Господин метелей
Шрифт:
В конце концов, Сияваршан все же отправился сопровождать меня. Я вооружилась фонарем, восковыми свечами и святой водой, которые мне услужливо принесла из Эшвега Аустерия, и пошла следом за Сияваршаном, указывавшим дорогу. Велюто крутился под ногами, пытаясь помешать, но после того, как Сияваршан схватил его за хвост и зашвырнул под потолок — юркнул в щель в полу, и больше не показывался.
Перед тем, как открыть двери в подвал, я несколько раз глубоко вздохнула. Сияваршан наблюдал за мной с любопытством.
— Так боишься могил? — участливо спросил он.
— Могилы —
— Тогда зачем туда идешь?
— Это плохо, когда человек остается неупокоенным… Ваш хозяин сказал, что бросил туда тело своего отца и закрыл двери…
— И ты решила достойно похоронить старикана, — догадался Сияваршан. — Ах ты, бедный, глупый малыш. Не волнуйся, мы уже давно о нем позаботились. Что бы тебе ни наплел Николас, в подвале все чисто, прилично, и каждому Близару дано по камню.
— Совсем не смешно, — сказала я, шокированная его насмешкой. Но то, что там не будет разбросанных костей, приободряло, и я решительно толкнула двери, поднимая светильник повыше, чтобы осмотреться. Вниз вела лестница, основание которой терялось в темноте.
Я сделала шаг, потом еще шаг, и осторожно начала спускаться, стараясь не поскользнуться на сырых ступенях, а призрак летел рядом, заботливо поддерживая меня под локоток. Здесь и правда было холодно. И сыро. И страшно.
Лестница, сначала показавшаяся мне бесконечной, вдруг закончилась, и я оказалась в низком сводчатом склепе, где в ряд лежали шесть черных каменных плит. Костей тут и в самом деле не было, Сияваршан не обманул. Я подошла к самой крайней и прочитала выбитую надпись: «Мегенред, граф Близар». На соседней плите тоже значилось «Граф Близар».
— А где хоронили графинь? — спросила я, и мой голос тут же подхватило эхо, исковеркав его до неузнаваемости.
— Точно не здесь, — ответил призрак, и его слова эхо почему-то повторить не пожелало. — Близары никогда не женились. Ведь они — потомственные колдуны, а лучшим колдуном становится именно проклятое от рождения дитя — бастард, зачатый в грехе, рожденный вне брака.
Слушая его, я зажигала свечи и ставила на могилы, а Сияваршан продолжал:
— Поэтому Близары соблазняют девиц, и если появляется сын, наделенный колдовским даром, признают его наследником.
— Это ужасно, — сказала я шепотом, чтобы не потревожить эхо, и перешла к третьей могиле. — Так вот зачем все эти девицы… Близар хочет наследника.
Сияваршан развел руками.
— Бедные девушки, — сказала я, покачав головой. — Какая страшная расплата за серебро.
— Многие довольны, — ответил Сияваршан со смешком. — Многие еще и возвращаются, надеются получить довесок.
— И получают?
— Получают, — подтвердил призрак. — Ведро смолы на голову! — он расхохотался, но, увидев, что мне совсем не смешно, замолчал.
— А у нынешнего графа есть дети? — спросила я, рассматривая надгробия.
— Нет, с этим пока не везет, — неохотно признал Сияваршан. — И этот болван почему-то тянет. По-моему, он влюбился в тебя, Бнфаночка.
— По-моему, ты говоришь глупости, — ответила я быстро. — А тебе известно что-нибудь о его матери? Кто она?
— А, ничего особенного. Девица Маргарет Виллоу. Дочка мельника из… подожди, вспомню название деревеньки… Смешное такое… А! Паддепифф!
Я тем временем добралась до дальней стены и остановилась возле самого старинного надгробия. Камень на нем местами раскрошился, но надпись еще можно было прочитать. Присев на корточки, я рукавом смахнула сор и плесень, и прочитала:
— Арчибальд, граф Близар, Господин Метелей… Что это? Я думала, Господин Метелей — только прозвище.
— Мы сделали это надгробие по его просьбе, — пояснил Сияваршан. — Он любил так себя называть. И даже родовое имя выбрал под стать — Близар. Так называют снежный ветер, который дует в морозы, при ясном небе. Дурак и мечтатель — вот кем он был. И еще предатель.
— Не надо плохо о мертвых, — осадила я Сияваршана. Потерев камень еще, я обнаружила годы жизни первого графа. — Он не очень-то долго жил, — сказала я задумчиво. — Всего тридцать шесть лет.
— Они все жили не слишком долго, — сказал Сияваршан, пристраиваясь на соседнем надгробии.
Я прогнала призрака, махнув на него рукой, и убедилась, что он был прав. Все Близары жили недолго — самое большое сорок лет, если верить датам, выбитым на камнях.
— Снежное колдовство — оно такое. За него надо дорого заплатить. И, как правило, жизнью, — пояснил Сияваршан, а я вернулась к могиле первого графа.
— Тут еще что-то написано, — заметила я. — В самом изголовье… «Ты при зимнем ясном дне попроси снег об игре». О! Эта забавная песенка! Откуда она здесь?
— Вообще-то, это не забавная песенка, — сказал Сияваршан со значением. — Это строки из снежного пророчества.
— Из пророчества?
— Якобы, его оставил первый граф Близар, как подсказку.
— Подсказку о чем?
— Как можно освободить Хольду.
Я с изумлением посмотрела на строки из песенки:
— Так первый Близар в самом деле заточил Хольду в замке?
— Никто не знает наверняка. Даже мы. Но мы подчинялись Хольде и жили в белом безмолвии, и зимой она выпускала нас на волю — полетать, порезвиться под звездным небом. А когда первый Близар призвал нас — Хольды уже не было, а он стал нашим повелителем. С тех пор мы заперты здесь, в этом замке, и можем покинуть его только с разрешения потомка Близара. Не сказать, чтобы это было слишком сладко, потому что теперь нам не разрешается даже пролетать над городом. У Близаров договор с мэром — чтобы мы не наметали много снега, чтобы работы городским метельщикам было поменьше…
— Неужели он был такой могущественный? Первый граф?
— Э-э… думается мне, что да, — дурашливо почесал затылок Сияваршан. Иначе не представляю, как бы он смог справиться с Хольдой, если он с ней, действительно, справился. Подозреваю, что он был большой искусник в колдовстве. Но я знал его мало, если говорить честно. Он умер через год. Да и этот год сидел, как сыч, в кабинете — дрожал от холода, весь поседел, так и замерз одной прекрасной ночью.
— А нынешний граф? — спросила я, волнуясь. — Николас?