Горящая земля
Шрифт:
На серый деревянный пирс, выдававшийся в море под холмом, что поддерживал дом Скирнира, вышла толпа женщин. Женщины наблюдали за приближением нашего судна, потом некоторые узнали труп — наш трофей, и все они сбежали, таща за руки детей.
Восемь вооруженных человек, одетых в кольчуги, вышли из дома, но, увидев, что моя команда высаживается, демонстративно сложили оружие. Теперь они знали, что их господин мертв, и ни один из них не собирался сражаться за его честь.
Итак, на закате мы подошли к дому на холме Зегге, я уставился вверх, на его черную громаду,
На карнизах дома с высокой крышей были огромные деревянные рога — рога, вздымавшиеся в темнеющее небо, где появились первые колючие звезды.
Я оставил пятнадцать человек охранять корабль, прежде чем взобрался на холм. Было видно, что холм сделан из громадных балок, сложенных длинным конусом, наполненным песком, и что сперва построили маленький конус, над ним — побольше; на вершине последнего конуса стоял палисад. Теперь палисад этот не являлся препятствием, потому что ворота его были распахнуты настежь. В людях Скирнира не осталось желания сражаться. Их господин был мертв.
Дверь дома обрамляла пара гигантских изогнутых костей морского чудовища. Я прошел под костями с обнаженным мечом; справа и слева от меня шли Ролло и Финан.
В главном очаге горел огонь, шипя, как кот. Горящий плавник с запекшейся на нем солью всегда издает такие звуки.
Скади шла позади нас, и дожидающиеся нас слуги задрожали при виде нее.
Управляющий Скирнира, пухлый мужчина, низко поклонился мне.
— Где сокровище? — резко спросил я.
Управляющий был слишком испуган, чтобы ответить, и Скади отпихнула меня в сторону.
— Лампы! — крикнула она слугам.
Принесли маленькие тростниковые лампы, и при их слабом свете она повела меня к двери в задней части зала. Дверь открывалась в маленькое квадратное помещение, заваленное шкурами тюленей.
— Здесь он спал, — сказала Скади.
— Над драконом?
— Он сам был драконом, — презрительно бросила Скади. — Он был свиньей и драконом.
Потом она опустилась на колени и отодвинула вонючие шкуры в сторону.
Я позвал пухлого управляющего Скирнира, чтобы тот ей помог.
Финан посмотрел на меня, приподняв в предвкушении бровь, и я не смог удержаться от улыбки.
Чтобы взять Беббанбург, мне нужны были люди. Чтобы штурмовать громадную каменную стену и перерезать воинов моего дяди, мне нужны были люди, а чтобы купить людей, мне требовалось золото. Мне требовалось сокровище, охраняемое драконом, чтобы воплотить свои стародавние мечты, — поэтому я улыбнулся, когда Скади и управляющий оттащили в сторону высокую груду шкур, скрывавших заветное место.
А потом, при свете дымящих ламп, стал виден вход в сокровищницу.
То был люк из темного тяжелого дерева со вставленным в него железным кольцом. Я вспомнил отца Беокку, который много лет назад рассказывал о том, как он посетил монастырь в Суморсэте и как аббат благоговейно показал ему хрустальный сосуд с молоком из груди Девы Марии.
— Я дрожал, Утред, — серьезно сказал Беокка, — я дрожал, как лист на ветру. Я не осмелился взять сосуд, боясь его уронить! Я трясся!
Не думаю, что я трясся в тот момент, но чувствовал такое же благоговение, такое же ощущение, что я нахожусь рядом с чем-то необъятным. Мое будущее лежало под этим люком. Мои надежды, будущее моих сыновей, мои мечты о свободе под северным небом, все это находилось совсем близко.
— Открыть! — приказал я хрипло. — Открыть его!
Ролло и управляющий взялись за кольцо. Люк был плотно подогнан, и им пришлось сильно потянуть, чтобы хоть немного сдвинуть его.
Потом внезапно тяжелый люк распахнулся, и двое мужчин пошатнулись, откинув его в сторону.
Я шагнул вперед и посмотрел вниз.
И начал смеяться.
Там не было дракона. Я никогда не видел драконов, хотя полагал, что они существуют, и слышал, как люди описывают этих ужасных тварей со злобными алыми глазами, с пастью, изрыгающей огонь, с гибкими шеями и потрескивающими крыльями величиной с парус корабля. Они — твари из ночного кошмара, и, хотя я плавал на далекий север, плавал туда, где лед белит небо своим отражением, я никогда не заходил на север достаточно далеко, к морозным землям, где, как говорят, гнездятся драконы.
В яме Скирнира не было никакого дракона, лишь скелет и несколько крыс. Крысы испуганно посмотрели вверх; их крошечные глазки мигали от света наших жалких ламп. Потом зверьки бросились врассыпную, скрывшись в трещинах между досками из вяза, которыми была обшита яма. Две крысы сидели в грудной клетке мертвеца — они скрылись последними, пробравшись меж костей и быстро скользнув в укрытие.
Когда мои глаза привыкли к полумраку, я увидел монеты и куски серебра. Сперва я услышал их — они позвякивали под лапками крыс, а потом увидел — тускло мерцающие, высыпавшиеся из кожаных мешков, где их хранили. Гниющие мешки были прогрызены крысами.
— Что это за труп? — спросил я.
— Человека, который пытался украсть сокровище господина Скирнира, господин, — шепотом ответил управляющий.
— Его оставили тут умирать?
— Да, господин. Сперва его ослепили, потом перерезали сухожилия и бросили в яму, чтобы он умер медленной смертью.
Скади улыбнулась.
— Вынесите все оттуда, — велел я Финану, потом подтолкнул управляющего к залу. — Сегодня ночью ты нас накормишь, — приказал я. — Всех нас.
Я вернулся в зал. Там был всего один стол, поэтому большинство людей будут есть на усыпанном тростником полу.
Теперь было темно, единственный свет сочился из большого очага, куда мы подкладывали бревна, выломанные моими людьми из палисада.
Я сидел за столом и наблюдал, как передо мной складывают сокровища Скирнира.
Я засмеялся при виде ямы, и смех мой был презрительным, потому что в слабом свете ламп сокровище выглядело таким ничтожным! Чего я ожидал? Мерцающей груды золота, усеянной драгоценными камнями? Смех мой был озлобленным, потому что сокровище Скирнира на самом деле оказалось убогим. Он хвастался своим богатством, но под этим хвастовством и под его вонючей постелью из шкур скрывалась правда.