Гоша Каджи и Венец Гекаты
Шрифт:
А все ж таки любопытно, с какой целью Нотби выкинул таковский фортель? Хотел помочь ему слегка приструнить придирчивого Своча, показав тому зубы, а по правде, — самые натуральные клыки? Если так, то, спасибушки тебе, Вомшулдик, дурилка ты фанерная с картонной головой! Вот уж воистину помог, прям матерных букв в лексиконе для благодарности не хватает! На целых пятнадцать штрафных баллов удружил. Таня Сантас, как староста факультета, от счастья будет до потолка в гостиной весь вечер прыгать, когда узнает радостную новость. Ну и пускай себе прыгает в удовольствие, лишь бы макушкой побелку не стерла к черту лысому.
Или Серый Лорд как раз и хочет, чтобы Каджи всыпали по первое число? А потом и добавили по второе,
— Гошик, а где ты таких фокусов успел нахвататься? — на его плечи мягко приземлились Анины ладошки, настойчиво заставляя парнишку повернуться к ней лицом. — Колись, как на духу, боец, иначе штрафбат тебе обеспечен. Вначале с цепохвостом дружески пообщался. Теперь шарка в гости пригласил. А на завтра что ты приготовил, солнышко неутомимое? Чем порадуешь, погреешь? Танго с минотаврихой сбацаешь посреди Большого зала? Или у тебя запланировано хоровое исполнение с ижорами их народных частушек, типа: «На болоте я пеньком с миленьким стояло, чудище косматое, сам себя боюся…»?
Хочешь или нет, а повернуться пришлось. Из Ани тоже неплохая актриса получилась бы после краткого курса спецподготовки, не хуже, чем из ее сестренки, у которой имелся природный талант, не нуждающийся в дополнительной огранке. Он из нее и так плещет через край непосредственной натуры. Но все же сестренка проигрывала Янке в экспансивности. Та близняшка поистине жила чувствами нараспашку, а у Ани больше рассудочность и продуманность присутствовали в каждом действии, как бы она не пыталась их скрыть или даже прогнать прочь. Характер такой достался от природы.
Вот и сейчас на ее симпатичной мордашке блуждает ласковая дружеская улыбочка, пушистые реснички наивно порхают в терпеливом ожидании ответа и даже хитрющие серые глазки лучатся заботливым вниманием. Короче, роль лучшей подруги парнишки, влипнувшего в мелкую с ее точки зрения неприятность, сыграна блестяще. Статуэтка Оскара за лучшую женскую роль второго плана сама просится в руки. Но одно единственное, быстрое и для невнимательного глаза незаметное движение язычка, вскользь облизнувшего сухие губы, все испортило. И уже никаким Оскаром не пахнет. В лучшем случае зрители стоя похлопают в ладоши на Каннском кинофестивале.
Гоше сразу стало ясно и понятно, что Аня его сейчас боится ничуть не меньше, чем и остальные одноклассники, да только виду старается не подавать, храбро изображая для зрителей, будто ничего страшного не произошло. Спасибо, конечно, ей за такое поведение. Она и впрямь настоящая подруга, которая в беде не бросит, коня на скаку баиньки уложит ударом кулака. Про избу и упоминать не стоит. Сущая безделица в пламя войти и выйти. С полузадохнувшимся от дыма суженым-ряженым, беспомощно висящим через плечо. Но… Но правду он ей сказать не может. Не хочет. Не имеет права. Почему? Да хотя бы потому, что вот тогда они все, включая присутствующих рядышком Роба и Янку, перепугаются по-настоящему, до слез, до истерики, до желания поскорее забыть о существовании Каджи. Но ведь он именно этого и должен добиться? Разве не такое решение Гоша принял, выйдя из-под обжигающе горячего душа всего два дня назад? Так в чем проблема-то, спрашивается? А в том, что… что не может он так поступить. Точнее, не хочет! Они нужны ему, его друзья! Всегда. Но сейчас в особенности.
У Каджи сверкнули в глазах проблески слез, но он тут же зло стиснул зубы, стараясь не разреветься. Это не прошло незамеченным. Баретто (о счастье! — излечившийся на время от спортивного зуда) серьезно нахмурился, сдвинув густые кусты бровей к переносице, и выразительно покачал головой. Янка, до этого сильно злившаяся на сестру, что та опередила ее в своей демонстрации дружеской заботы о Гоше, теперь на самом деле, без задней мысли, искренне жалела парнишку, понимая, как ей казалось, его чувство одиночества и отверженности после такого урока. И хотя всего полчаса назад близняшка твердо решила даже не смотреть в сторону Каджи, сейчас она просто-напросто пожирала его настолько любящим взглядом, что не понять его истинного значения мог только совершенно слепой глазами и душой человек. Но Гоша, надо думать, не понял. И тогда в самом сердце девчонки неожиданно, ни с того, ни с сего взъярилась бьющая фонтаном ревность, мгновенно захлестнувшая Янку удушливой волной. У нее даже в глазах на миг померкло.
Какого дьявола Анька вцепилась в Каджи?! Чего ей от него надо? Пусть вон своего разлюбимого Робулю обихаживает. Он тоже нуждается в сочувствии и заботе, малость тронувшись умишком в непролазные спортивные дебри. Так иди, спасай его, пока он там окончательно не заблудился. Ко всему прочему, Баретто — парень видный и в твоем вкусе, сестренка, даром, что будущий легендарный вратарь. А Гоша — мой и только мой! Целиком и полностью, вплоть до очков. И нечего его лапать да приручать без спросу, словно он щенок бездомный! Ишь, повисла на нем! Того и гляди, обниматься-целоваться полезет. А еще сестра называется!
— Да ты не переживай, скоро все забудется, — сочувственно увещевала паренька Аня, наигранная артистичность которой улетучилась подобно дыму прогоревшего костра, стоило только ей понять серьезность испытываемых Каджи чувств. — Уже завтра…
Закончить фразу девчонка не успела. Янка что-то тихо прошипела, профырчала, проскрипела зубами себе под нос, плотно сжав губы в две узкие напряженные полоски и ревниво сверкая потемневшими глазищами на умиляющую сценку. Не умилилась. Зато, спустя несколько тяжело ей давшихся секунд, она непринужденным движением бедра, словно заправский хоккеист, отправила сестру за бортик ледовой площадки, завладев шайбой, тьфу, Гошей. Надежно ухватив его под локоток, так что при всем желании легко, без кровопролития не вырвешься, близняшка потащила парнишку к двери аудитории, не забыв язвительно-многозначительно глянуть на недовольно нахмурившуюся Аню, потирающую плечо, чувствительно пострадавшее от столкновения со стенкой.
— Да-да, вот увидишь, Гоша, что завтра все забудут про твои нежданно-негаданно проснувшиеся способности. Это я тебе стопроцентно гарантирую, — гипнотизируя Каджи воркующим голоском вкупе с очаровательной улыбкой и легким поглаживанием кончиками пальцев по руке, Янка почти доволокла добычу к входу в класс. Тут она внезапно отцепилась от него, обернувшись к идущим следом друзьям и, как будто не было недавней вспышки ревности, плутовато поинтересовалась у своего отражения: — Не пора ли нам, сестричка, кое-кого привлечь к отвлекающему маневру? Заодно и развлечемся от души, раз не попали на праздник в училище. Да и другим ученикам несказанное удовольствие доставим. Мы ж с тобой не жадные.