Град Божий
Шрифт:
Вот что сказал мне настоящий детектив: послушайте, что я вам скажу, падре. Я работаю здесь уже десять лет. Они ограбили бы синагогу и взяли там, как ее, Тору. Она написана от руки? Это не печатное издание? Она принесет, как минимум, пять кусков. Но стоимость вашего распятия — ноль. Nada [4] . Это не проявление неуважения, падре. Мы с вами родственные души, я — католик, хожу к мессе, но на улице ваш крест — не более чем металлолом. Господи Иисусе, что за банда недоумков.
4
Ничто (исп.).
Вторник
Обращение в «Таймс» было ошибкой. Такой симпатичный молодой человек. Я сказал ему, что ничего не понимал до тех пор, пока они не взяли крест. Я думал, что они просто сумасшедшие, которым нужно несколько долларов. Может быть, они сами не понимали, что им нужно. Рассержен ли я? Нет. Я привык к тому, что меня грабят. Когда епархия забрала у меня еду, приготовленную для бездомных, и раздала ее в другой части города, я потерял большинство прихожан. Это было большое искушение. Ну а теперь какие-то люди, не знаю, кто они, стащили наш крест. Сначала это меня обеспокоило. Но сейчас я начинаю смотреть на это другими глазами. Тот, кто украл распятие, просто должен был это сделать. И разве его не надо благословить за это? Разве Христос не направляется туда, где в нем есть нужда?
Среда
Телефон звонит так неистово, что едва не срывается со стены. В трубке голос епископа, охваченного холодной яростью. Но он в меньшинстве. Поступают предложения поддержки и реальные чеки, последнее от старых прихожан, нынешних приятелей моей дражайшей супруги, которая находила весьма странной мою дикцию, утверждая, что слушать меня — это то же самое, что слушать Моцарта, исполняемого на ударных. А сейчас Томми сыграет нам несколько пассажей на своей виоле да гамба. Я насчитал девятьсот с мелочью. Господи, я же сказал тебе, что эти люди сами не понимают, что творят. Что я должен сделать? Обнести церковь колючей проволокой? Взять ее под охрану, как рейхстаг?
В дверь ломится толпа телевизионщиков. Стучат в дверь. Сейчас я открою окно, выпрыгну на булыжник стоянки, пройду под окнами «Экстатических распутниц», где дама с толстыми ляжками каждое утро, пыхтя, перебирает ногами по беговой дорожке, и исчезну. Благодарение толпе в метрополитене.
Все дело просто в том, что… ускользающее, невидимое, до сих пор существующее только теоретически нейтрино имеет определимую массу. Но как это доказать? Это культ верующих в нейтрино физиков. По всему миру они понатыкали огромные резервуары с тяжелой водой, разместив их внутри гор, под Эгейским морем, на дне озера Байкал в Сибири, в туннелях под Альпами и ледяной шапкой Антарктиды… и все это для того, чтобы наблюдать летящее нейтрино, которое без всяких усилий может пролететь сквозь земной шар — так летучая мышь пролетает у вас за ухом и шевелит ваши волосы ветром от взмахов своих крыльев, — наблюдать с помощью сверхчувствительных сенсоров, регистрирующих ничтожно малое напряжение, генерируемое при столкновении нейтрино с молекулами в огромных баках с чистейшей тяжелой водой… Некоторые утверждают, что сам Энрико Ферми вычислил, что нейтрино просто обязаны существовать. Возможно, это он дал нейтрино его название, но никто, кроме меня, не знает, что оно было открыто в средней школе Бронкса, в учебном классе в один прекрасный день 1948 года, когда некий толстый сопливый увалень по фамилии Зелигман списал у меня домашнее задание по алгебре, а взамен осчастливил сообщением о том, что он открыл существование субатомной частицы, не имеющей тем не менее никаких физических свойств. Я был очень неприятно поражен тем, что именно меня он решил огорошить своим открытием. С другой стороны, мы оба получили за домашнее задание по сто баллов.
Но если нейтрино есть нечто обладающее массой и присутствующее во вселенной повсеместно, то почему… оно не может быть той самой темной материей? И нельзя ли предположить, что космос не пуст, что он не емкость, измеряемая расстояниями между объектами, но и сам является обладающей качествами субстанцией, которая недоступна нашим органам чувств, как, например, свист собаки или призраки, что, невзирая на нашу хваленую науку, мы только начинаем понимать суть вещей и, мало того, находимся в самом начале этого начала? Этим я хочу сказать, что если вселенная имеет такую массу, то не прекратится ли со временем ее расширение? Это будет момент покоя, максимума приливной волны, все остановится, а потом, с тихим стоном и скрипом, начнет сморщиваться и уменьшаться, сначала медленно, а потом со всевозрастающей скоростью, всасываясь обратно, по направлению к самому себе. И что потом? Не забудьте о Большом Всхлипе. Но что останется после такого сокращения? Ничто? Но как может существовать ничто? Как раз именно это хотел знать Лейбниц: как, вопрошал он, может быть ничто? И что, если нейтрино, обладая массой и всеми свойствами темной материи и силой тяготения направляя движение вселенной… суть души умерших? Думали ли об этом самые горячие головы в средней школе Бронкса?
Господи, я, кажется, схожу с ума.
Джаз-квартет «Мидраш» играет свой репертуар
В песне говорится о человеке, которого,
словно тень, преследует одиночество.
Певец, исполняющий песню,
может быть, и есть та самая тень самого себя.
Он мог бы спеть:
«Я и я, которое есть моя тень,
Мы вдвоем здесь, на безымянной авеню.
И люди все попрятались в дома,
Оставив весь этот проклятый город моей тени и мне».
Он говорит о Падении Человека в бездну несчастья:
«I hear no footsteps but my own
And the avenue goes straight on down between the tall buildings
For miles and miles, and the lights turn green
And the lights turn red,
As if it mattered, as if there were metered taxis and trucks and cars and buses
Bumper to bumper, hellish ruckuses
Of horns blowing, cops blowing their whistles
A river of people, eddying souls
The avenue flowing as far as you can see with millions of folks none of them me.
But that’s not what I see.
I’m all alone I’m casting my shadow on a sunny pavement
Scuttling along in the street of my enslavement chained to my shadow, bone by bone».
Потом певец слышит, как часы бьют двенадцать раз:
Но что это —
Полдень или полночь?
Не есть ли это конец времен, конец срока терпения Его?
Путь ведет певца на небо — это открываются двери космоса.
Он размышляет: что, если за дверью нет неба? И нет ничего для бедного смертного?
Зачем же тогда приведен я сюда?
И во имя чего живу?
(Робкие аплодисменты.)
Но задумайся на мгновение, что знаменует собой тень:
Солнце на небе — вот что значит это знамение.
Не тот это мир, что в твоих струнах,
Но мир Божий,
Святость и грех,
И вновь и вновь
Приходится нам отличать
Одно от другого.
Твоя тень означает лишь одно:
Свет Господа не проходит сквозь тебя,
Ты и плоть твоя непрозрачны,
И непрозрачность эта твердит тебе истину во имя Его!
В двенадцать часов — когда время мое подойдет к концу? —
Начнется восхождение мое по лестнице Его!