно преграждают мой путь, и я кричу им, чтобы они убрались с дороги.
— Двигайся! Осторожнее! «У меня есть время исправиться», — говорю сама себе.
Я не дам этому позднему началу разрушить мой единственный шанс впечатлить доктора Рассела. Прежде всего, я быстро подготовлю операционную, я знаю, как надо ускориться. Проверяю хирургическую доску, когда пробегаю мимо, и да, убеждаюсь, операция перенесена на двадцать минут (без паники!), но все равно это случится. В четвертой операционной ожидаю худшего: грязь, бардак, который необходимо срочно исправить, но, к счастью, ко мне возвращается удача. Медсестра доктора Рассела уже внутри и подготавливает операционную. Она высокая, с очень короткими волосами и круглыми, морского цвета очками. И старше, чем многие хирургические медсестры на этаже, и когда она видит, что я захожу в операционную и полностью готова, что она устроит мне разнос за мое опоздание.
— О, боже, мне так жа... — Она поднимает руку и прерывает меня.
— Если ты хочешь пережить свой первый день, ты прямо сейчас останавливаешься, разворачиваешься и быстро переодеваешься в халат. Я займусь этим. Доктор Рассел знает, что ты опоздала. Я ничем не могла с этим помочь, когда он пришел сюда и увидел, что тебя нет, но мы можем это исправить. Иди. Поторопись!
От шока я открываю рот. Я думаю... Я думаю, она моя крестная-фея. Я выбегаю и делаю, как она сказала, бегу прямо к операционному автомату. Это огромное приспособление — чудовище в конце коридора. Именно здесь мы берем наши халаты перед каждой операцией, и именно сюда мы вешаем их после завершения для дезинфекции. Я думаю о глупом комментарии доктора Рассела в пятницу: «Где ты вообще нашла такой маленький халат?» Именно здесь, придурок. Хотя мне нужно подкатить несколько раз резинку, чтобы он плотно
— Что мне делать? — Медсестра кивает в сторону задней двери в операционной, которая ведет в комнату, где в больнице хранятся чистые наборы инструментов. — Пойди и проверь, что у них все есть и готово к работе. Автоклавы были подкреплены заранее, и я не хочу, чтобы что-то еще задерживало это дело.
Я делаю так, как она говорит, и не заявляю о своей благодарности ей, как мне бы хотелось. Сделаю это позже, когда операция пройдет без затруднений. Ха. Я собираюсь купить ей подарок, что-то эпическое, что-то с растопленным шоколадом. Сделаю это... если переживу утро.
ГЛАВА 8
Бэйли
Это просто смешно. Я знала, что буду страдать из-за последствий своего опоздания, но, должно быть, сегодня мой удачный день, потому что терплю не одного раздражительного хирурга, а двух. Я думала, что доктор Рассел плохой, но он несравним с доктором Коллинзом.
Старше, выше, в форме. За те пять минут, которые я провела с ним за операционным столом, он упоминал про этот факт дважды...
Я решаю по максимуму игнорировать его, в основном из-за того, что я все еще потрясена публичным выговором, который он сделал мне, когда вошёл в операционную. Но моё отсутствие интереса раздражает его, потому что прямо после первого разреза насмешливо встречает мои глаза над операционным столом.
— Знаешь, доктор Рассел, не знаю, смирился бы я, если бы мой хирургический ассистент задержал дело за четверть миллионов долларов, как это.
Он говорит это, смотря в мои глаза! Мои щеки становятся горячими. Я хочу огрызнуться, чтобы он прекратил. Да, я опоздала, но извинилась и ничего другого с этим не могу поделать. Вместо этого придурка смотрю опять на пациента, зная, что лучше так, чем отвечать.
— Значит хорошо, что эта операция проходит с бесплатного бюджета больницы, — отвечает доктор Рассел, его голос звучит холоднее, чем обычно. — Бэйли, обрати внимание. Мне нужно, чтобы ты откачала еще больше.
Я дергаюсь вперед и кричу на себя, что нужно оставаться сосредоточенной.
Через несколько минут доктор Коллинз опять переключает свое внимание на меня. Словно хулиган в начальной школе, он просто не может насытиться.
— Как долго ты в команде доктора Рассела?
Почему, ну почему он об этом спрашивает?
— Это мой первый день, — говорю я голосом чуть выше шепота. Из-за моей маски сомневаюсь, что он меня слышит, но он слышит, потому что начинает смеяться, словно я сказала самую нелепую вещь в мире — хотя, так и есть.
— Не очень хорошее впечатление для первого дня, так не считаешь?
Я хочу сказать ему «отвали», но не могу. Это так не работает. Я должна сидеть тихо и оставаться сосредоточенной. Он имеет право говорить или делать, черт возьми, всё, что хочет. Ох, эта привилегия дается с белым халатом.