Грабитель с детским зонтиком
Шрифт:
– Не жена у тебя – золото! Видишь, как любит! Отпускает, верит, понимает. Умница и красавица! – Николай поцеловал Маше руку.
– Вас же собрать в дорогу нужно, накормить, вещей чистых дать… Когда вам нужно выехать на работу? – поинтересовалась жена Феликса.
– Завтра!
– Как завтра? – удивилась Маша, ибо заявление Николая ее потрясло.
– Завтра? – в груди у Феликса кольнуло.
***
14. Утрата. Дом Гаспара, г. Ереван, 16 мая
В дверях дома цеховика толпились его бестолковые помощники.
– Шеф,
– И почему я этому даже не удивляюсь? – с нотой какого-то безразличия произнес Гаспар. – Вы никогда и ничего как следует сделать не можете.
– Шеф, это реально первый раз, когда случилась лажа, правда. Сам знаешь, мы были у него на хате – хозяйка квартиры сказала, что он не появлялся пару дней. Мы пасли его возле дома и на лестнице – голяк.
– Как будто сквозь землю провалился! – шепеляво подтвердил Мульт.
– Хочешь, я и тебя зарою? – Гаспар злобно заглянул в глаза болтливого недоумка. – Вот ты и будешь сидеть и пасти Колюню – если узнаю, что прозевал его, – отправлю на корм рыбам. Ты, – Гаспар обратился к Пончу, – останешься. Есть дело к тебе.
Понч согласно кивнул.
– Чего притащились ко мне? Идите снова на квартиру и ждите, пока не появится. Как войдет в подъезд – быстро за ним, скрутите и тащите сюда.
– А если будет брыкаться? – спросил Гампр.
– Проведите хорошую разъяснительную беседу, – улыбнувшись своей страшной улыбкой, проговорил Гаспар. – Пусть знает, что он очень меня расстроил.
– А Гаспара расстраивать нельзя, – заметил Понч.
– Постараемся сделать всё в лучшем виде, – произнесли толстолобы и вышли из дома.
Бестолочи и разгильдяи, работающие на Гаспара, сели в машину и завели мотор. «Почему в любимчиках всегда ходит Понч?» – подумалось Гампру, и он хмыкнул.
– Что? – спросил Мульт.
– Знаешь, что меня бесит? Что такого делает Гаспару Понч, что он всегда ходит в любимчиках?
– В тебе что, ревность заиграла? – засмеялся Мульт.
– Меня часто тревожит один и тот же вопрос, Мульт, – задумчиво сказал Гампр.
– И какой же?
– Как можно вылечить твой смех!
– Лечение моего смеха – твое молчание! – в этот раз Мульт закатился ликующим хохотом.
– Поехали, Мультяшка, видимо, это неизлечимо, – смиренно пробормотал Гампр.
Машина толстолобов вырулила на дорогу. Слившись с потоком других автомобилей, она покатила к тому дому, где временно проживал Николай. Остановившись у «забегаловки», амбалы купили себе по пирожку, бутылку сладкой воды и пачку сигарет – предстояло долгое дежурство.
«Нива» припарковалась недалеко от дома Николая, подальше от подъезда, чтобы не привлекать внимания ни бабушек, сидящих на скамье, ни детей, играющих во дворе. Наверняка тут все друг друга знают. К тому же поставь они машину на видном месте – Николай сразу их заметит и даст деру. Нет, конечно, толстолобы хоть и глупы, но не настолько.
В то же время Гаспар достал из серванта бутылку коньяка и два стакана. Плеснул себе и Пончу. Предложил ему сигарету.
– Понч, я дам тебе кое-что – ты должен отнести это одному человеку.
– Конечно, – ответил Понч, – слушаю тебя, Гаспар.
– Тридцать тысяч. Отдашь их Лёве лично в руки, – раздраженно сказал Гаспар после выпитого бокала. На клочке бумаги он написал адрес дома, где Левон периодически «залегал на дно».
Понч тоже выпил, оставив немного на донышке.
– Допивай, еще налью.
Гаспар положил три конверта перед Пончем: тот молча притянул их к себе, откинувшись на кресле.
– Иди, братанчик, – Гаспар прервал затянувшееся молчание. – Надо эту кашу как-то расхлебывать, раз ввязались.
Понч не совсем понимал, о чем речь, но, может, оно и к лучшему. Гаспар себя успокаивал мыслью о том, что терял суммы и побольше, чем тридцать тысяч.
– Гаспар, дашь мне несколько выходных дней? – Понч, воспользовавшись моментом, спросил с надеждой на положительный ответ. – По семейным делам нужно съездить, – неуверенно добавил он, заметив недовольный взгляд воротилы.
– Хорошо… – неохотно согласился Гаспар.
***
15. Проводы. Дом Феликса, г. Ленинакан, 16 мая
Николай, проснувшись, потянулся и подумал: «Жив-здоров, сыт, кров над головой есть. О чем еще думать?»
Маша металась по дому, словно бабочка в закрытой банке: собирала сумку мужа.
– Так, носки есть… Брюки есть… – перечисляла она и провожала взглядом вещи, отправляющиеся на дно спортивной сумки.
Девочки в этот день в школу не пошли. Остались провожать папу. На какое-то мгновение Маша загрустила, заплакала – трудно было отпускать любимого мужа далеко и немного страшно оставаться одной с детьми.
– Маш, ты чего? – Феликс увидел слезы на глазах жены.
– Расставание – всегда печаль, – с грустью пролепетала Маша.
«И на кой я согласился ехать с ним в Москву? – подумал Феликс. – Поздно отказываться, а жаль. Ни за что бы не оставил ее, маленькую и хрупкую мою девочку…»
Радио болтало без умолку, но голоса и смех дочек перебивали его. Эти неугомонные, шумные и озорные малышки разбавляли грусть родителей, наполняли дом жизнью и счастьем.
– Пап, смотри, какие у нас цыганочки! – радовались девочки, держа в руках красивейших куколок.
– Нанэ цоха, нанэ гад… – в комнате появился Николай, напевая песню из фильма «Табор уходит в небо». Най-на-на… Маш, – Николай увидел на полу сумку, – не собирай Феликса, мы полетим без вещей.
– Как это? – вскрикнула Маша. – Я вам еще еды в дорогу положу, и сейчас перед выездом покушаете. Не полетите же голодными.
Николай не стал спорить и спустя несколько минут уже сидел за обеденным столом.
– Ты чего не ешь, братик? – поинтересовался у Феликса.
– Неохота… – признался тот, крутя вилку в пальцах. – Нет настроения…