Грабеж – дело тонкое
Шрифт:
Появился он и у Струге. Антон как раз заканчивал ужин и, услышав звонок, направился к двери щелкать замками. С минуты на минуту должен был прийти Пащенко, и именно его ожидал увидеть в дверях Струге, а не этого типа в очках с золотой оправой и белой рубашке. Именно потому, что Струге ждал Вадима, а не нового соседа, он вышел открывать дверь в майке-безрукавке, старательно пережевывая котлету. Он ее только что засунул в рот, поэтому, увидев незнакомого человека, постарался проглотить как можно незаметнее для гостя. Адвокат, скосив взгляд на наколку – «Голова тигра» и малопонятная аббревиатура «ПВ», растолковал ситуацию неверно и выпалил:
– Я адвокат Савойский. Если в суде защита нужна будет, я живу рядом. Или же менты хамить начнут. И тех и других в стойло мы поставим быстро.
Антон Павлович качнул головой:
– Базара нет. Только до этого момента я почему-то ничего не слышал об адвокате по фамилии Савойский.
– Ну, я работаю по сложным делам, – пояснил мэтр. – Бытовые распри – не моя стихия. Впрочем, есть еще одно объяснение. В Тернове я всего полгода. Но определенным авторитетом уже пользуюсь.
– Правда? А каким таким – определенным?
Вдаваться в подробности правозащитник не стал, а Струге и не настаивал. Савойский лишь отметил, что, несмотря на занятость в работе среди высокооплачиваемых клиентов, он всегда готов помочь людям, живущим рядом. Заодно пожаловался на проблемы, с которыми постоянно приходится сталкиваться грамотному правозащитнику в процессах, ведомых безграмотными судьями.
– Знаете, сейчас в судах стало хуже, чем было раньше...
– Это точно, – перебил Струге.
– Вы не дослушали, – по-адвокатски тактично перебил сосед. – Сейчас судьи вслух запрашивают такие суммы, какие раньше боялись называть даже про себя. Работа адвоката осложняется, потому что не каждый клиент в состоянии удовлетворить запросы того или иного судьи. Для многих проще сесть, нежели расстаться с огромной суммой. Однако я умею убеждать.
– Кого?
– Судей, конечно, – быстро ответил адвокат, подумав о том, что этот татуированный малый не промах. – Одним словом, моя дверь рядом. Стоит только постучать.
– Я обязательно постучу, – пообещал Струге. – Потом. Слушай, юрист, ты куда моего корешка Витю переселил?
О Вите адвокат знал, но только лишь как о старом хозяине квартиры. Юшкин со Светкой съехали вчера, а новый квартиросъемщик въехал сегодня. Впрочем, Струге это было безразлично. Новый адрес ему дважды назвал сам Юшкин, а сейчас этот же адрес прозвучал снова. Банальная перепроверка. Въедливые привычки бывшего следователя прокуратуры в урну не выкинешь.
Услышав в третий раз подряд один и тот же адрес, Антон успокоился. В настоящее время Юшкин пребывал в пятидесятой квартире дома восемнадцать по проспекту Ломоносова. Не самое худшее место в городе, однако, если учесть, что Витя из двухкомнатной переехал в однокомнатную, поведение адвоката понятно. Дом Струге – почти в центре города, и его месторасположение ничуть не хуже, чем новый адрес Вити.
– Сашенька, я пойду с Рольфом часок погуляю! – крикнул Антон в спальную и вынул из шкафа свитер.
Пятидесятый дом он нашел очень быстро. Поднявшись с псом на пятый этаж, он уверенно подошел к металлической двери и нажал кнопку. В том, что Витя дома, он был уверен. Однако Антону Павловичу нужен был не сам Юшкин, а его блудная дочь. Услышав легкие шаги, он догадался, что Светка уже вернулась с «ночной» и сейчас наводит дома порядок. Скарба было немного, однако помощник из Вити плохой – в последний раз Антон видел его трезвым лет пять назад.
– Антон Павлович?..
Девчонка настолько опешила, что шагнула назад.
– Я могу поговорить с тобой, Света? – Услышать отказ он и не рассчитывал. – Где отец?
– В магазине, – ответила девушка, распахивая дверь в комнату. – Где ему еще быть?
– А ты пробовала не давать ему денег?
– Да какие там деньги! – Девчонка махнула рукой. – Что я там зарабатываю, в больничке?
– Брось. – Распахнув форточку, Струге показал овчарке ее место в углу комнаты. – Перестань, Света. Мне очень хорошо известно, чем ты зарабатываешь на спаивание своего отца. Он ведь бьет тебя, когда трезв, не так ли? Когда он не выпьет, его начинают одолевать бесы, он приходит в ярость, хватается то за сердце, то за ремень. Или он что-то другое использует вместо ремня?
– Кто вам наговорил? Я работаю в больнице, сестрой. – В ее поведении, несмотря на возраст, очень хорошо угадывались повадки взрослой путаны. – А днем учусь.
– Послушай, девочка... – Закурив, Антон поморщился. За пять лет работы в прокуратуре и десять лет службы судьей он никак не мог научиться спокойно относиться ко лжи. – Когда я получил для расследования свое первое уголовное дело, ты еще лежала на столе, обвалянная в тальке, как тефтель в муке. И если я говорю, что ты занимаешься проституцией, то так оно и есть! Не оскорбляй мой разум! Я хочу вам помочь. Эпизод похищения у вас денег – лишь промежуточный эпизод, аналогичный тому, который меня интересует. Таким образом, нетрудно догадаться, что если я обнаружу похитителя по своему случаю, то он ответит и за ваши деньги. И наоборот. Коли я выйду на его след благодаря вам, то выполню задачу, которая стояла передо мной еще до того момента, как твоему отцу-алкашу разбили голову. Это тебе понятно? Только не хлопай опять ресницами и не закрывай стыдливым жестом лицо! Ты проститутка, и мы оба это знаем! Ты что, думаешь, я пришел, чтобы работу на фабрике тебе предложить? Черта с два! Я пришел тебя использовать! Но только не так, как ты позволяешь с собой это делать! Света слишком взрослый человек, не обычный, к моему великому сожалению. Поэтому я и разговариваю с ней так, словно ей тридцать, а не двадцать! И Света, если хочет вернуть свои деньги, должна мне помочь! Это ясно?
Это было ясно.
– А чтобы тебе было еще более понятно, почему тебе нужно говорить мне правду, я поясню еще одну вещь. На сегодняшний момент ты единственный и основной подозреваемый по факту нападения на твоего отца. Стоит мне привести тебя операм, которые еще толком не понимают всех нюансов взаимоотношений внутри семьи Юшкиных, и объяснить, что единственно возможным способом для Светы спасти деньги от пропоя была именно подстава с нападением, как ты мгновенно окажешься за решеткой. Придумать причину помещения тебя внутрь СИЗО для них не составит ни малейших трудностей. У них план, блин, горит. И ваш ангел-хранитель Савойский... Савойский, да? Так вот, даже он не поможет! Впрочем, почему – «даже»? Вот он-то как раз точно не поможет. Он лох.
Серьезность проблемы, которую Струге поставил перед Светой Юшкиной, стала для нее очевидной только сейчас. С ее щек схлынул розоватый оттенок слегка подпорченной юности, и овал принял цвет лица Герды, которую вместо Кая поцеловала Снежная королева.
– Это не я...
– Допустим. Тогда придется постараться разбить в пух и прах мою уверенность. На сегодняшний момент, пока ты не заговорила, я твердо убежден в том, что организатором нападения на собственную квартиру была именно ты. И теперь мне остается лишь узнать имя исполнителя. И поверь мне, девочка, я его получу. Ты мне не веришь?