Горячо
Шрифт:
– Но если будет необходимо - я это сделаю, - вкрадчиво добавляю.
Нервно облизывает губы, моргает мокрыми ресницами.
– Не будет, - уверяет, - Сколько мне тут сидеть одной?
– Я не знаю, когда вернусь. Возможно вечером, - с любопытством её разглядываю. Вздернутый носик, чистая кожа, прямые брови, миндалевидные глаза. Не эталонная красавица, но... Что -то внутри приятно, щекотно царапает. И хочется смотреть и смотреть. Может быть дело в мимике - она у Арины какая-то тонкая и очень живая.
– А что мне есть?
– чуть раздувает ноздри.
– Я скажу, чтобы тебе принесли. Есть пожелания?
– Н-нет...А потом?
– не прекращает свой допрос.
– Что потом?
– Когда вы меня отсюда отпустите? Какой вообще в этом смысл? Чтобы я тут сидела?
– Завтра днём отпущу, - отвечаю только на первый вопрос.
Не хочу заново начинать этот глупый разговор про то, кто есть кто на самом деле. Она мне правду говорить явно не собирается. Я ей - тем более. Так зачем тратить время? В конце концов от сидения в комнате в одиночестве ещё никто не умирал.
– Почему только завтра отпустите?
– не унимается Арина.
Из всего, что в наличии, отпускаю только её подбородок, и начинаю застёгивать пуговицы на рубашке, отступив на шаг.
– Это ваш какой-то фетиш -людей запирать?
– со скрытым вызовом.
Предупреждающе выгибаю одну бровь. Острожней... Я добрый, пока не злой.
Поджимает губы тут же, на щеках появляется румянец, а межбровье делится вертикальной складочкой. И вижу, как она постепенно смиряется с фактом своего заточения. Тем более, быть ему не таким уж и долгим. Да и...ночные развлечения никто не отменял. Мой взгляд задерживается на её губах, соскальзывает на шею, на которой тонко бьётся голубая венка. И мой собственный пульс синхронно учащается.
Не переживай, скуку я твою попозже прогоню...
– Мои фетиши обсудим вечером, - хрипло фыркаю и, не удержавшись, протягиваю руку и треплю свою пленницу по заалевшей щеке.
Она молча уворачивается, сверкнув золотистыми глазами, но мне уже не до этих милых перебранок.
Выхожу из ванной, проверяю, закрыт ли сейф, надеваю брюки, носки, туфли. И, положив телефон в карман, выхожу из предоставленной мне Жиренко гостевой спальни.
Дав указания охраннику в холле по поводу кормёжки и запрета на выход для моей пленницы, а также попросив его звонить мне в любой непонятной ситуации, спускаюсь вниз.
В доме Жиренко я не в первый раз, потому уже неплохо ориентируюсь. Кивая охране на каждом повороте, сбегаю по лестнице, быстро миную пустынный холл, прохожу сквозь большую залу, где сейчас оперативно разбирают сцену и декорации, и спускаюсь на цокольный этаж.
Здесь всё так, будто другой день и не думал начинаться.
В бассейн с визгом ныряют девчонки, ди-джей крутит неплохой транс, а по тихим стонам из зашторенных диванных уголков я понимаю, что у кого-то ночь в самом разгаре.
Бомонд разъехался после полуночи, оставив в усадьбе Жиренко лишь его самых приближенных партнёров и приятелей, а так же половину эскортниц, привезённых Касперским. Я тоже вынужден провести здесь ещё сутки в ожидании Крамера. Когда вчера узнал, что всё откладывается на день, поначалу расстроился.
Нервы натянуты - хочется быстрее отстреляться уже и забыть обо всей этой истории.
Но, надо признать, внезапная вынужденная гостья в моей спальне вчера сильно скрасила вечер. И от мысли, что сегодня продолжим, в венах словно нагревается кровь. Перед глазами всплывает её румяное от оргазма лицо, поплывший взгляд, мокрая, растянутая членом дырочка...
– Да, - откашливаюсь в кулак, отвечая на зазвонивший телефон, пока одной рукой толкаю стеклянную дверь, ведущую из спа-зоны на веранду.
Дом Жиренко построен на небольшом холме, и с тыльной стороны цокольный этаж перетекает в шикарную видовую террасу, открывающую обзор на внутренний двор, больше напоминающий парк.
– Тимур Тигранович, можешь говорить?
– интересуется Кириллов.
– Да, - застываю в дверях, не проходя дальше и лишь кивнув мужчинам, сидящим за столом метрах в тридцати от меня. Показываю пальцем минуту. Отхожу ещё подальше.
– В общем, выяснили мы тут про твою «Арину». Ну что, интуиция вас не подвела. Так сказать? Написать?
– Говорите.
21. Тимур
21. Тимур
– Та-ак...- тянет в динамике Кириллов, судя по звуку, что-то листая.
Я же, заозиравшись по сторонам, решаю выйти на открытую часть террасы. Бодрые минус пять заставляют повести плечами и чуть ссутулиться. Щурюсь на яркое зимнее солнце в звонком синем небе, пока вытягиваю зубами сигарету из пачки. Щёлкаю зажигалкой, раскуриваю...Григорич так и возится...
– Ага, - наконец бодро выдаёт полковник, - «Арина» твоя - Лебедева Марина Адреевна. Девяносто седьмого года рождения, город Чита.
Я зависаю с сигаретой у рта, весь обращаясь в слух. Марина, значит...
– После школы поступила в СПбГУ на факультет журналистики, по окончанию работала в основном «Известиях», ушла со своим непосредственным начальником Колымовым на телевидение, сейчас спецкор у него в «Громких расследованиях». Смотрели, Тимур Тигранович?
– Что-то слышал, я телек не смотрю, - глухо отзываюсь, переваривая поступающую информацию.
Она укладывается в голове как кирпичики в стену. М...Арина - так ведь она представилась мне в первый раз. Двадцать шесть - двадцать семь лет, журналистка...Журналистка!
– Ведёт блог на ютубе, берёт интервью у всяких идейных муниципалов. Пока не очень популярна, но потенциал есть...- продолжает тем временем меня просвещать Кириллов, - Думаю, не стоит объяснять, чем она может быть там у тебя занята, да?
– Итак понятно, на жопу приключений ищет, - бормочу себе под нос зло.
Начинает крыть глухим раздражением на М...Арину, как только понимаю, что бы было, если бы её узнали. Что за «безумие и отвага» в ударных дозах? Отбитая напрочь барышня.