Господин изобретатель. Часть III
Шрифт:
Потом поговорил с Хакимом, узнал что «заложил» его третий телохранитель, Саид. который оказался очень даже разговорчивым, просто при «немом» языки развязываются и люди болтают свободнее – немой ведь никому не скажет. Теперь Саид получил местечко мелкого начальничка – шума, где-то в дальней провинции. Хакима же выгнали и никто его на работу не берет, надо ему отсюда выбираться и заново пристраиваться.
– Хаким, а зачем тебе куда-то пристраиваться, иди на службу ко мне. Сколько тебе рас платил? Это в месяц? Как! За год!?
В общем, договорились за 150 талеров в год при моих харчах.
– Только в Хараре тебе делать нечего! Поедешь в Россию? В Петербург – столицу посмотришь, дальние края. Денег тебе дам на дорогу, а чтобы время зря не шло – помню про твою беду: сделают тебе новое лицо, только это долго, может, полгода, а может, год будут делать [77] .
77
В это время уже существовал индийский метод пластики носа кожным лоскутом со лба и более прогрессивный и современный – итальянский, достаточно уже отработанный, так называемый метод шагающего лоскута. Самый прогрессивный, Филатовский. с формированием кожной трубки– стебля на ножке будет только в 1917 г. Но герой попробует описать как это делается и может совершить очередной переворот в пластической медицине.
Хаким упал на колени и хотел поцеловать мне руку, но я его поднял и опять усадил на стул.
– Сейчас иди, отдыхай, Ефремыч покажет, где, а утром обо всем поговорим.
Ночью писал и шифровал письмо для Обручева, где описал результаты, достигнутые на конференции племен, теперь Менелику не надо опасаться удара в спину от мусульман во время войны с итальянцами. Какое-то количество войск придется держать в Хараре, мало ли, вдруг нарушат договор, но это, если у мусульман власть сменится, а у махдистов сейчас основное беспокойство – агрессия с севера англо-египетских войск. С кочевниками я меньше беспокоюсь, так как их вождь – теперь мой кровный брат. Агеев должен быть отпущен немцами, так как я обменял его на немецкого полковника – военного советника кочевников и получил от Агеева подтверждение, что он в безопасности, находится в Швейцарии. Знаю это путем получения от Агеева информации личного характера, ответы на которые можем знать только мы двое. Причем я нигде не говорил, что Агеев – русский, ответы были по-английски и не связаны с Россией. Отправил курьера в госпиталь, если он еще в Джибути, князь Мэконнын, здешний правитель, и второе лицо в Абиссинии после негуса, обещал помочь, если нужны верблюды для транспортировки госпиталя. С негусом надеюсь увидеться через неделю, поскольку на это время назначен сбор войск в местечке Гоуани, на реке Аваш, а сейчас Менелик ездит по стране и собирает войска. Леонтьев уехал к месту сбора войск, туда же приедет на верблюдах, посланных в Джибути из Харара, вторая часть отряда, ведомая бароном фон Штакельбергом.
Написал, что письмо передаст наш проводник Хаким – очень опытный и незаменимый в пустыне боец, ему мы во многом обязаны нашим успешным переходом в Харар. У него изуродовано лицо, и я прошу оказать содействия Военно-Медицинской Академии в лечении Хакима. Отдельное письмо начальнику ВМА я передам с проводником.
Потом написал письмо Пашутину, где в общих словах описал метод лоскута на ножке, разработанного Филатовым в 1917 г (применяется и поныне, Андрей Андреевич видел таких ребят в госпитале, когда лечил свои травмы, полученные на военной службе, да и после читал про пластическую хирургию в журнале «Наука и жизнь»). Понятно, в деталях метода Андрей Андреевич, а, значит, и я, не осведомлены, но сама идея изложена, а ее конкретным воплощением пусть занимаются специалисты. Не разберутся – пусть делают пластику итальянским методом, он уже во всем мире известен, только пусть порошка СЦ не жалеют: главная опасность в пластической хирургии того времени – отторжение аутотрансплантата из-за нагноения (если занесли инфекцию). Итальянский метод более длительный и неудобный для пациента, но Хаким терпеливый, справится.
Наконец, третье письмо для моего дворецкого с Рогожи, написал ему какой Хаким хороший, даром, что мусульманин. Чтоб не обижали его и свининой-салом не кормили, а он пусть меня дожидается и вообще, он охранник хороший, пусть дом охраняет, только скажи, пусть никого не убивает. Плати ему как охраннику, помесячно.
Написал Хакиму адреса крупными русскими буквами и французской транслитерацией. и нарисовал, как везде доехать, даже написал, чтобы в Петербурге не давал больше полтинника (полталера) извозчику, а в Москве – рубль (талер), там дальше ехать придется.
Потом вызвал Хакима. Вручил ему 100 талеров и 30 золотых по 10 франков на дорогу. Сказал, чтобы он узнал, когда в Джибути будет русский пароход и купил билет 3 класса до Петербурга или Одессы (прямо в Петербург лучше, но, если до Одессы, то потом придется добираться по суше поездом). В России талеры не ходят, поэтому, поменяй деньги в банке как приедешь. Менял никаких нет, только банк, там золото с удовольствием поменяют на рубли, рубли могут быть бумажные, не обязательно монеты, а талеры потратишь здесь. Хаким ответил, что он служил в Северной Африке в иррегулярных войсках, оттуда и французский язык знает, поэтому в европейских порядках и деньгах немного разбирается.
– Вот и отлично! – обрадовался я. – Тогда точно не пропадешь, даже если с пересадками поедешь. В Александрии консул меня знает, он даже без денег тебя посадит на русский пароход. Только и у него бумагу возьми, хоть не паспорт, но с такой справкой от консула у тебя проблем ни в одном порту не будет. Если деньги кончатся или украдут – вот адрес в Москве моего дворецкого он тебе поможет, можешь телеграмму послать или сам приезжай. Только бумаги в русский Главный Штаб, где генерал Обручев, никому, кроме него попасть не должны. Если не сможешь доставить – уничтожь пакет, лучше сожги.
Написал письмо от имени русского посла, то есть меня, оказывать содействие Хакиму, посланному в Петербург и Москву с заданием государственной важности (написал приметы Хакима – только по-русски, а то обидится за то, что я его уродство описал). Объяснил, что это письмо можно показывать всем русским и просить помощи. Поставил посольскую печать и запечатал в конверт. Потом отдал запечатанный печатью конверт для Обручева, рассказал, что нужно отдать его офицеру на входе и дождаться ответа.
Объяснил, что даю ему письмо к русским врачам в Петербурге: место это называется Военно-Медицинская Академия – нужно отдать письмо для главного начальника Пашутина, а в случае его отсутствия для профессора Субботина или любого хирурга и дождаться ответа. Почти все офицеры и врачи понимают по-французски, поэтому с ними можно объясниться. Спросил, нужна ли ему лошадь или дать денег, чтобы купил сам. Хаким ответил, что лучше – мул, он выносливее. Велел дать ему мула, на котором немец ехал, уж если он толстого полковника вез, то тощего Хакима и подавно, нож, бурдюк с водой, баранины и лепешек (казаки сами их пекли из купленной на базаре пшеничной муки, наша давно кончилась) и Хаким уехал еще до рассвета.
Глава 13. Рас Аруси
Прошло еще пару дней, прежде чем меня позвали во дворец к расу. За эти дни получил с курьером от католического аббата подтверждение того, что мой отчет ушел в Петербург. Приехав во дворец, обратил внимание, что начались какие-то работы над фасадом – трудится индус, навертели ему хвоста. Мэконнын встретил меня в кабинете и сказал, что через три дня выступаем в поход – негус собирает войска в лагере на Аваше. Караван верблюдов уже перебросил туда артиллерию. На днях должен быть ответ от начальника госпиталя, выйдут они сами или их надо транспортировать. Пока верблюды окрепнут, мы уже будем знать, посылать ли этот караван обратно в Джибути, или пусть он возвращается в Харар. Чтобы перебросить мой отряд, у раса достаточно других средств – это капля в море: он идет в Аваш с двадцатитысячным войском и большим обозом. Чтобы полностью завершить переброску такой массы войск, потребуется месяц, а то и два, поэтому авангард уже вышел сегодня. Северная армия под командованием императрицы уже завершила сосредоточение в горах и готова спуститься на равнину.
Северная армия состоит из трех корпусов: корпус Семиен под командованием императрицы Таиту Бетул (она же командует армией): 6 шесть тысяч пехотинцев, 800 всадников и 6 орудий. Второй корпус: Тиграи (рас Менгеша) и Намасен (рас Алула): всего двенадцать тысяч пехоты при шести орудиях.
Центральная Ударная армия Шева; командующий Негус негешти Менелик II в том числе личная гвардия императора – две тысячи пеших и три тысячи конных гвардейцев при тридцати двух орудиях, 25 тысяч пехоты. Годжиам и Олия – «сборная солянка» из 15 тысяч пехоты.