Государство в пути. Институциональное строительство Палестины или политическая афера
Шрифт:
В качестве заключения и перехода к рассмотрению специфики государственного строительства на арабском Ближнем и Среднем Востоке отметим, что сам термин «государство» – западный продукт. В соответствии с западной теорией мы различаем виды государств, в том числе в Ближневосточном регионе, где такие современные арабские государства, как, например, Саудовская Аравия и Тунис, может и далеки от политической модели, выстроенной в VII веке Мухаммедом, но вряд ли представляют собой кардинально отличную от западных государств конструкцию. Тем не менее нам хорошо известно, что государственное строительство и сами государства на Ближнем и Среднем Востоке не идентичны западным. Как бы там ни было, мусульманские теоретики в наши дни оперируют именно западными понятиями государства.
1.2. Государство на арабском Востоке, а также немного об Израиле
Говоря об арабском
52
Это изречение турецкого деятеля (курдского происхождения) Зии Гёкальпа, чьи взгляды определяли идеи современного турецкого национализма, лидер происламистской партии «Справедливость и развитие» Рэджэп Тайип Эрдоган зачитал на одном из митингов. Преследование исламистов военными и секулярными группами в Турции вызывало тогда «опасения» и недовольство ЕС. В то же самое время тем же ЕС игнорируется военное подавление курдов в стране и жесткое пресечение любого инакомыслия. В 1999 г. Эрдоган был приговорен к 10 месяцам тюремного заключения за «разжигание религиозного конфликта». Осужденный по этой статье, он не мог баллотироваться в парламент. Однако в результате парламентских выборов военные лишились власти, а соратники Эрдогана разработали поправки к конституции Турции, позволявшие ему участвовать в выборах. Депутаты буквально продавили эти поправки через парламент, несмотря на то что президент страны Ахмет Неджет Сезер наложил на них вето. В итоге Эрдоган получил право баллотироваться в парламент. Невероятным оказалось даже то, что ему хватило времени избраться в Ширте, где из-за допущенных нарушений выборы были признаны недействительными, но исламисту Эрдогану и эта задача оказалась по плечу.
На сегодняшний момент многие государства региона, в том числе Палестина, децентрализованы. Даже обладая признаками формальной государственности, признанные на международной арене, они на деле состоят из территорий, подчиняющихся центральному правительству только формально или открыто декларирующих свою независимость. Часть этих стран находится в процессе распада, который может завершиться прекращением их существования, дестабилизируя обстановку в соседних государствах. Некоторые страны, среди которых и бывшие претенденты на региональное или общеарабское лидерство, уже прекратили свое существование. Государственные системы этих субъектов держались исключительно на политическом авторитаризме и силовом подавлении любой оппозиции. Они рухнули в отсутствие диктаторов или монархов, тем или иным путем потерявших власть.
Характерным примером такого разрушения ближневосточной авторитарии является Сирия и Ирак. Бывший в годы диктатуры Саддама Хусейна одним из лидеров Ближнего Востока, Ирак в наши дни является парламентской республикой, основанной на распределении федеральных постов между курдами и арабами – шиитами и суннитами. Тем не менее по факту центральным правительством контролируются далеко не все регионы, а уровень сепаратизма зашкаливает, и даже некоторые кварталы столицы подчиняются только лидерам живущих там общин. В стране проходят массовые этнические чистки, диверсионно-террористическая война всех против всех идет на всей территории. Исключением стал Курдистан, элита которого активно занимается строительством независимого государственного образования. Таким образом, то, что осталось от Ирака, является типичным примером для практически всего Ближневосточного региона – сосуществование этноконфессиональных общин возможно только в жестком унитарном государстве.
Ливан только подтверждает эту неписаную истину. Отметим, что дестабилизирующую роль в этой стране играют палестинские беженцы, чьи лагеря стали центрами влияния исламистов и прочих криминальных и террористических организаций.
В свою очередь, палестинский опыт (как и турецкий) подтверждает факт: чем более демократическими являются выборы в регионе, тем чаще и с наибольшей вероятностью приходят во властные структуры исламистские радикалы.
Еще одним распавшимся государством является Йемен, хотя факт распада на данный момент не оформлен политически и юридически.
Ситуация в Ливии внушает не больше оптимизма, чем будущее Ирака, Афганистана или Сомали.
О суданской государственности можно лишь сказать, что она является результатом баланса между традиционными лидерами, армией и исламистами, держится на системе сдержек и противовесов Омара аль-Башира. Судан продемонстрировал шаткость границ, проведенных европейскими и международными арбитрами в период деколонизации, и неизбежность распада искусственных образований, формирующих современную карту Африки и Ближнего и Среднего Востока. На это же указывает и пример Сомали [53] .
53
Сатановский Е. Я. Россия и Ближний Восток. Котел с неприятностями. М.: Эксмо, 2012.
Еще одна страна, показавшая, до чего может довести слепое копирование на Ближнем и Среднем Востоке несвойственных региону форм государственного устройства, – Афганистан.
Ислам, исповедуемый подавляющим большинством населения Ближнего и Среднего Востока, сыграл свою роль и будет продолжать оказывать влияние на политогенез в регионе не только в качестве религии, но и как мировоззренческая и социальная система [54] .
Расцвет исламской цивилизации, корни которой уходят как в древний Ближний Восток, так и в иудео-христианскую традицию, не говоря уже об иранском влиянии с его зороастризмом и административно- политической культурой, состоялся в тот исторический период, когда в мире существовало крупное и мощное Исламское государство [55] . Это государство, начиная с Умара, представляло собой четкую централизованную структуру с исполнительными органами, армией, судами и прочими атрибутами власти [56] .
54
Эта идея была сформулирована в 60-х годах XX в. пакистанским реформатором Парвезом и обосновывалась идеологами мусульманского
55
Проект, предполагающий объединение религии, политики и государства, в котором за шариатом закреплены позиции государственного права, а мусульманские нормы регулируют все аспекты жизни общества и который правильнее было бы перевести с арабского как «исламская солидарность».
56
Васильев Л. С. История Востока: в 2 т. Т. 1. М.: Высшая школа, 2003. 512 с.
Исламская государственность, в лице арабов под знаменем ислама, «вдохнув новые жизненные силы в древние ближневосточные цивилизации», сыграла решающую роль в объединении всего столь разнообразного в этническом, культурном, историческом и цивилизационном плане конгломерата стран и народов в нечто монолитное, объединенное религией. Этому процессу способствовала не только неразрывная слитность религиозного и политического начал, но и простота административной организации. Этнические общности, которые до того находились в своем развитии на уровне первобытности, вовлекались в цивилизационный процесс и процесс формирования государственных образований. Даже самой примитивной иерархической структуры было достаточно для того, чтобы в условиях политического вакуума быстро создать государственное образование, как это выявилось на примере исламских братств-орденов (тарикатов) [57] .
57
Суфийские ордена имеют свой путь (тарику) постижения Истины. Они сыграли большую роль в деле пропаганды ислама и в его распространении среди различных народов, к примеру, африканского континента, а также длительное время противостояли Реконкисте в Испании. Заметный след оставили тарикаты в истории ислама и исламского просвещения народов в Малой Азии, Египте, Центральной Азии, Африке и других регионах исламского мира (см.: Исламский энциклопедический словарь А. Али-заде. Ансар, 2007).
Л. С. Васильев считает, что транзитная торговля, кочевники и дороги стали той же животворной кровеносной системой в масштабах всей ойкумены, что и рыночно-частнособственнические связи, даже в их оскопленной восточной модификации, для каждого из социальных организмов, для любого отдельного государства [58] .
С распространением ислама в VII в. племенная или кровная сплоченность были подчинены процессу исламизации. Большинство арабских племен реорганизовались в рамках исламской «уммы», которая управлялась уже новыми религиозными правилами и принципами, извлекавшимися из шариата, Корана, Сунны [59] и «иджмы»(единодуш-ного решения авторитетных богословов по обсуждаемым вопросам) [60] . Шариат обосновывал стремление к объединению арабских племен в рамках исламской уммы.
58
Более того, Л. С. Васильев делает вывод о том, что созданный арабами (пророком Мухаммедом) на рубеже VI–VII вв. ислам также в конечном счете является следствием и итогом транзитной торговли и всего с нею связанного, включая распространение вдоль торговых путей различного рода идей и иных культурных ценностей и достижений. Племенные протогосударства на Аравийском полуострове следует считать результатом процесса трибализации под воздействием контактов с соседними государствами. Трансарабская торговля создала благоприятные условия как для приобщения к ней бедуинов, которые со своими верблюдами служили посредниками при перемещении товаров, так и для обогащения шейхов бедуинских племен, уже вставших на путь формирования у них протогосударственных образований. Трансарабская торговля одновременно с этим способствовала возникновению и расцвету ряда арабских городов, таких как Мекка, которые стали в середине I тысячелетия крупными торговыми центрами и быстрыми темпами шли по пути формирования протогосударственных структур (см.: Васильев Л. С. История Востока).
59
Сунны – священные предания мусульман о поступках, высказываниях и предписаниях для уммы. Это второй после Корана источник исламского права.
60
Hourani A. Arabic thought in the liberal age 1798–1939. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. P. 1–7.
Без исключения арабские племена были связаны между собой «кровным родством», или, как это еще называл Ибн Халдун, «асабией» [61] . Здесь важно отметить, что племенная общественная формация не подразумевает традиционного марксистского соотношения между способом производства и политико-идеологической надстройкой [62] . Действительно, отсутствие «способа производства» в этой племенной формации не отрицает его культурного проявления или политической структуры, ассоциированной с ним, которые могут к тому же принимать различные формы.
61
«Асабия» (воинственная сплоченность) – ключевое понятие в концепции Ибн Халдуна. Высочайший уровень асабии Ибн Халдун находит у бедуинов, живущих суровой, полной опасностей жизнью. У группы, приходящей к власти, асабия сходит на нет через 4–5 поколений. Вследствие этого царство рушится, и к власти приходит новая династия с высоким уровнем асабии. (см.: Розов Н. С. Закон Ибн Халдуна. К чему может привести рост коррупции и силового принуждения в России // Политический класс. 2006. № 16. URL: http:// www.nsu.ru/filf/rozov/publ/ibn-khaldun.htm (дата обращения: 12.12.2015)). К слову сказать, этот термин вполне сопоставим с такими понятиями классической и современной социологии, как «нравственная сила» Эмиля Дюркгейма, «харизма» Макса Вебера, «пассионарность» Льва Гумилева и «высокая эмоциональная энергия» Рэндалла Коллинза.
62
Ayubi N. N. Over-Stating the Arab State: Politics and Society in the Middle East. London; New York: I. B. Tauris, 1995. P. 24–30.