Шрифт:
Пролог
У окна спальни, облокотившись о подоконник, стояла женщина. Длинные волосы цвета белого вина струились по ее тонкой фигуре до самого пояса. Падающий из окна солнечный свет пронизывал локоны, отчего силуэт женщины казался окутанным сияющим ореолом. Взгляд ее был устремлен на пейзаж за окном.
Пушистые зеленые ветки покачивались под легкими порывами теплого ветра, солнечные зайчики перепрыгивали с листа на листок, играя друг с другом в догонялки. Пахло сухим сеном и влажной землей.
Под окном слышался цокот множества копыт – хозяин усадьбы возвращался домой после дневного патруля.
Стояло лето, в меру жаркое, в меру дождливое. Удачный год – урожай будет богатым, люди не будут голодать. Родится много детей, а значит, их род будет крепнуть.
При мысли о детях, женщина поджала губы. Много раз они с супругом пытались зачать ребенка, но безуспешно. То ли он был слишком стар, то ли она не годилась для того, чтобы выносить наследника. Или просто ей не хватало любви к нему, чтобы зачать дитя. Столько ночей близости пропали впустую – она так и не смогла понести от мужа. Женщина вздохнула. Возможно, так даже лучше. Она не хотела ребенка. Не сейчас. Не от него.
Она отвернулась от окна. Женщина была очень красива. Тонкие изящные черты лица выдавали в ней благородную кровь. Такую внешность не встретишь в придорожном трактире или в лесной деревне. Здесь она была такая одна. Красавица снова вздохнула, прозрачные голубые глаза ее были печальны, а мысли были далеко.
Дверь широко отворилась, и в спальню по-хозяйски уверенно вошел мужчина. Он был высок ростом и широк в плечах, еще не стар, хотя в волосах и в бороде его серебрилась седина. Увидев грустное лицо супруги, мужчина аккуратно притворил дверь и двинулся к ней навстречу.
– Моя милая эльфа снова грустит? – мужчина скинул пыльный плащ на пол и тяжело опустился на кровать, вытянув в сторону женщины ноги, обутые в сапоги и молча предлагая снять их.
Супруга, не сказав ни слова, принялась разувать его. Когда второй сапог с грохотом полетел на пол, мужчина привстал, поймал жену за локоть и притянул к себе.
– Я знаю отличное средство против грусти, – он пытался заглянуть супруге в глаза, но та отводила взгляд. – Раздевайся, – и сам тут же ловко скинул с себя рубаху.
Женщина, все так же не поднимая глаз, принялась покорно расстегивать платье. Ее супруг внимательно следил за тем, как ткань одежды на ее груди расползалась в стороны, обнажая два маленьких упругих полушария с темными сосками. Поперек грудей, перечеркивая их на уровне ареол, тянулся неровный багровый шрам.
Платье скользнуло к ногам женщины, и она осталась полностью обнаженной. Она была стройна, белая кожа была прозрачна и точно светилась изнутри. Мужчина с хозяйским видом осматривал красивую легкую фигуру.
– Иди ко мне, – он протянул руку жене.
– Это бессмысленно, Вэл, – женщина посмотрела в глаза супругу. – У нас не будет детей.
– А ты занимаешься любовью только ради того, чтобы забеременеть? – тот, кого назвали Вэлом, презрительно усмехнулся. – Мне нужен наследник, – при этих словах его улыбка стала еще злее, – но мне нравится заниматься с тобой любовью и просто так. Иди ко мне! – он повторил уже повелительным тоном, дернув женщину за руку.
Он привлек ее к себе и поставил на колени между своих ног.
– Не разочаровывай меня, дорогая Лора.
Лора
Вэл положил руку Лоре на затылок, взяв в горсть светлые локоны, и молча прижал ее лицо к своей промежности, заставляя продолжить ласки. Лора полностью выпростала мужскую плоть из одежды. Она крепко обхватила основание фаллоса большим и указательным пальцами, сжав его в кольцо, и принялась умело орудовать языком, дразня и щекоча самый его кончик. Женщина заставляла член супруга подрагивать в ее ловких пальчиках, наливаться страстью все туже и туже. Вэл лишь слегка покряхтывал, никак более не выказывая своего удовольствия.
Наконец Вэл отстранил от себя Лору, вытащив свою ставшую твердой плоть у нее изо рта, и, схватив за плечи, толкнул на супружеское ложе лицом вниз. Женщина повернулась, попыталась приподняться, но мужчина не позволил ей. Сильной рукой он прижал ее лопатки к кровати, уткнув головой в мягкие подушки. Он вошел в нее сзади, грубо и резко, так, как делал всегда. Так, как привык. Вэл начал двигаться – сильно и ритмично, смачно шлепая пахом по мягкой попке жены.
Лора пыталась приподнять голову из подушек, ей не хватало воздуха, но мужчина держал крепко, а ей не достало смелости сопротивляться. Она открыла рот в молчаливом крике и принялась ждать, когда он насытится ее телом.
Долго ждать не пришлось. Женщина почувствовала, как супружья плоть сокращается в ее лоне, и ощутила текущую по бедру теплую густую жидкость. Вэл убрал тяжелую руку с ее лопаток, и Лора смогла вздохнуть полной грудью. Мужчина раскинулся на спине. Он тяжело дышал, прикрыв глаза.
Лора оглядела Вэла. Для своих лет он был хорош: мускулистый и подтянутый, без обрюзгшего брюшка и дряблых складок. Грубая кожа на могучей груди была покрыта жесткими седыми волосами, живот и плечи – в шрамах от старых ран. Мужчина лежал с закрытыми глазами и шумно дышал. Лора тихо поднялась с кровати, подобрала свое платье, оделась и медленно вышла из спальни.
Ее ждали повседневные обязанности жены хозяина усадьбы: утренний патруль ближайших окрестностей, охрана волшебного Источника и тренировки солдат на плацу.
Книга 1. Живая вода
. Глава 1
Утро выдалось тревожным. В Запретном лесу было непривычно тихо, птицы не спешили начинать предрассветную перекличку, ветер еще не проснулся, и древесные листы безвольно висели в недвижимом воздухе. Пространство было напоено чутким ожиданием.
Лора тихой тенью скользила среди кустов, кажущихся синими в неверном утреннем свете. Следом за ней такими же бесплотными тенями стелился по земле ее отряд. Это был рутинный утренний патруль, который жена хозяина усадьбы по обыкновению возглавляла сама. Выучка отца дорогого стоила – она была отличным воином. Кроме того, она лучше прочих видела в темноте и обладала исключительно тонким слухом. Если прибавить к тому твердую руку – Лора почти никогда не промахивалась, стреляя из лука – то она была идеальным разведчиком. Это признавали все, даже Вэл, и безоговорочно подчинялись женщине, что казалась им всем такой юной.