Граф Монте-Веро
Шрифт:
Человек подошел ближе, и Маргарита догадалась; что ее привели сюда для того, чтобы она сделалась его жертвой; теперь ей стало ясно, почему ее нарядили в голубое шелковое платье. Мучимая страхом, она искала, как убежать от приближавшегося врага. Бедная девушка чувствовала, что ей грозит гибель, но не видела выхода.
Паучиха, догадавшись, что Маргарита порывается бежать от знатного гостя, поспешила к двери, ведущей в соседнюю комнату, и встала перед ней, как бы предупреждая бегство девушки.
– Несносная девчонка! – шептала она, толкая Маргариту. –
– Совершеннейшая невинность! – повторил Шлеве, самодовольно улыбаясь. – Вы правы, и это извиняет ее естественное сопротивление! Отчего же ты бежишь от меня, глупенькая? Ты все равно попадешь ко мне в руки!
Маргарита видела, что Паучиха вне себя от досады подталкивает ее тайком, а сладко улыбающийся господин подходит все ближе; она чувствовала, что должна во что бы то ни стало увернуться от него. Сердце ее тревожно билось, она с трепетом искала убежища и защиты. Кого позвать на помощь? Никого поблизости не было!
Паучиха стала что-то поправлять у двери, взяла со стола лампу и вышла в соседнюю комнату, заперев за собой на ключ дверь.
Маргарита осталась наедине с ненавистным ей человеком, в котором теперь видела своего смертельного врага.
Приближаясь к девушке сбоку, камергер рассчитывал оттеснить ее к окну, где она неминуемо оказалась бы в его руках; он не мог и подумать, что она способна позвать кого-нибудь на помощь из окна.
Сердце несчастной девушки забилось сильнее, грудь ее вздымалась, она искала глазами убежища! Она метнулась ко входной двери в надежде избавиться от своего сладострастного преследователя.
Он с улыбкой следил за всеми движениями своей жертвы – она тщетно пыталась открыть замок. Паучиха заперла дверь, а ключ спрятала. Видя свое близкое падение, несчастная девушка не знала, на что решиться: бегство ее было заранее предусмотрено – ей преградили путь. Неужели покориться своей участи и погубить свою честь из-за этого ненавистного человека? Что же делать?
Камергер, проходя мимо стола, погасил свечу, и в ту же минуту Маргарита почувствовала, что он обнял ее.
Крик ужаса вырвался из груди девушки, ненавистный человек пытался заглушить его, прижимаясь своими холодными губами к ее рту, но Маргарита изо всех сил старалась высвободиться из его объятий.
Барон Шлеве часто покорял такое сопротивление, он даже любил подобную борьбу – она распаляла его страсть.
Маргарита ощутила в себе в эту минуту достаточно сил, чтобы защищать свою честь, и с безумным отчаянием отталкивала его от себя. Барона же забавляла эта борьба маленькой сирены и только разжигала его животную страсть.
В комнате было совершенно темно. Позволяя Маргарите сопротивляться, камергер незаметно отступал все ближе к дивану – таков уж был его расчет! Злодей берег свои силы, чтобы потом совершенно завладеть изнемогшей девушкой.
Маргарита
Паучиха за стеной самодовольно улыбалась: она любила подобные проказы!
Все усилия Маргариты высвободиться из объятий злодея, казалось, были напрасны, она почувствовала уже на своем теле дерзкую руку, слышала горячее дыхание, но вдруг в эту решительную минуту в ней проявилась неимоверная сила.
Послышался громкий удар, вслед затем другой…
Барон Шлеве ощутил, как вспыхнули его щеки, посыпались искры из глаз, голова закружилась…
Он закрыл лицо руками, и Маргарита с такой силой оттолкнула его от себя, что он едва не свалился.
В следующую минуту она, совершенно оправившись, стояла перед растерявшимся бароном. Руки маленькой сирены жестоко наказали его.
– Змея, – прошипел он. – Я тебе покажу…
– Оставьте этот дом или я позову на помощь, – громко и решительно произнесла Маргарита.
– Думаешь, если тебе на этот раз удалось освободиться, то все уже позади, ошибаешься. Ты еще меня узнаешь! – проговорил барон, поправляя свой туалет, и взялся за шляпу. – Вы своим платьем загасили свечу, – сказал он громко. – Зажгите ее немедленно и посветите мне вниз!
Маргарита с удивлением посмотрела на злодея; но она так глубоко презирала его, что не считала нужным что-либо отвечать. Паучиха исполнила за нее приказание; держа лампу в руках, она вошла в комнату.
– Без свечки? Ай-ай! – произнесла она с гадкой улыбкой.
Камергер указал на Маргариту.
– Это дикая и бессовестная особа, – я ухожу!
– Вы, кажется, сердитесь, господин барон? – спросила старуха. – Вам, вероятно, жарко, щеки ваши пылают. Боюсь, вы можете простудиться! Или это румянец от здоровья?
– От здоровья! Впрочем, мой экипаж меня ждет.
Камергер вышел. Паучиха светила ему.
Внизу зазвенело, будто отсчитывали деньги.
Оставшись одна, Маргарита после пережитого страха и волнения горько разрыдалась; в самую тяжелую минуту у нее проявилась такая решительность, что всякий на ее месте невольно бы ей позавидовал, но теперь ею овладело полное отчаяние и уныние, она поняла, в каких руках находилась.
Но где искать выход?
Боже, куда она попала?!
Паучиха в сущности не очень сердилась за недавнюю сцену. Она хотела достигнуть с этой доставшейся ей красавицей многого. По меньшей мере зацепить принца.
Она обходилась с Маргаритой ласково, одобрила ее поступок и на следующий день старалась вкрасться в доверие молодой девушки. Она сожалела, что племянница ее до сих пор видела так мало радости, но теперь, якобы найдя ее, обещала вознаградить за все перенесенные беды.
Начались какие-то приготовления, и наконец Паучиха сообщила юной, неопытной девушке, что отправляется с нею на маскарад, который дается в знакомом ей доме.