Государство в пути. Институциональное строительство Палестины или политическая афера
Шрифт:
Нежелание и/или неспособность арабских государств пресечь нарастание внутренней кризисной ситуации явилось основным фактором, позволившим исламским фундаменталистам начиная с 1980-х гг. привлекать на свою сторону широкие массы населения. Эти движения стали появляться с 1967 г., когда арабский мир потерпел жестокое поражение в войне с Израилем, обусловившее закат панарабизма. Но они долгое время не пользовались массовой поддержкой в регионе и не играли значительной роли в арабской политике. Ситуация изменилась с явным провалом политики в сфере социальной справедливости в 1970-х гг. [105] , приходом к власти в Иране аятоллы Хомейни и образованием исламского государства в 1979 г. На таком фоне исламисты, апеллирующие к принципам социальной справедливости, используя имеющиеся демократические процедуры, привлекали на свою сторону потенциальный электорат в арабских странах, превращаясь во влиятельную политическую силу. Начиная с конца 1970-х гг. во всех арабских государствах растет число исламских ассоциаций, которые, протестуя мирными способами против вестернизации арабского мира, создавали устойчивую базу в университетах, профессиональных и благотворительных организациях и т. д.
105
Во многих арабских странах протест был связан с экономической либерализацией и социальной несправедливостью, а также с отсутствием должного уровня демократических свобод,
Одновременно с официальными структурами действовали подпольные исламские организации. Они ставили перед собой радикальные политические задачи, призывали к насильственному свержению светских арабских режимов с целью создания Исламского государства. Под влиянием идей главного идеолога «Братьев-мусульман» в 50–60-е гг. XX в. Сайеда Кутба (казненного в период правления Насера в 1966 г.) большая часть исламистов уверена в том, что наиважнейшей функцией государства является установление исламских правовых норм. Кутб выделился тем, что утвердил чуждое правоверному суннитскому исламу право на революционное вооруженное восстание против существующего в современных мусульманских странах строя [106] . Тем самым были заложены основы революционной концепции взятия власти. Вопреки мусульманской традиции, он узаконил «фитну» (мятеж), так как распространил «такфир» (обвинение в неверии) на представителей власти в мусульманских государствах, на правоохранительные органы и силовые структуры, которые это государство защищают, и на всех тех мусульман, которые самим фактом отказа салафитам в поддержке ставят себя в один ряд с «правителями-вероотступниками» [107] . Подобного рода идеи выдержали испытания временем и используются идеологами вооруженных международных террористических организаций.
106
Сайид Кутб полагал, что в современном мире господствует джахилийа – духовное невежество, незнание истинной меры, многобожие. Будучи убежденным в непреодолимой пропасти между восточной духовностью и западным материализмом, Кутб считал США крайней формой материализма, где все, даже церковь, руководствуются материальной выгодой (Малашенко А. Новейшая история Египта. URL: (дата обращения: 04.08.2013)).
107
Добаев И. П. Политические институты исламского мира: идеология и практика. Р н/Д., 2001. С. 27.
Исламисты затрагивали фундаментальные вопросы, касающиеся роли арабского государства в управлении обществом. Это был серьезный вызов лидерам арабских государств, которые, как уже отмечалось, в укреплении своей легитимности проводили неграмотную политику в отношении этих движений, варьировавшуюся от допуска к участию в выборах до преследования [108] .
Таким образом, национальные арабские режимы при всех своих достижениях накопили массу нерешенных социально-экономических проблем. А, как известно, полноценный национализм не является существенной силой без наличия серьезной программы социальных преобразований. В свою очередь, исламисты вовсе не ограничивались идеологией, но активно занимались решением конкретных социальных проблем уммы. К тому же фундаментализм не противится социальным переменам, если они базируются на традиционных ценностях и обычаях. Более того идеология фундаменталистов выстроена из таких базовых принципах, которые легко воспринимаются народными массами в различных арабских национальных государствах.
108
Президент Египта Садат освободил из заключения сотни исламистов, однако с конца 1970-х гг. изменил вектор своей политики в связи с быстрым ростом их влияния. Снова последовали аресты, а сирийский президент Хафез Асад жестоко подавил волнения в г. Хаме в 1982 г., в ходе которых жертвами стали около 10 000 приверженцев «Братьев-мусульман». В Кувейте широкомасштабная кампания против исламистов привела к массовым арестам в 1985 г. Подобная политика арабских режимов привела к убийству президента Садата в 1981 г. и к неудавшейся попытке свержения насильственным путем Джафара аль-Нумейри в Судане в 1985 г. Египетский лидер Хосни Мубарак запретил партии исламистов принимать участие в выборах в государственные органы (парламент страны) и проводил жесткую политику в отношении военного крыла исламистов. Подобные шаги предпринимали правительства Судана и Иордании на протяжении 1980–1990-х гг. В Тунисе и Сирии власти запретили политическому крылу исламистов участие в выборах. Лидеры исламистских общественных организаций задерживались и депортировались вплоть до формального роспуска их структур (см.: Political Liberalization & Democratization in the Arab World. Vol. 1 // Theoretical Perspectives / ed. by R.Brynen, B. Korany & P. Noble. London: Lynne Reiner Publishing Inc., 1995. 350 p.; Political Liberalization & Democratization in the Arab World. Vol. 2 // Comparative Experiences / ed. by R. Brynen, B. Korany, P. Noble. London: Lynne Reiner Publishing Inc. 1998. 301 p.).
Относительно вопроса национального самосознания отметим, что если модернисты интегрируют ислам в национализм, подчиняя при этом первый второму, а традиционалисты противопоставляют ислам национализму, то фундаменталисты стремятся либо подменить национализм исламом, либо синтезировать его с исламом [109] .
Что касается сферы политического сознания, то как традиционалисты, так и фундаменталисты исходят из неотделимости религии от политики. Модернисты же обычно стремятся «сочетать» ислам с секуляристским подходом к решению социально-экономических и политических проблем. Они призывают ограничиться не буквой, а духом ислама. Сферу влияния ислама они чаще всего ограничивают областью морали и этики.
109
Полонская Л. Р. Новые тенденции модернизации ислама (на примере Пакистана). Религия и общественная мысль стран Востока. М., 1974. С. 7–35.
Фундаменталисты отстаивают необходимость радикального преобразования всех общественных и властных структур в соответствии с буквально понимаемым шариатом [110] . При этом в «лагере исламского пробуждения» представлены радикальные мусульманские деятели, каждый из которых стремился реализовать свои принципы на практике.
Сторонники возрождения халифата во второй половине XX в. преследовали цели возрождения «восточной деспотии», хотели вернуть богословам их влияние в государственных делах. «Бог – единственный суверен, все остальные – его подданные» (Маудуди) [111] . В государственной практике признание суверенитета творца означает верность и полное подчинение, во-первых, эмиру (халифу), обладающему неограниченной светской и духовной властью, а во-вторых,
110
Сюкияйнен Л. Р. Мусульманский опыт миростроительства: базовые цели и ценности, формы познания и социокультурной организации. Исторический опыт и российская ситуация. URL:(дата обращения: 05.11.2013.
111
Azzam Tamimi. Democracy in Islamic Political Thought – III: Position of Banna & Qutb. URL:(дата обращения: 05.11.2013).
За восстановление Арабского халифата выступали «Братья-мусульмане» (БМ, во главе с основателем организации Хасаном аль-Банной). Истоки современного палестинского исламского движения сопротивления ХАМАС – в египетской организации «Братья-мусульмане», что обеспечивает ему неразрывную связь с египетским крылом БМ [112] .
Деятельность этой организации определялась по сути как «призыв к традиции», «путь следования Сунне» и одновременно обращение к «суфийской истине» [113] , а по форме – как политическое движение, культурно-просветительский союз, экономическая кампания и социальная идея. То есть ислам в данном случае – это не только религия веры, но и действия.
112
Larbi Sadiki. Civic Islamism: Brotherhood and Ennahdha // Aljazeera. 2011. 25 November. URL:016147679.html (дата обращения: 06.11.2013).
113
Суфизм – путь очищения души от скверных качеств и привития похвальных качеств духу. (Ислам: Энциклопедический словарь / Г. В. Милославский, Ю. А. Петросян, М. Б. Пиотровский, С. М. Прозоров. М.: Наука, 1991. С. 168–169).
«Братья» приукрашивали состояние первоначального ислама, идеализируя его «золотой век». По их мнению, для восстановления утраченного необходимо осуществить масштабную реисламизацию всего мусульманского сообщества [114] . Придерживаясь идеи неделимости исламской уммы и выступая за восстановление халифата, «Братья-мусульмане» тем не менее не отвергали патриотизм и национализм в рамках «малой родины» мусульманина во имя ее освобождения от иностранного господства как этап на пути к халифату в форме федерации мусульманских государств – «великой родины» мусульман. Они считали, что ядро халифата должны составлять арабы, а Египет является центром ислама.
114
Отметим, что неравномерность развития капиталистических отношений в ближневосточном регионе способствовала тому, что процесс секуляризации не происходил линейно, а сопровождался постоянными откатами, временным расширением сферы воздействия религиозных традиций, так называемой ретрадиционализацией. Об «исламском буме» в ближневосточном регионе можно говорить с конца 1970-х гг.
Аль-Банна один из первых взял на вооружение западные методы борьбы – организацию партии и партийной пропаганды через средства массовой информации, участие в выборах, агитацию в массах, идеологическое состязание с другими партиями путем выдвижения и публичного отстаивания партийной программы [115] .
История, произошедшая с турецкой Либерально-республиканской партией в 1930 г., сегодня может считаться хрестоматийной с точки зрения тактики консервативных исламистских групп не только в Турции, но и в арабском мире. Демократические методы с тех пор активно используются в качестве проводника консерваторов (исламистов) к власти, являющейся их заветной мечтой.
115
Организация «Братья-мусульмане» выражала настроения наиболее консервативных групп египетской мелкой буржуазии, которые выступали за создание «общества социальной справедливости и борьбу с английскими колонизаторами». Организация была централизована, под жестким руководством вождя создавалась система ячеек с руководителями, подобранными и назначенными сверху, у нее имелись отряды молодежи, военизированные батальоны, тайные террористические группы. У египетских «Братьев-мусульман» существуют четыре степени членства: «общая принадлежность», «братская принадлежность», «активное членство», «активные бойцы» или «моджахеды»; последние пополняют тайное крыло организации, так называемые боевые группы «Братьев» (Малашенко А. Новейшая история Египта. URL:(дата обращения: 04.08.2013)).
На этом фоне риторически звучит принципиальный вопрос о возможности исламистов стать демократами. Хотя именно от ответа на него зависят перспективы развития политического ландшафта не только пережившего «арабскую весну» региона, но и Турции, пребывающей сегодня в состоянии активной политической турбулентности.
Теоретически, согласно С. Хантингтону, либерализация и модернизация ставят радикальные партии и группы перед выбором: остаться вне политической системы или же суметь трансформировать свою политическую платформу и включиться в официальный политический процесс [116] . Значит, сумев совершить последнее, исламисты могут стать частью демократического политического процесса?! Политическая практика далеко не одной только Турции показывает возможность программной трансформации радикальной исламской партии в умеренную и занятия ею легальной ниши в политической системе.
116
Хантингтон С. Третья волна: Демократизация в конце XX века. М.: РОССПЭН, 2003. 368 с.
В данном контексте увязать шариат с правами человека еще как-то возможно. В конце концов, насколько далеко ушли умеренные исламисты (считающие, что мусульманину нельзя брать в жены атеистку, а мусульманке запрещается выходить замуж за христианина или бехаита) от израильского закона, запрещающего брак между представителями иудаизма и других конфессий [117] ? Ведь при этом никто не отрицает демократического характера еврейского государства. Особенно принимая во внимание возможность деятельности в этой стране такой «подрывной» организации, как «Шоврим штика» [118] .
117
Если не считать раввинов реформистского иудаизма, которые вольно интерпретируют еврейский закон и могут разрешить брак между иудеем и неиудеем, ограничившись заверениями брачующихся в том, что свое потомство они будут воспитывать в еврейской традиции.
118
«Шоврим штика» (в пер. с иврита – «прерываем молчание») – общественная организация «леворадикального» толка. Занимается якобы разоблачениями преступлений израильских военных в отношении арабского населения. В частности, распространяет истории о том, как якобы солдаты ЦАХАЛа намеренно стреляют в невинных палестинцев и врываются в дома арабских жителей, чтобы посмотреть по телевизору футбольный матч и пр. подобного рода факты.