Госпожа Удача
Шрифт:
— Ох, — прошептала она.
— Вот именно. Ох. — Он мотнул головой в сторону шезлонга. — Ты будешь забирать вещи?
Она покачала головой.
— Нет, оставлю здесь. Я буду следить за ними от столика.
Его это устраивало, поэтому он пошел вперед.
Она присоединилась к нему и сделала то же, что и накануне: взяла его за руку и переплела их пальцы. Держала крепко. За ней наблюдал «скелет», и она отрабатывала свои пятьдесят кусков.
Они сидели за квадратным столом, где он мог следить за ее барахлом; она сидела рядом
Они сделали заказ, он еще раз осмотрелся, проверяя, не вернулся ли «скелет», когда почувствовал на руке прикосновение ее пальцев, склонив голову, он увидел на своей руке, лежавшей на столе, ее руку, и она теребила его широкое обручальное кольцо из белого золота.
— Он ушел, — сообщил ей Уокер.
Она тут же отдернула руку, резко вскинув голову, чтобы взглянуть на него, и оба движения указывали на то, что по какой-то причине он ее напугал.
— Что? — тихо спросила она.
— «Скелет». Он ушел.
Ее темные очки немедленно осмотрелись вокруг, и она прошептала:
— Он был здесь?
Что-то острое пронзило левую сторону его груди.
Затем он спросил:
— Ты его не засекла? Когда я пришел, он был здесь.
Ее темные очки вернулись к нему, она покачала головой и сказала:
— Полагала, он следит за тобой. Почему он преследует меня?
— Ты его не засекла, — повторил Уокер, на этот раз, утверждая, а не спрашивая.
Она снова покачала головой и сказала:
— Нет. Нет, я… — она сделал паузу. — О, боже. Жуть какая. Для чего ему следить за мной?
Она его не заметила.
Она ослепительно улыбнулась ему. Назвала этим чудаковатым именем. Продолжала улыбаться. Притянула его к себе на шезлонг. Почти все время, пока он был с ней, держала за руку и теребила его обручальное кольцо, словно была им поглощена, и он перепугал ее, когда она поняла, что привлекла его внимание.
Какого хрена?
Как только этот вопрос пришел ему в голову, принесли кофе, что избавило его от необходимости угадывать ответ и предоставило возможность отложить объяснение, почему «скелет» следил за ней. Придет время, когда ей нужно будет знать, что за ней станут следить.
Сейчас время еще не пришло.
— Сегодня у меня куча дел, — сказал он, пока она наливала молоко в кофе.
Она кивнула.
— Хорошо. Я пока поджарюсь.
— Тебе тоже есть чем заняться.
Она перестала добавлять сахар в кофе и посмотрела на него.
— Чем?
— Через два дня мы возвращаемся домой. Ко мне домой. В Карнэл. Тебе нужно уволиться с работы, и оборвать все связи с прежней жизнью. Ты должна начать с этого.
Ее темные очки не отрывались от его, потом она пробормотала:
— О боже, я не подумала об этом.
— Завтра можешь наслаждаться
Кивнув, она вернулась к сахару. Пока ее рука двигалась, он считал. Четыре кусочка сахара. Неудивительно, что у нее такая задница.
— У тебя есть тот, кто поможет, или нам нужно выкроить время, съездить туда и со всем разобраться? — спросил он.
Она перестала помешивать, отложила ложку, сделала глоток и, поставив чашку, взглянула на него.
— Мне помогут мама и сестры Ронни. Если я им скажу, что отделаюсь от Шифта, они возьмут напрокат наряды болельщиц «Даллас Ковбойз» и пройдутся колесом по стадиону «Ковбоев».
— Наверное, им следует приберечь энергию, и направить ее на паковку твоего барахла и отправку его в Карнэл.
Она тихо рассмеялась и пробормотала:
— Да, Тай, ты, вероятно, прав.
— Понадобятся грузчики, пусть узнают расценки, скажешь мне, я дам деньги. А также адрес.
Ее голова склонилась набок.
— Адрес?
— Моего дома.
— Твоего дома?
— Да.
— Что за дом?
— Тот, что в Карнэле.
— У тебя в Карнэле свой дом?
— Я попал в тюрьму, но это не значит, что у меня отобрали все имущество. Я сел, а Мэгги присматривала за домом.
Он с интересом наблюдал, как ее плечи выпрямились, а потом она спросила:
— Мэгги?
— Мэгги, — подтвердил он.
— Что за Мэгги? — спросила она таким тоном, какого он от нее еще не слышал. Не дерзким. Не характерным. Не раздраженным. Но резким. Больше похожим на тот, каким говорят женщины, когда злятся. И под «злятся» он подразумевал «бесятся».
— Бывшая жена моего бывшего босса. Хотя он уже вытащил голову из задницы, понял, что облажался, и теперь они пытаются помириться. Так что, видимо, мне следует сказать, что в прошлом году за моим домом присматривали Мэгги и Вуд.
— Вуд?
— Бывший Мэгги. Он владеет гаражом, в котором я когда-то работал.
— О, — прошептала она.
— Когда мы вернемся домой, тебе нужно будет осмотреться. Если твое барахло лучше моего, мы его перевезем, а мое выкинем. Если нет, пусть твои люди избавятся от него, а деньги положат в банк.
Ее очки не отрывались от его лица.
— Хм… и опять же, как долго продлится это дело?
— И опять же, не знаю. Но люди должны видеть, как мы с тобой начинаем совместную жизнь.
Она помедлила, затем сказала:
— Хорошо.
Он уставился на нее. Его взгляд упал на ее левую руку, лежащую на коленях. Кольцо с маленькими бриллиантами, плотно сидевшее под обручальным, служило напоминанием о том, что вчерашний день сильно отразился на его денежных запасах. Ему нужно было отдать ей пятьдесят тысяч. Нужно было начать новую жизнь. У него были дела. Ему нужно найти место, где играют в покер.
Потом он заметил ее плотно сжатые губы, догадался о причине и напомнил: