Государственный преступник
Шрифт:
— Вы где витаете? — прервал его грезы слегка насмешливый голос Петровской.
— Простите. Я… Я думал о вас…
— Интересно, что же вас так захватило, — лукаво спросила Петровская. — Вы даже не слышали моего вопроса.
— Вы спросили, почему я оставил службу?
Она слегка поморщилась:
— Вот это меня как раз меньше всего занимает. Я спросила, где мадемуазель Вера?
— Не знаю, — опустился наконец на землю Михаил. — Я искал и нигде не мог ее найти.
— Пойдемте искать ее вместе. Ведь нельзя терять ни минуты!
Они вышли из сада, и в это время со стороны птичьего двора в сад вошла Вера и направилась к пруду.
— Простите, что я заставила вас ждать, — извиняющимся тоном произнесла она, входя в беседку, где ее вот уже более четверти часа дожидался Артемий Платонович. — У меня так много дел.
— Вам не стоит извиняться, — галантно ответил отставной штабс-ротмистр. — Я уже успел заметить, какое у вас огромное хозяйство.
— Да, это так, — сказала Вера, присаживаясь против Аристова. — И за всем этим нужен присмотр.
— Я понимаю, — мягко улыбнулся он. — Слушаю вас.
— У меня имеются бумаги, что, по всему вероятию, преступники похитили у умершего в поезде. Это связка писем на польском языке.
— Где вы их нашли? — едва сдержался, чтобы не воскликнуть во весь голос, Аристов.
— Их нашла не я, а один деревенский мальчишка.
— Где?
— В роще возле озерца недалеко от железнодорожной насыпи.
— Теперь понимаю… Так это вы для него хлопочете о награде?
— Да, — коротко ответила Вера.
— Могу я видеть эти письма?
— Конечно. Мы пойдем ко мне или принести вам письма сюда?
— Лучше сюда, — немного поразмыслив, ответил Аристов. — Если вас это, конечно, не затруднит.
— Хорошо, — согласилась Вера. — Я буду здесь через десять минут.
Но девушка вернулась раньше, и по ее встревоженному лицу Артемий Платонович догадался, что произошло нечто неприятное.
— Их нет, — в отчаянии выпалила Вера, еще не дойдя до беседки. — Письма исчезли!
«Кажется, началось», — подумал Аристов.
— Успокойтесь, расскажите все как было.
— Еще вчера вечером они лежали запертыми у меня в комоде, — продолжала сокрушаться Вера, — в самом верхнем ящике. А теперь они пропали!
— Да-с, а кому еще вы говорили о письмах? — спросил отставной штабс-ротмистр.
— Только кузену.
— А-а, — невольно протянул Аристов. — Понятно.
— Что вам понятно? — с негодованием спросила Вера. — Уж не думаете ли вы, что их похитил Мишель?
— Не думаю, — спокойно ответил ей Артемий Платонович. — Я думаю, что их похитил другой человек.
— Но кто же? — с надеждой посмотрела на него Вера.
— Это мы скоро узнаем. А пока, — поднялся Аристов, — давайте пройдем к вам и посмотрим, все ли на месте.
Комната Веры была открыта.
— Скажите, вы никогда не запираете дверь своей комнаты? — спросил Аристов, входя.
— Днем — никогда, — чуть растерянно ответила Вера. — В этом просто нет надобности.
— Комод тоже не запираете?
— Он был заперт, а ключ находился при мне.
— Он и сейчас при вас? — поинтересовался Артемий Платонович.
— Конечно, — ответила Вера. — Вот он, — вытащила она из накладного кармашка небольшой медный ключ, больше похожий на игрушечный.
— Хорошо. Покажите, где лежали письма.
— Вот здесь, в верхнем ящике, — сказала Вера и, открыв, выдвинула ящик. — Что это?
— Что? — подошел к комоду Аристов.
— Письма, — недоуменно посмотрела на него Вера. — Они на месте! Но я же не могла их не заметить! Я перерыла везде, даже там, где этих писем и быть не могло.
— Весьма странно, — покачал головой частный сыщик, рассматривая отверстие замка в ящике.
Вера облегченно улыбнулась:
— Так иногда бывает: положишь какую-нибудь вещь на определенное место, затем захочешь ее взять, а ее нет. Ищешь, ищешь, а найти не можешь. А потом, когда уже и не надеешься ее отыскать, эта вещь вдруг самым неожиданным образом находится. И лежит она на том самом месте, куда ее и положили. Говорят, так шутит черт, — промолвила Вера.
Но Аристову было не до шуток.
— Но черту, чтобы залезть в ящик, не нужна отмычка, — сказал отставной ротмистр, указывая на царапины вокруг замка ящика.
— Вы хотите сказать, что… Это невозможно! — воскликнула Вера.
— Уверяю вас, барышня, напротив, вполне возможно, — сдержанно заметил Аристов. — Царапины вокруг замочной скважины ясно указывают, что его вскрывали каким-то острым предметом. Предположительно гвоздем.
Тонкие девичьи ладони коснулись полыхающих щек.
— Какой ужас!
— Кто-то вскрыл замок, взял письма, прочитал их, а затем положил на место, — спокойно сказал Аристов, — полагая, что его трюк останется незамеченным.
— Но кто?
— Письма на польском языке… Следовательно, тот, кто может читать по-польски, — резюмировал свое короткое дознание Артемий Платонович.
— Я, кажется, догадываюсь кто, — задумчиво посмотрела на отставного ротмистра Вера. — Мадемуазель Петровская, вот это кто! Она знает польский язык.
Аристов с интересом посмотрел на Веру. К высказываниям влюбленной девушки нужно всегда относиться с осторожностью.
— Милочка, откуда вам это известно?
— Мне сказал об этом кузен. Ее мать была полькой.