Господин из завтра. Тетралогия.
Шрифт:
Ну и конечно, предметы личной гигиены: зубные щетки, мыло «с запахом» в ассортименте, шампуни. Дешевые духи и одеколоны вроде «Красной Москвы» и «Шипра» с «Тройным».
За некоторыми видами товаров приезжали даже из Москвы и Питера!
Не надо думать, что массовая штамповка товаров широкого потребления была предназначена для обогащения. Нет, основным плюсом данного производства была отработка технологий, которые потом пригодятся для смежных отраслей. К примеру, изготовление иголок было прямым следствием применения легированных сталей, которые в реальности смогли изобрести только к шестидесятым годам века двадцатого!
К тому же торговля ширпотребом давала максимально быструю оборачиваемость вложенных средств, доходность от которых я тут же пускал
Интерлюдия
Сидя на продавленном и потертом диване съемной квартиры, два старика, Владимир Альбертович и Илья Петрович, увлеченно, словно футбольный матч на Кубок кубков, смотрели, как на совершенно не вязавшемся с обстановкой комнаты голографическом экране некий молодой человек пытается научить уму-разуму своих наемных работников. Только чрезвычайно узкий специалист-историк смог бы опознать в работниках будущих гениев — Александра Попова и Генриха Герца. Гении явно пребывали в состоянии сильнейшей алкогольной абстиненции, то есть в переводе на русский — мучились жестоким бодуном.
— Вот уж не ожидал, Альбертыч, что эти ребята такими выпивохами окажутся! — весело прокомментировал увиденное Дорофеев.
— Н-да… — озадаченно потер подбородок Политов. — Надо было Димке с самого начала этим перцам готовые схемы радиостанции вручить!
Досмотрев сцену выволочки до конца, Владимир Альбертович выключил ноутбук и, хитро посмотрев на старого друга, громко расхохотался.
— Нет, ну ты видел, Петрович? А? Хороши великие изобретатели! Еще по стопарику, Сашка? Зер гут, Генрих! — передразнил Политов.
Веселье было прервано писком мобильника. Дорофеев приложил аппарат к уху. Внимательно выслушав невидимого собеседника, Петрович кивнул и сказал:
— Все понял! Молодец, что засекла!.. А вот теперь, Альбертыч, на нерест пошла крупная рыбка. — Нажав на мобильнике кнопку отбоя, Дорофеев радостно взглянул на товарища. — Это сестричка из регистратуры звонила. Только что к ней подходили два мужика, несколько странных на вид и изъясняющихся, как она сказала, «высоким штилем». Интересовались родственниками наших коматозников.
— Ага! Пожаловали, иновремяне! А если выглядят странно — значит, в реальных телах! — вскакивая, воскликнул Политов. — Вот их-то и надо брать.
Рассказывает Дмитрий Политов
К весне 1887 года территория завода занимала более 60 гектаров и была похожа на небольшой уездный город с населением 12 000 человек. У него даже появилось неофициальное название «Стальград».
Кроме собственно производства, у нас были свои жилые кварталы. С пятиэтажными кирпичными многоквартирными домами для рабочих и двухэтажными коттеджами для ИТР. Своя церковь, больница и поликлиника, баня, своя пекарня и мясокомбинат. Три ресторана (с французской и русской кухнями), десять столовых для рабочих, три кофейни (в том числе и «научный клуб»), пять пивных, два кабака, работавших, правда, только по выходным. Два кинотеатра, один драматический и один музыкальный театры. Начальная школа, так называемое «реальное» училище. Магазины на любой вкус и достаток. Тихон Мосейков все-таки выполнил свою угрозу и открыл «Салон красоты», выписав себе из Москвы в помощники-консультанты пресловутого Жиля Ришара. Причем для рабочих и служащих, а также членов их семей любой товар или услуга могли отпускаться в долг, с большими скидками или в рассрочку.
Жилая зона была неплохо озеленена, был даже парк с декоративным прудиком и фонтанами, где народ любил погулять семьями. Многоэтажные здания образовывали две улицы, а коттеджи — четыре квартала. Во все дома были проведены электричество, водопровод, канализация и пароводяное отопление. Квартиры для семейных
Дети рабочих и ИТР ходили в бесплатную школу. Для самых маленьких были ясли и садик, но большинство жен работников предпочитали держать малолеток при себе. И хотя администрация активно пыталась привлечь довольно многочисленное женское население Стальграда к работе, еще очень многие женщины оставались домохозяйками.
Порядок на территории городка обеспечивали добровольные народные дружины, где поочередно дежурили все «боеспособные» мужчины. Естественно, что ДНД были навязаны, как и в реальности, приказом сверху, но постепенно народ оценил преимущества «малой демократии». Теперь любого хулигана и пьяницу мужики наказывали сами, не доводя до околотка.
Я тоже переехал из гостиницы в неплохой особнячок, оснащенный всем необходимым по последнему слову самой современной техники на текущий исторический момент времени. Мой миленький трехэтажный «домик» стоял прямо на центральной площади Стальграда, справа от церкви и напротив здания заводоуправления. Весь первый этаж особняка занимала моя личная канцелярия. Осталось место и для приемной, куда мог в отведенные для этого часы прийти любой рабочий, инженер или служащий. Да и простой человек с улицы, если у него была хорошая идея. Просителей тоже хватало. Среди своих работников я слыл «добрым барином», потому как в мелочных просьбах типа дать небольшую прибавку под рождение ребенка или выделить квартирку побольше я никогда не отказывал.
Но, несмотря на благоприятное в целом развитие, хватало и проблем.
Еще в 1885 году, в момент бурного и буйного строительства завода и жилого городка, я столкнулся с проблемой стройматериалов. Меня не устраивало качество, ассортимент и цены. Особенно цены. Поставщики словно задались целью выдоить из молодого и глупого миллионера побольше денег. Приходилось с этим бороться, привлекая материалы из соседних уездов и областей. Но вскоре цены взвинтили и там. А вскоре меня перестало удовлетворять и количество. Спрос начал опережать предложение. Стройка, словно гигантский насос, втягивала все больше и больше бревен, кирпича, щебня. Пришлось срочно, на пустом месте, организовывать собственное производство стройматериалов. И теперь, весной 1887-го, это производство полностью покрывало все запросы моих строителей. Да еще и оставался значительный излишек на продажу.
Второй большой проблемой стали конкуренты. Нет, в сфере ширпотреба их не было — такие товары делались только в Стальграде. Но вот по метизам, рельсам, тому же кровельному железу, инструментам… Я сильно насолил ведущим производителям. До открытых покушений дело, слава богу, не дошло — не те пока времена и нравы, но вот палки в колеса мне начали вставлять все активней! Перекупали сырье у моих поставщиков, с помощью взяток и откатов срывали подписание договоров на продажу. Демпинговали на грани собственного разорения. Подсылали на завод саботажников и соглядатаев. С последними неплохо справлялся мой начальник службы безопасности. Как и планировал, на эту должность я нанял опытного дядьку — бывшего полицмейстера Нижнего Новгорода, Савву Алексеевича Лобова. Лобов успешно противостоял «черным» методам воздействия и даже умудрился полюбовно договориться с несколькими не особо рьяными конкурентами о прекращении торговой войны. Но наиболее оголтелая кучка местных и московских купцов продолжала, с переменным успехом, мешать моей торговле. Вынужденный бороться с ними на их поле, я несколько раз довольно крупно «пролетал». Для нормального противостояния с этими людьми мне бы следовало родиться и вырасти именно в этом веке, да еще и торговлей позаниматься лет двадцать. По здешним правилам. Опыт моего «бизнесменства» в прошлой жизни совершенно не помогал. Условия отличались довольно сильно.