Грабители
Шрифт:
Мастар начал рассказывать, а Жак между тем ел и пил все, что ему подавали. За монотонным повествованием к концу сытной трапезы он смотрел на говорящего хозяина, словно через какую-то маленькую форточку, все остальное было темным, как ночь.
— …могу предложить вам осмотреть комнату Василия. В ней все осталось в полной неприкосновенности. К тому же там есть послание для вас.
— Для меня? — удивленно спросил Жак, и ему показалось, что он слышит свой голос со стороны.
— Ну хотя и не для вас лично, но, по крайней мере, для людей из
Правильная речь старосты Мастара струилась, словно ручеек, однако это стало раздражать Монро и заставляло его злиться.
«Где моя винтовка?» — вспомнил он, но тут же сказал:
— Хорошо, пойдемте, я посмотрю комнату… Василия.
Жак даже не понял, как это произошло, но он уже стоял. Мимо него легкой стайкой пробежали серебристые девушки. Они сверкнули своими янтарными глазами, и Монро почувствовал, как на его лице растянулась идиотская улыбка.
Между тем он уже шел следом за Мастаром, а рядом едва поспевал Торрик и что-то быстро лопотал. Монро понимал только имя «Василий», а все остальное сливалось в какой-то булькающий шум.
— Вот, — произнес наконец Мастар, когда они оказались в небольшой комнате со спартанской обстановкой.
На письменном столе лежали бумаги и две фотографии. На одной из них была девушка, а на другой, видимо, сам Василий — плечистый сержант в форме Пятьдесят второго егерского полка.
Жак подошел ближе и увидел запечатанный конверт без надписи.
— Это и есть послание, достопочтимый Лейтенант Монро, — пояснил Мастар. — Вскройте его, вы имеете на это полное право.
Словно чужими руками Жак разорвал конверт и вынул несколько исписанных листов.
"…все произошло совершенно неожиданно для нас, и мы ничего не понимали, даже когда столкнулись с войском Фо-Менко Четвертого. Тогда я впервые увидел действие фехтовальных машин, которые унесли немало жизней моих товарищей.
Бой шел около часа, и мы трижды отражали удары противника, но на четвертый раз погибли все…"
Сознание Монро затуманилось, и он, почувствовав тревогу, ощупал пояс Пистолета не было. И рации тоже
«Ах, сволочи…» — как-то вяло подумал Жак и, выронив письмо из ослабевших рук, повалился навзничь.
27
— С тех пор как лейтенант Монро перестал выходить на связь, прошло пять часов. Короткий день уже клонился к закату, а военный совет, прерывавшийся для выдвижения разведки и смены постов, все никак не мог прийти к единому решению. Грэй и Бонн выступали за немедленную атаку города, чтобы хотя бы выяснить судьбу лейтенанта Фэйт и Саломея воздерживались, а полковник Вильямс, капитан Фарнбро и медик Бакстер считали, что не следует рисковать и без того небольшим отрядом.
— Но нам все равно нужно решать вопрос с этим городом, сэр, — настаивал Грэй. — Иначе у нас полная неопределенность. Где мы, и вообще…
— В том-то и дело, что неопределенность, — заметил Вильямс. — Мы даже не знаем точно — действительно в этом городе нет никаких войск или, наоборот, это подготовленная к обороне крепость.
— Но мы не видели никаких военных приготовлений, никаких солдат или военных машин, — сказала Саломея.
— Это еще ни о чем не говорит Мы же не знаем, какая у них тут тактика. Может, то, что у нас нельзя скрыть, у них проводится в режиме полной секретности…
— Давайте голосовать еще раз, — предложил Грэй, уловив в настроении совета какое-то изменение.
— Хорошо, — согласился Вильямс — Итак, кто за немедленную атаку города… как его?
— Урюпина, — подсказал Фарнбро.
— Да, города Урюпина.
Грэй и Бонн подняли руки сразу, а затем, опустив глаза, подняла руку и Саломея.
— Это не то, что вы думаете, — тут же пояснила она — Просто я теперь тоже думаю, что мы должны выяснить, что произошло с Монро. Это важно, поскольку от этого будет зависеть, как отнесутся и к нам.
— А если они его уже зарезали и сожрали? — зловеще произнесла Фэйт Линсдоттер. Демарш Саломеи ей очень не понравился.
— Значит, мы найдем его кости, — ответил Грэй.
— Ну ладно, — Фэйт пожала плечами и тоже подняла руку.
— Вот как? — удивился Вильямс. — Настроение в совете поменялось?
— Но вы сами дали нам право полноценного голоса, сэр, — напомнил Грэй.
— Я от этого не отказываюсь, — поспешно заявил полковник. — Что ж, раз совет решил, будем выдвигаться. Тем более что нам нужны квартиры и нормальная еда. Из собственных запасов остался только сублимированный эрзац. Думаю, расстановка будет обычная — два «скаута» впереди, два на флангах, танки, пехота на броне. А внутри города бойцы должны спешиться и следовать за машинами…
Разговор был закончен, и пилоты побежали к своим шагающим монстрам. Фарнбро стал отдавать команды танкистам, а Вильямс подозвал к себе двух капралов и вкратце объяснил им суть предстоящей операции
Еще через четверть часа последние танки покидали лагерь, а шедшие впереди «скауты» уже подходили к городским стенам.
28
Как только солнце начало садиться за горизонт, дневное тепло стало растворяться, как будто его и не было. Вместо него с быстро темнеющего неба спускалась вечерняя прохлада. Она превращала паровую взвесь в маленькие капли воды, которые оседали на стенах и на одежде часовых, стоявших на сторожевом балконе.
— Тумай, у тебя еще кила осталась? — сказал один.
— Последняя щепотка, — соврал Тумай.
— Брось заливать. Угости — я ведь отдам, ты знаешь.
— Да ничего я не заливаю, Лома. Ты же знаешь — я не жадный, пожалуйста…
Тумай нехотя развязал небольшой мешочек и отсыпал на ладонь напарника щепоть сушеной травы Лома тут же закинул ее в рот и, разжевав, зажмурился от удовольствия. Кила обожгла ему рот, но вместе с тем появившееся тепло стало разливаться по всему телу, а по спине побежали бодрящие мурашки.