Гоша Каджи и Венец Гекаты
Шрифт:
— Голову чаще нужно мыть, Гордий. Тогда твои патлы не будут выглядеть столь засаленными, что их черноту запросто перепутаешь с сединой. Учти на будущее, неряха, — и близняшка еще язык ему показала, окончательно пришпилив к доске позора.
И хотя оскорбление было диким, абсолютно не обоснованным, но не спорить же с нахалкой прилюдно?! Голову Чпок мыл регулярно. Но что бы он сейчас ни крикнул ей вслед, все одно невольные зрители будут думать, что раз он оправдывается, значит Лекс сказала сущую правду. Такова психология толпы, от которой второкурсники отличаются лишь гораздо большим любопытством относительно чужих проблем, да пущей по сравнению со взрослыми бесцеремонностью. А посему лучше уж промолчать в тряпочку, быстрее забудется. А отомстить
Последующие несколько часов занятий, с перерывом на обед, проковыляли мимо Каджи как нескончаемый дурной сон. Голова соображала очень вяло, а по правде говоря, и вообще ничего не соображала. Многословные объяснения Своча казались предельно занудными, монотонными и убаюкивающими. Слова учителя пробивались до его сознания уставшими, на излете, словно они долго и упорно продирались через толстый слой ваты, а потому и выбились из сил, потеряли яркость красок и охрипли, призывая на помощь. Парнишка отчаянно хлопал ресницами, только бы не заснуть, что было чревато неприятными последствиями и наказанием, только не рухнуть бы головой на парту, что украсит его несмываемым позором, как слабака. А противные глаза сами собой закрывались, хоть спички в них вставляй. Каджи пришлось несколько раз больно ущипнуть себя за ногу, чтобы малость привести рассудок в порядок, вытащив его из обволакивающих объятий дремы.
И ведь что удивительно, повествование о шарках, которое начал рассказывать Гоша, оказалось неисчерпаемым. Профессор Батлер, видать, просто пошутил, когда сказал, что ему нечем больше дополнить лекцию, озвученную парнишкой. Это самое «нечем» растянулось почти до ужина. По дороге оно украсилось мельчайшими подробностями быта, поведенческими особенностями, детальным описанием характера лайттаков. Вполне гнусного, если верить Свочу, а в обмане подозревать декана Даркхола не было оснований. Что-что, а свой предмет он знал в высшей степени превосходно, и, не будем отрицать очевидное, старательно и доходчиво пытался привить знания ученикам.
Последний час ребята и девчата пробовали, по большей части безуспешно, выучить и применить еще одно заклинание из богатого арсенала Батлера, с помощью которого можно парализовать лайттака. Если повезет. В случае если везение окажется частичным, преподавателем обещалось, что шарк хотя бы двигаться станет намного медленнее, подобно сонной мухе, что само по себе не так уж и плохо. Тогда можно попробовать добить его другим способом или попросту сбежать.
— Дамбфунда, — ученики экспериментировали на рыжих тараканах, розданных им в качестве тренажеров, без устали махая волшебными палочками. Но усатые насекомые продолжали беззаботно шнырять по дну стеклянных баночек, куда были рассажены по одному. И, похоже, они еще нагло ухмылялись в длинные усищи, демонстративно показывая школьникам свою заднюю часть тела, целиком и полностью проигнорировав тщетные потуги двуногих хоть на миг затормозить их поступательное движение.
Под самый занавес последнего урока Аня вдруг поинтересовалась у преподавателя тем, что смущало второкурсников с самого утра. Вот только мысли, не дававшие им покоя, были настолько невнятные, что они никак не могли понять, что же их собственно не устраивает. Лекс, хотя и поздно, но все же схватила маячившее перед глазами беспокойство за горло и вытащила его на белый свет.
— Профессор, а почему мы вдруг сегодня стали изучать лайттаков? Вряд ли таких опасных противников проходят на втором курсе. Первая тема в учебнике — «Бесплотные иллюзии болотных духов».
Батлер, в этот момент согнувшийся над своим столом, собирал в стопку разрозненные листки пергамента. На них каждый из учеников кратко сформулировал то, с чем он больше всего боится столкнуться в жизни, какие страхи его обуревают в ночных кошмарах, кто из монстров или чудищ кажется ему самым смертоносным. Подобное анкетирование придумал Верд-Бизар, разумно полагая, что эффективно скорректировать программу обучения защите от темных сил возможно, только точно зная, на что стоит обратить особое внимание. А кому, как не самим носителям страхов, об этом лучше ведомо?
Своч директорскую идею воспринял с небывалым воодушевлением, поскольку сам давно уже был не в восторге от скудости и бледности тем, предписанных к изучению официальным учебником. Если судить по его главам, то второкурсников должны напрягать какие-то невнятные детские страшилки типа тех же упомянутых болотников, огнедышащих слизняков и лесных рогоносов. А по правде, от иллюзий болотника вреда столь же много, как и от просмотра мультика про Шрека, который профессор Волков недавно демонстрировал всем желающим на своем домашнем кинотеатре, приобретенном школой ему в подарок по случаю дня рождения. Достал технику один заезжий колдун, специально для этого побывавший в родном профессору-историку мире.
Мультфильм всем учителям понравился до безумия своей веселой правдивостью, и Семена Борисовича озадачили новой дополнительной обязанностью: доставать из мира маглов подобные картины. Правда, клятвенно пообещав ему всяческое содействие. Этерник так вообще пробурчал слегка недовольно, что, дескать, они здесь закостенели в привычном образе жизни, а она меж тем на месте не топчется. И нужно, мол, смелее использовать часть магловских технических штучек-дрючек (так и заявил, посмеиваясь в бородищу), если они не приносят вреда телу и разуму. Но с непривычки техника маглов показалась преподавателям куда более странной и непонятной, чем была на самом деле. Все же поверив преподавателю истории на слово, остальные педагоги не стали ставить над ней магических экспериментов, желая найти в бездушном железе то, чего там и не было в помине. То есть скрытую внутри злую иномирную сущность и потаенные темные начала. Реальная угроза лишиться в будущем просмотра творений маглов, если они наложат какое-нибудь вредящее технике заклинание, остановила самые пытливые умы, желающие разобраться что к чему, да и шаловливые ручки, которым хотелось покопаться в неведомом, вскрыв железяку одним взмахом волшебной палочки.
Что же до слизняков, то своим огненным дыханием они могли бы сделать гадость школьникам. Будь эти ползуны ростом с человека. А в реальности они представляли угрозу разве что муравьям, на которых охотились, да жукам-короедам с клопами, хотя одних просто не переваривали на вкус, а других — на дух. Встретиться же лицом к лицу с лесным рогоносом, несомненно опасным животным, наделенным природой крайне жутким неуживчивым характером, значит, однозначно попасть на первую полосу «Ведьминых сказок». Шанс такого столкновения равнялся одному на несколько миллионов, настолько редки рогоносы в природе и настолько они необщительны. А вот почему-то на самом деле серьезных тварей старались продемонстрировать ученикам ближе к последним курсам обучения. Как будто тому же самому шарку есть разница кого сожрать: знающего о его существовании ученика четвертого курса или неопытного второклашку. Нет, конечно, она имеется, разница-то. Второкурсники лайттаку на один зубок попадут, а старшие ученики — на целых два.
Итак, Своч разогнулся и, медленно повернувшись лицом к классу, решил ничего не скрывать от школьников. Просто он не видел смысла делать из происходящего за стенами замка тайну, тем самым подбивая учащихся на ее немедленное раскрытие. А он за добрый десяток лет преподавательской работы в Хилкровсе с легкостью раскусил особенности поведения студентов, тем более что сам точно таким же был еще недавно, закончив с отличием именно эту школу. Стоит только на горизонте замаячить хотя бы призраку загадки, как они дружно, но таясь друг от друга и особливо от учителей, немедленно ринутся ее разгадывать. И ничто на свете не сможет их остановить. Кроме как отсутствие самой загадки.