Говоруны: Везучие сукины дети
Шрифт:
— They don’t do dreams in cryosleep, — прошептал Лейтенант. Ильяс непонимающе качнул головой.
— Но Земля?
— Она не останется без присмотра. Многочисленные демоны, потерявшие связь с Хелайном, устроят здесь выжженную землю, которая войдет в историю, как Гибель Уратхи. Все произойдет в точности так, как написано в учебниках. Человечество переселится на другие планеты, начнется космическая экспансия… Вы сделали именно то, что должны были. Ровно то, что делали всегда.
— Как и запланировал для нас мистер Свет, — сказал Чумной Доктор.
Они притихли. Не так уж весело осознавать, что набившая оскомину фраза «у бога есть план для всех нас» содержит всего одну, зато принципиальную ошибку.
Ильяс кивнул.
— У него и правда были планы на все случаи жизни. А теперь… осталось только определиться, что делать с вами, ребята.
— В каком смысле? — ощетинился Клэм.
— Расслабься, никто не собирается тебя убивать. Но «всадников Апокалипсиса» больше нет. Вам стоило бы подумать о новой карьере. Если есть пожелания ко мне, лучше высказать их сейчас, пока я еще не отрубился. Это дерьмо, что мы тут выхлестали в четыре глотки, довольно крепкое.
— Я бы отправился в Китай, — пожал плечами Чумной Доктор. — Эпоха Сражающихся Царств. Всегда интересовался этим периодом. Да и надоело воевать с демонами — имею желание пожить некоторое время среди людей.
— Тебя могут ждать там некоторые неприятные открытия, но не вопрос, — кивнул Ильяс, и парень в маске исчез.
— Хочу домой, — решительно сказал Клэм. — Двадцать пятый век, созвездие Лебедь, Кеплер-бета.
— Невыполнимая задача. Путешествия в будущее невозможны.
— Я знаю. Но я найду способ. Для этого отправь меня в крупнейшую библиотеку известной Вселенной.
— Это будет Трантор. Выполнено.
Брюнет растаял в воздухе. Они остались на облаке вдвоем.
— Прежде, чем я скажу свое желание, — ухмыльнулся Лейтенант, — хотел бы задать еще один вопрос. Мы так и не услышали, чем планируешь заняться именно ты.
— В «Сломанном сне», насколько я знаю, имеется вакансия бармена, — пожал плечами Ильяс. — А у меня всегда отлично получались манипуляции со спиртными напитками. Рвану туда — это все же не самое плохое место на свете, да и за Городом-минус-один кто-то должен приглядывать без вас. Ну, колись уже, что там у тебя за фантазия? Я не готов сидеть здесь, в Раю, целую вечность.
Лейтенант сказал.
— Разумно и вовремя, — согласился бог. — Еще пара часов, и здесь в буквальном смысле разверзнется Ад. Ладно, дело сделано, так что я отправляюсь в бар — сначала закрыть глаза минут на шестьсот, а потом приступить к своим прямым обязанностям: предоставлять проспиртованное утешение малодушным и выслушивать гневные жалобы слабых. Собственно говоря, и тебе, как я понимаю, туда же. Подбросить?
***
Эпилог
В Городе-минус-один привычно и веско царила ночь. Светила старая, поеденная и побитая молью луна, в канавах и на помойках деловито хозяйничали крысы, сквозь подземные коммуникации угрюмо и целеустремленно скользили террористы, сжимая в грязных руках свои книги и бомбы. В центре раскатами ленивой грозы обменивались железными выстрелами и выясняли свои непростые отношения громилы из Синдиката и синекожие варлангары. Бар «Сломанный сон» выгонял последних посетителей и гасил огни — не обращая внимания на отсутствие владельца, Вю, временная хозяйка, свято блюла режим.
Лейтенант вышел из «Ламборгини», и со всегдашним восхищением пополам с классовой ненавистью поглядел, как медленно опускаются на место двери-ножницы. После чего засунул руки в карманы своего вечного плаща, поднял воротник, коснулся края потертой, простреленной, но все еще достаточно ковбойской шляпы, и направился к дверям, на которых нанятые за смешные деньги светлячки дисциплинированно перестраивались из положения OPEN в положение CLOSED.
Он толкнул скрипучую дверь, отпихнул с порога какого-то вконец отупевшего робота — что кошки, что эти твари, одни повадки, одни манеры — и вошел. В зале было темновато, горели только светильники над барной стойкой. Сам бармен, высокий длинноносый блондин, лишь коротко кивнул ему, продолжая колдовать над очередным коктейлем. Лейтенант заметил, что жидкость в нем на глазах изменила цвет с оранжевого на зеленоватый, но не стал останавливаться, а вместо этого поднялся на второй этаж.
Алиса сидела на кровати, обхватив голову руками, одетая в одну только белую сорочку. Она казалась такой же, как… нет, не такой же. Из глаз исчезло расслабленное спокойствие, к которому он уже успел привыкнуть за время здесь, там снова была злость и раздражение, и еле-еле скрываемая паника.
— Лейтенант! — она чуть было не бросилась к нему на шею, но вовремя опомнилась. — Какого хера!
— И тебе добрый вечер, мисс Дрейк, — сдержанно сказал он. — Как спалось, что снилось?
— Что? Ты, блин, издеваться надо мной вздумал? Что тут, к хренам, происходит, почему на мне этот дебильный парик и такие здоровенные сиськи, и откуда ты такой загоревший, и что это за хренова дыра, и самое главное…
— Почему ты жива, здорова и даже довольно агрессивна, а не мирно разлагаешься на том мерзком дождливом кладбище, где тебя похоронили полгода назад?
Она заткнулась и нервно сглотнула.