Государь Руси
Шрифт:
– И ты думаешь, что после твоей смерти легион не рассыплется?
– После моей смерти от будет служить моему сыну. А потом его сыну. И так далее. И ты, милая моя, сделать с этим ничего не сможешь.
– А ты думаешь, хочу? Думаешь мне не нравится то, какое будущее может ждать моих детей?
– Наших.
– Наших. Но и ты пойми. Наши желания и мечты – это просто наши желания и мечты. А недовольных твоими излишне сильными нововведениями много. И их количество растет. В племенах говорят даже о том, что ты завоеватель, что лукавством захватил власть над честными людьми. А еще людей бесят эти христианские попы. Их не убивают только из опасения кары
– И многие так говорят?
– Достаточно. Даже мне в лицо это уже высказывали.
– Насчет недовольства попами… хм… скажи, чтобы подробно описали все их перегибы и глупости, записали их и с тобой передали мне. Я попробую их привести в чувство. Они ведь не умеют по уму работать. Все привыкли, что у них за спиной войска и власть. Оттого и слово их слабо действует, и пример не увлекает.
– Я передам, – кивнула Пелагея…
Ярослав же махнул головой, отгоняя эти воспоминания, и вновь вернулся к делам школы. Открытие шло по плану. Он выступил. И теперь слушал с ответными выступлениями первых учителей, которые вещали что-то про свет знания. То есть, то, что он им и сказал «втирать».
Запуск школы оказался не так прост.
И потребовал довольно большого объема подготовительных работ. Которые, к счастью, Ярослав сумел сделать раньше, когда занимался начальным образованием сына и его будущих соратников. Поэтому базовые учебники и хрестоматии для чтения уже были. Оставалось их только начать печатать.
Да-да. Именно печатать.
Для чего пришлось создавать небольшую мастерскую. И там, с помощью литер из свинца, делать наборы для оттиска на ручном винтовом прессе. Работа была медленной и неудобной. Из-за чего – пока учебников и хрестоматий не удалось размножить должным образом. Для первого учебного года имелся только букварь в количестве, подходящем для всех учеников первой школы. Простой и неказистый. Он хранился в школе и выдавался ученикам непосредственно на занятиях.
А хрестоматии и другие учебники пока только находились в процессе. Но к следующему учебному году по полусотне томов всех необходимых книг божились сделать. Впрочем, там и без книг было необходимо изрядно и другого важного инвентаря…
Завершив торжественное открытие первой общеобразовательной публичной начальной школы Ярослав отправился беседовать с поджидавшей его делегацией славян, прибывших из… или от Арконы [29] , тут сложно было разобраться. Они ждали уже несколько дней. Но он тянул и ждал с их приемом. Ему хотелось, чтобы они походили, посмотрели на то, как живет народ в Новом Риме. Город осмотрели. С людьми поговорили. А потом и глянули на открытие школы да послушали слова. Сразу они бы все услышанное не осознали. Но это сразу. А как доедут до дома – все по полочкам разложится. Это в его понимании была первой частью их переговоров. Частью, которую сам словами и не скажешь.
29
Аркона – город и религиозный центр западных славян. Существовал на острове Рюген до XII века. Был выстроен вокруг храма славянским богам.
– Рад вас видеть в моем городе, друзья, – улыбнувшись, произнес Ярослав, когда делегация таки пришла на прием.
– И мы рады видеть тебя… – начали ритуал приветствия западные славяне. Там были представители ободритов – близкородственных западнославянских племен.
А пока они говорили Ярослав внимательно за ними наблюдал. Его люди уже донесли о составе этой делегации. Девять обычных военных вождей, включая одного, служившего три года под рукой Людовика II [30] . Ну и пятнадцать волхвов разного толка. Куда же без них?
30
Людовик II (804–876) с 843 по 876 годы король Восточно-Франкского королевства. Внук Карла Великого.
– Что вас привело ко мне?
– Нужда, – грустно произнес один из волхвов. Судя по «агентурным данным» Святовита. – Герцог Саксонии слишком притесняет нас. А ты, как мы слышали, имеешь на него влияние.
– Притесняет? Что же он такого делает?
– Грабит, – коротко и емко ответил военный вождь, тот самый, что имел опыт военной службы под рукой самого короля.
– Грабит, но войной не идет?
– Да куда ему идти? – Усмехнулся волхв Святовита. – Он ведь восстание поднял против Людовика и провозгласил себя рексом Саксонии. После того, как ты заставил Папу признать воровской коронацию деда Людовика, от того отвернулись Саксония и Франкония, подняв восстание. Вот война и идет.
– И кто побеждает?
– Кто его знает? По весне Людовик с герцогами Тюрингии и Баварии вторглись в Саксонию. Но отошли, одержав победу в битве. Поговаривают недуг их войско скосил. Слабило животами. Вот герцог Саксонии и пытается спешно собрать войско, чтобы на будущий год отбиться. Вот и грабит нас.
– А вы что? У вас разве силы нет?
– Есть. Но пока мы людей соберем – отряды саксонцев уже уйдут, оставив после себя только пожарища и трупы. Мы не успеваем.
– А вторгнутся и принудить к миру?
– Это кровь. Много крови. Нашей крови, ибо в Саксонии стоят укрепленные города. А брать их мы толком не умеем. От чего герцог и шалит, чувствуя свою неуязвимость.
– У меня большая торговля с герцогом.
– С фризами.
– Фризов держит герцог Саксонии.
– Держит, но может и не удержать. Поговаривают, что он их задавил поборами. И они собираются просится под руку конунга данов. Если тот их примет, герцог Саксонии проглотит это унижение. Ибо сражаться и с франками, и с данами одновременно он не сможет.
– Пока этого не произошло. Я хочу вам помочь. Но нужно подумать о том, как это лучше сделать.
– Ты мог бы выставить легион. Одно его появление на Эльбе отвратить саксонцев от набегов. После того, как твои комитаты играючи взяли Александрию и Иерусалим слава о них идет по всей земле окрест. Даны же и прочие народы моря на тебя чуть ли не молятся, почитая величайшим конунгом всех времен и народов. Герцог не посмеет противится твоей воле.
– Допустим. Но что я с этого получу? Сами понимаете – мне срываться и бежать куда-то просто так не с руки. Тем более, вступать в конфликт со своим старым союзником – герцогом Саксонии.
Ободриты предложили Ярославу за помощь дань и торговлю. Но объем ее не превышал уже того оборота, что установился с фризами. Просто потому, что западные славяне находились на куда более низком культурном и экономическом уровне развития. Кроме того, через Фризию Ярославу шли тяжелые кони – важнейший, просто стратегически важный ресурс. А что могли предложить западные славяне? Да ничего особенного. Все тоже самое сырье, что ему было доступно по Днепру и Двине. Ну и проблемы. Куда уж без них?