Госпожа Радуга
Шрифт:
– Альбус не говорил, как умерла Ариана?
– Говорил, конечно, но я слишком хорошо его знаю, чтобы верить его словам. Разумеется, это был Геллерт, любовничек его. Когда я попросил Альбуса показать мне воспоминание, он резко отказался. Тогда я ему врезал. Бессмысленно, конечно, но иначе я не мог.
– Хотите, я попытаюсь объяснить, что произошло? Я была на грани между жизнью и смертью довольно долго. Мне снились сны. Несколько снов были очень яркими и страшными. Собственно, поэтому я и пришла. Один сон был о трёх юношах и молоденькой девушке. Рассказать?
Он зачарованно кивнул. Я приступила к рассказу:
– Представьте тихий пустынный берег. Ярко светит солнце, волны бьются о скалы, на берегу
Аберфорт прервал меня, изменившись в лице:
– Всё так и было. Это пляж, на котором мы играли детьми, ещё до трагедии с папой. Ариана перенесла нас туда, когда мы начали ссориться. Прошу, говори дальше. Ты словно была с нами.
Я посмотрела на него с жалостью. Ему не понравится моя история:
– Потом все пришли в себя, долго кашляли. Геллерт кричал, что не понимает, как они там оказались, что он туда никого не переносил. Ты прервал его, объяснив, что это сделала Ариана. Геллерт уговаривал Альбуса пойти с ним, сражаться за идею, сулил неограниченную власть, он соблазнял и упрашивал, рисовал заманчивые перспективы, льстил и запугивал. Твой брат ощутимо колебался, видно было, что он влюблён в друга со всем пылом юности. Он готов был уйти с любовником, но тут Ариана расплакалась. Она закрывала ушки руками и умоляла не ссориться больше. Она раскачивалась и просила: «Не нужно больше драться, не нужно». Ещё она плакала и просилась к маме. Ты успокаивал сестру и напомнил Альбусу о долге перед семьёй. Это взбесило Гриндевальда, вы начали обмениваться боевыми заклинаниями. Вступил в бой и Альбус, но ты дрался в полную силу, а эти двое рисовались друг перед другом, изредка отвлекаясь на тебя, как на надоедливого комара. Они действительно сильные колдуны. Бой был эффектным, но ничего действительно серьёзного не использовалось. Потом Геллерт совершил ошибку, наслав на тебя «Круцио». Это очень испугало Ариану и разозлило Альбуса. Драка пошла всерьёз, Ариана плакала и раскачивалась на коленях, ты встал с трудом и направил палочку на обидчика. Тот легко увернулся и метнул в тебя тёмный луч. Тебя плохо слушались ноги после второго непростительного, так что ты упал и ударился головой, потеряв сознание. Это событие послужило катализатором трагедии. Обмен ударами между бывшими друзьями стал жёстче и вот они метнули друг в друга «Аваду Кедавру». Внезапно поднялась Ариана и вытянула руки вперёд: «Никаких больше драк, прошу». Смертельные лучи встретились на полпути и замерли. Две зелёных вспышки висели ровно посередине между Гриндевальдом и Дамблдором. Ариана держала их усилием воли, но вдруг устала и в последний раз попросила: «Никаких больше драк». С этими словами её руки бессильно упали, а два луча полетели в неё. Она упала замертво, устремив невидящий взгляд голубых глаз в небо. Геллерт растерянно сказал: «Клянусь, я не хотел» и аппарировал прочь. Альбус выпустил из своей палочки подряд штук двадцать безобидных «Люмосов», проверил тебя, убедился, что ты без сознания, и только после этого пошёл к сестре, не забыв подстелить платок под ягодицы.
На Аберфорта было страшно смотреть. Он обхватил себя руками и раскачивался на стуле. Вдруг он внимательно посмотрел в никуда и закричал:
– Точно! Именно это не давало мне покоя! Его носовой платок лежал чересчур удобно, я вспомнил! У меня было ощущение чего-то неправильного в той сцене, да, так и было! Тогда я был слишком раздавлен, чтобы обратить на такую мелочь внимание, потом как-то забылось, но теперь я точно вспомнил. Платок! Убийца! Проклятый убийца! Как бы я хотел его убить! Ты бы знала, как я мечтаю о его смерти. Так же, как и он о моей. Мы не можем убить друг друга, мы связаны клятвой. Если он убьёт меня или каким-либо образом послужит причиной моей смерти, то немедленно умрёт сам. То же самое случится со мной. Клятву невозможно снять или обойти. Мы клялись сестре, она скрепила клятву своей кровью. Это очень сильные узы. Жаль, что я не сделал того же для неё. Этот хитрый ублюдок был бы уже мёртв. Я благодарю Мерлина, что ты пришла ко мне. Извини, я не смогу помочь тебе убить братца,
– Аб, я пришла к тебе сказать, что не держу на тебя зла и не собираюсь мстить всей семье Дамблдоров. У меня есть враг, есть план и возможности. Я сделаю всё сама, но тебе я не враг. Мир тебе, хороший человек.
Аберфорт торжественно пожал мне руку:
– Мир тебе, последняя из рода Гонт.
Мы ещё немного поговорили, я выяснила, что Альбус и Геллерт давно помирились и обмениваются письмами, хотя видятся редко. Аберфорт знал это наверняка, поскольку письма приходили на адрес его таверны. Переписка была не слишком активна и сплошь зашифрована, использовались псевдонимы и недомолвки, но почерк Гриндевальда был известен Абу со времён юности. Он делал вид, что верит брату, который много и цветасто рассказывал про немецкого мага, Айвара Диллонсби, который работает по сходному с Альбусом проекту по изучению свойств крови дракона. Я зацепилась за драконью кровь и спросила, как вышло, что Альбус заседает в Визенгамоте. Аб расхохотался и объяснил, что братец ходит туда вместо мастера Фламеля, который ленится участвовать в бесконечных заседаниях. Альбус надувает щёки и важничает, но по сути работает живым думосбросом без права голоса. Обсуждения длятся месяцами, так что Фламель смотрит выжимку и объявляет Альбусу, за какой вариант голосовать. Дамблдор – ширма.
Это сильно меня порадовало и прояснило поведение Дамби у авроров. Он нарабатывает себе репутацию и старается примелькаться в Министерстве. Ну-ну, почти получилось.
Мы пообедали и поговорили на отвлечённые темы, Аберфорт поинтересовался, почему я не использую гламур или хитрое зелье от седины. В ответ я прочла ему «Балладу о седых» автора Майи Румянцевой в переводе, сокращении и адаптации:
Говорят, нынче в моде седые волосы,
И «седеет» безумно молодость.
И девчонка лет двадцати
Может гордо седою пройти.
Но какому кощунству в угоду,
И кому это ставить в вину.
Как нельзя вводить горе в моду,
Так нельзя вводить седину.
Говорят, нынче в моде седИны…
Нет, не мода была тогда:
В городах седые дымины,
И седая в селе лебеда.
И седые бабы-вдовицы,
И глаза, седые от слёз,
И от пепла седые лица
Над холмом поседевших берёз.
Пусть сейчас не война… Не война…
Но от горя растёт седина.
…Эх ты, модница, злая молодость.
Над улыбкой седая прядь…
Это даже похоже на подлость…
За полтинник седою стать.
…Я не против дерзости в моде,
Я за то, чтобы модною слыть.
Но седины, как славу, как орден
Надо, выстрадав, заслужить!…
Он понял и улыбнулся. Это была страшная улыбка, она сказала мне о его отношении к брату и моей мести гораздо больше, чем любые слова. Мы тепло попрощались.
Я ушла, а Аберфорт долго стоял на пороге «Кабаньей головы» и смотрел мне вслед. Следующим пунктом моей программы значился благотворительный концерт в Хогсмите в ближайшие выходные и триумфальное возвращение в Хогвартс. Я иду, иду мстить.
Примечание к части Сцена гибели Арианы чрезвычайно схожа с фанатским видео FOR GREATER GOOD на английском языке. Совпадение случайно, но очень значительно, хотя у меня Дамби Гад, а там неплохой человек. Видео снято в 2013, я написала главу на этой неделе. О видео узнала из комментария вдумчивого читателя. Сама в шоке.