Господин Чичиков

Веров Ярослав

– Можно, – сурово отвечала вахтерша. – Вы же пришли сюда, чтобы приобщиться к добру. Ступайте и приобщитесь.

– У нее, что, приколы такие, что ли? – удивился Клоп. – Я ухожу.

– Вместе пришли, вместе уйдем, я так думаю. Спелому что скажешь? Что дальше проходной не прошел, старушки обосрался?

– Кто, я? Это ты, блин, обосрался.

Вахтерша осуждающе покачала головой.

– Вы бы шли уже. Только зря себя мучаете. Хозяин ждет.

– Чего? Какой хозяин?

– Хозяин мира, – совсем ледяным голосом отрезала перечница.

– Валим, кому говорю, – гнул

свое Клоп. – Это сектанты. Сечешь? Гипноз и все такое. Выйдем сейчас на двор, а у тебя в «стволе» на самом деле полная обойма. А это все гипноз. Забыл уже?

– Шайба своих врагов помнит. Это другое. Слышишь, зовут?

Шайба к чему-то прислушивался, наклонил голову, даже прикрыл глаза.

– Поют, – прошептал он.

– Кто поет, придурок?

– Ангелы! Женщины поют!

– Ну ты чмо, Шайба. Щас я тебя сам грохну и свалю.

Шайба, не меняя наклона головы и, кажется, не раскрывая глаз, сделал широкое движение рукой и «вырубил» дружка. Затем взвалил на плечи, с натугой поклонился вахтерше и затопал туда, откуда лились ангельские звуки.

Так он оказался в бывшем холле изолятора – в сверкающей зале с забранными в мрамор стенами, с хрустальными люстрами и канделябрами, с роскошной, в ампирном стиле, мебелью красного дерева: диваном, креслами и двумя столиками с наборными столешницами из малахита. Под ногами лежали шелковые китайские ковры ручной работы в два пальца толщиной, с извивающимися золотыми и красными драконами.

В одном из кресел в осанистой позе сидел солидный господин с рыжими волосами, аккуратно уложенными в короткую косичку. Лицо его явно дружило с дорогим мужским макияжем. Рука с ухоженными, полированными ногтями вальяжно оглаживала собачью голову, которой оканчивался подлокотник. Костюм черного велюра сидел на мощной фигуре как влитой. Выражение лица было значительным, но без надменности. Напротив, солидный господин смотрел на гостей с благорасположением.

– Добро пожаловать в мир добра, – изрек Рыжий. – Хозяин ждет. Иди просто на звук песни.

– Я понял, я иду, – торопливо ответил Шайба и повернул к дверям бывшего Жекиного кабинета.

К слову сказать, двери были теперь тоже красного дерева, с толстыми рифлеными стеклами в филенках. Шайба толкнул дверь головой неочнувшегося товарища и попал в мир света. Свет бил по глазам: его буквально выбрасывали из себя три размещенных один в другом квадрата подвесных светильников. Те, что обозначали внешний периметр, струили сиреневый, квадрат средний излучал ярко-фиолетовый, а внутренний полыхал белым галогенным светом.

Артем сидел за компьютером, пальцы барабанили по клавиатуре. Одет он был по-домашнему, в джинсах и футболке, подаренной тренером футбольного клуба «Забойщик». Светлана, в просторной розовой блузке, зеленых шортах и шлепанцах на босу ногу сидела рядом и, читая с экрана, хихикала.

Шайба бережно опустил Клопа на ворс персидского ковра.

– Я пришел, – сообщил он.

– Очень приятно, – нелюбезно отозвалась Светлана. – Еще один бандюк. Темчик, все со швалью возишься?

Шайба ощутил внезапное и страшное раскаяние.

– Я больше не буду, – прогудел он. – И он больше не будет. –

Шайба указал на Клопа, который уже очухался, но прикидывался на всякий случай трупом.

– Он больше не будет… – повторил Артем. – Что же они такие больные? – Артем смотрел на экран монитора.

– Ага, на всю голову, – съязвила Светлана и принялась заправлять в мундштук сигарету.

– Значит так. Пишем: «Сейчас ваши компьютеры отключатся. Тогда, думаю, поверите».

Он набрал озвученную фразу и клацнул кнопкой «мышки».

– Подождем.

– Ага, щас, все равно не поверят. Я этих умников знаю.

– Откуда ты все знаешь, дорогая? – ответил Артем.

– Знаю и все. По голове их надо, по голове.

– Этих бесполезно. Ну, так, уважаемый, – обратился Артем к Шайбе. – Кличку свою забудь. Как тебя звать?

– Константином Кирилловичем.

– А его?

– Клопом.

– Нет, давай без кличек.

– А хрен его знает.

– Я Иван Иванович, – поднимаясь на ноги, заговорил Клоп.

– Знаем, какой ты Иван Иванович. Ты – Анатолий Борисович. И фамилия твоя Канарейкин, – насмешливо произнесла Светлана. – Видишь, Темчик, я все знаю.

– Ну, это-то ты просто не можешь не знать, я информацию вкладываю в твою чудную голову.

– Нет, я мысли читаю.

– Ну, пускай – читаешь, – беззаботной махнул рукой Артем. – О, наши уже снова включились, – кивнул он на дисплей.

– Да? Интересно. Фу-у… Ругаться нехорошо. Дай-ка я им напишу.

– Пиши. Так, ребята…

– Что, чатитесь? – нехорошо улыбнулся Клоп.

– Да вот занимаемся. Пара докторов наук утверждают, что ни бога, ни черта, ни даже инопланетян не существует. Я им их домашние компьютеры поотключал, на пару минут – так пишут, что это случайность, флуктуация. Я тебе, Анатолий Борисович, скажу, что из всех дураков самые дурные – ученые, а из них профессора и академики. Поэтому я и вожусь, как говорит моя нимфа, с разной швалью.

Шайба преданно улыбнулся и брякнул:

– Ну, конечно, чем больше в армии дубов – тем крепче наша оборона.

– Еще остряк нашелся, – скривила губы Светлана.

– Давайте, ребята, разберемся с вами, – заговорил Артем деловито. – Ты, Константин Кириллович, уже решил служить добру от чистого сердца, бескорыстно…

Шайба бухнулся на колени и истово закивал.

– …поэтому причислен к друзьям. Ступай, тебе укажут место ночлега, а завтра будет тебе и первое задание. А ты, Анатолий Борисович, как существо, не восприимчивое к великой силе добра, можешь выбирать: стать сотрудником и работать на дело добра за деньги, потому что деньги ты очень любишь, или стать слугой.

– Это мне не нужно.

– Нет, я просто рассказываю твои перспективы. Есть такие, что готовы быть слугами. На всем готовом, голова ни за что не болит и ответственности никакой. Немножко мозгов им, конечно, убавить приходится для их же блага. Никогда не замечал, как по-детски трогательны и простодушны дебилы и дауны?

– Эта…

– Так, значит, что решил?

– А других раскладов что, нет?

– Других нет, извиняй.

– Круто это ты. Ты что же, никого, выходит, не боишься?