Гость из мира Death Note
Шрифт:
В отличие от Лайта, предусмотрительного и дотошного тошноты, Амане Миса не всегда продумывала всё до конца. Нет, по мнение Рюука, она была довольно умной, во всяком случае, при выполнении какой-либо конкретной цели, девушка хорошо соображала и составляла точный план действий. Так было с Хигучи и с отправлением писем на телевиденье. Однако, не даром говорят: всё познаётся в сравнении. А в сравнении с Ягами Лайтом и L, любой казался недалёким кретином.
Лайт был собран постоянно, Миса устала от постоянного сидения в номере и бездействия. Хотя длилось это всего каких-то пару дней. Но всегда неуёмной модели хватило и этого. Подсознательно
Из упавшей на пол сумки вылетело небольшое зеркальце, новая тушь в красно-черной упаковке, браслет из бирюзовых бусин и кусок листа из Тетради Смерти. Парень рассеянно застыл, глядя на раскатившиеся по полу чужие вещи. Затем быстро сел на корточки и принялся собирать, пока никто не заметил его маленький косяк. Рюук негромко засмеялся, наблюдая за бедолагой. Прятаться он не собирался. В конце концов, не его вина, что парень оказался не в том месте не в то время. Рюук повертел в руках красивое красное яблоко.
Когда Алексей с криком шарахнулся в сторону, спиной врезаясь в зеркало на стене, Рюук всё ещё смеялся. Похоже, Миса услышала, потому что пение прекратилось, а за ним затих и шум душа. Но выйти и узнать, что случилось, она успела лишь тогда, когда несчастный паренек выбегал из номера, оставив стоять свою тележку. Но его имя она увидеть успела.
Миса долго сокрушалась по поводу произошедшего, ругала себя всеми известными словами. Но рассказала всё Лайту. Хотя знала, что тот её не похвалит. Мягко говоря. Её преданность действительно вызывала восхищение.
Хотя, с другой стороны, признайся Миса сама или нет, Лайт скорее всего узнал бы все сам. Алексей, будучи в состоянии шока от увиденного, рассказал обо всем произошедшем нескольким людям из персонала. Никто, конечно, не поверил едва не трясущемуся от ужаса парню, лишь пару человек захотели вызвать “скорую”, решив, что тот не в себе и ему нужна помощь.
Ягами был зол. Чертовски зол. Рюуку даже показалось, что теперь, когда Рэм рядом уже нет, он собирается наконец грохнуть Мису-Мису. Но ошибся. Здравомыслие возобладало, и Лайт взял себя в руки. Очевидно, он пока не был готов так просто расстаться с человеком, обладающий глазами Шинигами. Что было несомненным козырем. Хоть и приносящим порой огромное количество неприятностей. Или у бога нового мира был на свою несравненную подругу какой-то свой план.
Бедный паренек по имени Алексей был обречен. Но Рюук вскоре понял, что Лайт собирается не просто расправиться с невольным свидетелем. Он что-то затевает. Бога Смерти это заинтриговало. Он помнил, то непревзойденное ощущение азарта, когда Ягами ставил свои первые эксперименты, едва заполучив Тетрадь. Рюук не помнил, чтобы раньше когда-либо наблюдение за человеком так поглощало его и делало существование Шинигами столь интересным.
В предвкушении новых развлечений он неустанно наблюдал за Лайтом, за тем, как тот на следующий день после случившегося
Он не спешил делиться своими соображениями с Богом Смерти. А спустя некоторое время Рюук впервые после их прибытия в этот мир увидел, как Лайт делает запись в Тетрадь Смерти. И Рюук, будучи не в состоянии больше сдерживать своё любопытство, решил поинтересоваться сам.
– Скажи, Лайт, – спросил он, небрежно развалившись на белом диване в гостиной номера с яблоком в руках, – ты собираешься просто просидеть в безопасности эти все шестьдесят дней или планируешь что-нибудь предпринять? Например, избавиться от свидетеля?
– Пока что в активных действиях нет необходимости, – отвечал ему лучший ученик Японии, аккуратно делая запись на листе Тетради. Чем-то всё это напоминало старое доброе время, когда они вдвоем так же проводили время в комнате Лайта. Ягами – за столом, неустанно делая записи в Тетрадь, а Рюук – расположившись на его кровати. – Что же касается свидетеля, то у меня уже есть план.
Рюук понес яблоко ко рту и с удовольствием откусил добрую половину. Сочное, сладкое, просто благословение.
– Правда? И какой же? – якобы лениво поинтересовался Рюук, быстро расправившись с яблоком.
Лучший ученик Японии хмыкнул.
– Увидишь, – туманно отозвался он, по-прежнему не отрываясь от своего увлекательного занятия. – Хочу провести эксперимент.
Рюук довольно усмехнулся. Он так и знал.
– Какой эксперимент? Что ты на этот раз задумал, Лайт?
Ягами поднял голову и задумчиво посмотрел перед собой.
– Хочу знать, можно ли использовать обе Тетради совместно. – Рюук не видел его лица, но был уверен, что на нём появилось то самое столь характерное маньячное выражение помешательства.
– Ты собираешься использовать сразу две Тетради? – Рюук заинтересовался. – Как?
– Всему своё время, Рюук, – загадочно отозвался Лайт, и Бог смерти понял, что тот пока что не собирается раскрывать своих намерений, ещё больше подогревая интерес. Что ж Лайт и раньше этим пользовался, стараясь расположить Бога Смерти к себе. Рюук довольно хмыкнул, рассматривая светло-бежевые, почти белые стены номера. Он никуда не спешил.
Лайт чего-то ждал. В глаза бросалось его нетерпение и в то же время едва заметный страх неудачи. Он, не переставая, смотрел новости, хотя все они были на русском или белорусском языках. Видимо, если что, надеялся узнать Алексея в лицо. Наверное, поэтому до записи имени несчастного в Тетрадь Ягами просил Мису незаметно показать ему парня хотя бы издали.
Ждать долго не пришлось. Буквально на следующий день. В новостях показали, как знакомый им парень застрелился на вокзале на глазах у огромного количества людей. И судя по реакции Лайта, он ждал не этого. Совсем не этого. Тем не менее, Рюук притворился, что не понял.
– И зачем тебе это понадобилось, Лайт? – спросил он, внутренне смеясь с разочарованной физиономии бога нового мира. – Ты окончательно хотел убедить всех в невменяемости этого парня?
– По-твоему, я идиот, Рюук? – раздраженно, но всё же сдерживая себя, ответил Лайт. – Я что не понимаю, что если начнется расследование, то может всплыть тот факт, что этот идиот видел в нашем номере тебя? Я не собирался убивать его таким образом! – прошипел он, сживая пальцами колени. – Тетради не сработали!