Граф Орлофф
Шрифт:
– Слуги, – монсеньор Филипп II герцог Орлеанский обратился к прислуге, находившейся в обеденном зале, – проведите, пожалуйста, графа на его место, которое с этого момента становится его законным постоянным местом за столом, за которым собираются только мои друзья!
Мое место находилось в нескольких шагах, по левую руку от герцогини Беррийской, полное имя которой до замужества было Мария Луиза Орлеанская. В пятнадцать лет она, будучи дочерью герцога Орлеанского, была выдана замуж за младшего сын Людовика Великого Дофина и Марии Анны Баварской . А справа от меня сидел мосье, которого я еще не встречал, не много о нем слышал, при моем приближении он вежливо привстал, чтобы вполголоса произнести:– Позвольте представиться, сиятельный граф, маркиз де Аржансон к вашим услугам!
От этих слов и от его колюче-пронзительного взгляда, у меня мурашки побежали по телу. Ну, как же сейчас мне приходится сидеть рука об руку, за одним столом вместе с генеральным инспектором французской полиции маркизом де Аржансоном! Не каждый день такое может случиться! Этот на первый взгляд, казалось бы, совсем старый человек в ежовых рукавицах
Во время ужина я старался в одинаковой мере уделять внимание, как своей соседке, прекрасно сохранившейся сорокалетней красавицы, Алоизы де Куртине, сидевшей справа от меня, так и маркизе де Аржансон. Поддерживал с ними великосветские беседы, старался женщине подложить на тарелку еще какого-либо деликатеса, хотя основной работой по обслуживанию гостей занималась прислуга. Она внимательно следила за сменой блюд, а также за тем, что находилось на тарелках гостей. Эта же прислуга вовремя наполняла бокалы гостей вином, она работала быстро, неприметно и весьма эффективно. Гостям же оставалось только есть вкусные блюда, подаваемые прислугой, пить хорошие вина, а также поддерживать беседу с соседями по столу.
Должен заметить, что разговоры за столом велись на весьма деликатные или пикантные темы. Но я бы сказал, что никто в моем присутствии не выходил за рамки общего приличия. Хотя по столице бродили упорные слухи о том, что о каком-либо приличии не было и речи в тех разговорах, которые велись за вечерним столом монсеньора Филиппа II герцога Орлеанского! Парижане взахлеб рассказывали друг другу о том непотребстве, о фривольности, об оргиях и о вакханалиях, якобы, творимых за столом герцога Орлеанского.
Пока я ничего подобного не замечал, разве что, женщины, которые сегодня присутствовали за столом, свои бокалы вина поднимали и тут же их опустошали несколько чаще, чем бы это позволялось приличиями?! Две или три из них после второго или третьего бокала вина начали поглядывать в мою сторону, изредка подмигивая бровью. Это было так интересно, так сексуально, что я не удержался и мило улыбнулся одной такой рыжеволосой бандитке, на что она немедленно продемонстрировала какую-то фигуру из трех пальцев.
– Дорогой граф, вы зря заигрываете с мадам Шарлоттой Демар! Она уже давно любовница Филиппа! – Тут же пояснил мой полицейских сосед справа.
2 Первый мой ужин в беспутной компании друзей монсеньора Филиппа прошел без каких-либо эксцессов или нарушений рамок приличий. Хотя, повторяю, я не раз сам слышал рассказы прямых очевидцев того, что происходило за столом в герцога Орлеанского во время ужина со своими друзьями. Мне же, разумеется, не хотелось выступать в роли пугала на таких ужинах, поэтому мне требовалась срочная и достоверная информация о том, что же в действительности происходило на этих таинственных ужинах герцога Орлеанского. Но повторяю, никаких оргий или вакханалий я так и не заметил в свой первый вечер, который я провел среди греховодников герцога Орлеанского. Некоторые его так называемые приятели пару нелицеприятно высказались по отношению международной политики, которую проводил король Луи XIV. Герцог Орлеанский притворился, что этих замечаний он не слышал! Тем более, что Санкт-Петербург требовал от меня действовать более решительно и более настойчиво в этом направлении. Госсекретарь Алексей Макаров в наших мысленных сеансах связи прямо-таки меня умолял о том, чтобы я старался всеми своими силами упрочить свое положение в окружении монсеньора Филиппа II герцога Орлеанского! По его словам, Московия устала от Северной войны, от пятнадцати лет ведения боевых действий со своим северным соседом, Швецией. Наша родина была готова к решительным действиям на всех фронтах этой войны, чтобы покончить со шведами. Но государь Петр Алексеевич нуждался, хотя бы в словесных гарантиях, что хотя одна из европейских супердержав, Франция или Великобритания, поддержит его начинания, что она не потребует возвращения законным владельцам захваченных нами вражеских территорий. Великобритания всегда была государством себе на уме, уважала только силу оружия, всегда и во всем, чем только могла, препятствовала развитию нашего русского государства. Франция же, будучи в то время почти в разоренном состоянии, находилась от Московского государства настолько далеко, что ей было все равно, как там поживает царь Петр Алексеевич и его московское государство. Поэтому существовала вероятность того, что она не откажется и подпишет с нами союзный договор. Но такое действие могло бы произойти только в том случае, если произойдет смена королевской власти, так как король Луи XIV уже был не в состоянии прекратить проведение политики миролюбия и содружества со Швецией, проводимым его французским королевским правительством. Но дни Луи XIV были сочтены, он был стар, находился у власти семьдесят два года. Как мне сообщил Макаров, оракулы московской службы дознания и разведки уже предрекли, что в конце августа – начале сентября, французский король Луи XIV навсегда закроет свои глаза, а Регентом Франции при малолетнем короле Луи XV станет Филипп II герцог Орлеанский. Но, если судить по содержанию документов, обнаруженных в британском посольстве во время нашего на него нападения, то Великобритания решила воспрепятствовать подобному политическому раскладу, начинавшему уже складываться в Европе. Она всем сердцем не желала политического и военного союза Франции и Московии, поэтому британцы не хотели, чтобы герцог Орлеанский стал бы Регентом при малолетнем Луи XV. Великобритания также не желала, чтобы Франция вообще сохраняла бы свой статус великого государства Европы, она хотела быть единственной владычицей морской, единственным правителем Европы! Именно по этим причинам моя работа по организации охраны малолетнего Луи XV русскими была высоко оценена в Санкт-Петербурге. Теперь государь Петр Алексеевич изредка интересовался, чем же я конкретно занимаюсь в Париже. Со мной на связь в ментальном диапазоне начал выходить сам госсекретарь Макаров, а не какой-то там дьяк в его подчинении. Когда я Макарову рассказал о том, что вышел на деловой контакт с личным камердинером французского короля мосье Луи-Домиником Бонтаном, то первоначально мой начальник мне не поверил. Потом при непосредственном содействии французской разведки, лейтенант мушкетеров Бенин де Сен-Мар был давнишним агентом маркиза Антуана де Монморанси, я организовал и осуществил налет на британское посольство в Париже. Именно там мы нашли множество дипломатических документов, свидетельствующих об истинных намерениях британцев в связи с приближающейся смертью короля Луи XIV. Только после этих драматических событий мой начальник, Алексей Макаров, окончательно поверил в то, что Франция может стать союзницей Московии в войне со Швецией. С того времени, вместо того, что получать "спасибо" и "работайте далее в прежнем духе", я начал получать начальственные пинки под зад и частые напоминания о том, чтобы я работал более решительно и более целеустремленно. Я совершенно не обижался такому обхождению, видимо, таково была моя судьба, причем, я работал не во имя денег, а во имя и на благо своей родины, своего государя, Петра Алексеевича! Но, выслушивая начальственные нотация, я старался сохранять свой прежний стиль работы, не бросаться в воду, не изведав ее глубины. Вот и в отношения с герцогом Орлеанским я решил воздействовать давно испытанным методом, через женщину. Маркиз де Аржансон здорово помог мне, назвав имя рыжеволосой девицы, которая так сексуально подмигивала мне через стол. Шарлотта Демар была красивой дамой в возрасте тридцати трех лет. Она была талантливой актрисой, с восьмилетнего возраста выступала в придворном театре "Французские комедии". Этот театр в свое время был учрежден самим королем Луи XIV ради своего собственного удовольствия и увеселения. Первое время этот театр существовал в одном из дворцов Версаля, а на его спектакли могли попасть только сам король, его придворные вельможи и сановники. Мне не составило особого труда узнать, что уже завтра придворный театр "Французские комедии" дает очередное представление под названием "Три кузины", в котором Шарлотта Демар будет играть роль одной из кузин под именем Колетта. Я быстренько по ментальному каналу связался с графом де Тессе и по-дружески попросил его достать мне приглашение на этот спектакль. Демон Марбас был явно в плохом настроении, знаете, демоны не любят много работать. Мадам де Ментенон по своему характеру была трудоголиком, поэтому временами ее секретарю, графу де Тессе, приходилось работать с раннего утра до позднего времени, да и к тому же по вечерам и ночам ему приходилось греть постельку для мадам. Но Марбас мне все же не отказал, буркнул что-то непонятное и наш ментальный канал тотчас же разъединился. Но старая дружба – это единственно настоящая дружба, в которой ты всегда можешь положиться на своего старого дружбана! Вскоре посыльный из Версаля привез мне это самое приглашение на посещение придворного театра "Французские комедии", дававшего вечернее представление "Трех кузин" какого-то там Флорана Данкура. А под вечер следующего дня сильно переработавшийся граф де Тессе встречал меня в Версале. Мы шли с ним по коридорам дворца, а граф жаловался мне на свою ужасную судьбу, будто бы из-за меня ему приходилось много писать, а главное контролировать, как выполняются мысли и помыслы своей хозяйки, мадам де Ментенон. Будучи вежливым кавалером, я выражал искреннее сочувствие своему старому другу, но, в конце концов, устав от жалоб, вполголоса поинтересовался:– Уважаемый граф, ну, а как же король смотрит и оценивает вашу работу?
Видимо, я затронул болезненное место, мой дружбан сразу же замолчал, начал на меня подозрительно посматривать?! Некоторое время граф де Тессе хранил молчание, не отвечал на мой вопрос. Вскоре мы подошли к какой-то дворцовой зале, в которой аккуратными полукругами были расставлены около ста пятидесяти кресел. Сбоку от кресел располагались нечто похожее на театральные ложи, которые сейчас были укрыты синими занавесками. По зале в тот момент расхаживало много слуг в дворцовой ливрее, некоторые из них протирали пыль, собирали мелкий мусор, но большинство с деловыми лицами носились из угла в угол, выполняя непонятную и невидимую для меня работу.
– Ну, вот мой, дорогой друг, мы и пришли! Сейчас ты находишься в придворном театре "Французские комедии". Вскоре подойдут другие дамы и кавалеры, которые вместе с тобой и герцогом Орлеанским будут смотреть очередной шедевр нашего драматурга Флорана Данкура. Извини, забыл, как сегодняшний спектакль называется! – Пожаловался мне граф де Тессе, как-то потерянно потерев свой подбородок. – Ну, да ладно, через полчаса тебе о обо всем расскажут. А мне нужно спешить возвращаться на рабочее место. Моя мадам очень не любит и ругается, когда я долго отсутствую!
С этими словами мой дружбан из преисподней, словно тень, растворился в дворцовых переходах, бросив меня на произвол судьбы. Я и в прежней жизни был не особо большим театралом любителем, время от времени и по желанию своей очередной знакомой ходил в театр. Вот сейчас в этот королевский придворный театр я пришел больше из-за потребности, получить информацию и кое-что выяснить. Но, чем больше я присматривался к тому, что творилось в этом зале дворцового комплекса Версаля, тем меньше понимал, что же здесь происходит. Никакой тебе сцены, театрального занавеса, никаких тебе осветительных приборов, только повсюду множество свечей.
Тем не менее, время до начало спектакля пролетело незаметно. Вскоре кресла были заняты придворными дамами и кавалерами, которые несколько приглушенными голосами вели беседы. Время от времени в зале появлялись небольшие группки молодых людей, которые, скинув плащи и шляпы на руки дворцовой прислуги, старались занять удобные кресла, с которых хорошо бы просматривалась бы небольшая площадка, расположенная перед амфитеатром кресел. Я уже давно устроился в одном из кресел, из которого хорошо была видна сама театральная сцена, а также обе ложи бенуара.