Граф
Шрифт:
— А вы присмотритесь повнимательнее.
— Оно… шевелится?
— Нет, просто кусается. Называется «Голодная зелень».
— Хм…
— А вот эта картина как раз ползает, если на нее попадают солнечные лучи.
На столе появилось еще одно пятно.
— Забавно… забавно…
Наконец, выложив все свои «козыри», граф отошел в сторону. Герцог достал моноколь и склонился над столом, разглядывая подарки. В одно из пятен он осторожно потыкал пальцем, затем обнюхал его…
— Как вы, говорите, называются эти полотна?
— Это творения коллегии авторов, называющих себя Пятнотворцами.
— Ага. Хм… Забавно. Очень необычный подход, да. Вот только… Это не то, что я готов называть искусством, понимаете?
— Да. Я уже понял, что вы предпочитаете портреты в реалистичной технике исполнения и анатомические статуи в классическом варианте, а не подобный постмодернизм и абстракцию.
— Нет, вовсе нет. Дело не в этом. Понимаете, граф, дело в том, что в этих… творениях… В них нет самого главного, того, без чего они остаются всего лишь необычными пятнами краски, а не превращаются в предметы настоящего Искусства!
— Не понимаю. Таланта мастера? Гармонии?
— Души! Вот что отделяет бездарную мазню от настоящих шедевров! Посмотрите на работы моего придворного художника Пигмальеро — да они же словно наполнены энергией жизни!
И словно в подтверждение его слов, статуя Имиры с едва слышным скрежетом камня о камень улыбнулась и полуприкрыла глаза.
— Да, я вижу.
— И тем не менее, ваши картины тоже весьма необычны. Уверен, вам стоило немалых трудов их раздобыть. И тем интереснее будет мне услышать вашу просьбу. Итак, граф, о какой услуге вы хотели меня попросить?
— Все очень просто. Мне нужен герцогский титул.
Наступила тишина.
Лица висящих на стенах картин дружно растянулись в насмешливых улыбках.
— Смело, очень смело, должен заметить! Знаете, граф, окажись вы молодой привлекательной девушкой, и вопрос с титулом можно было бы решить в считанные пару часов при помощи пары колец и одного жреца…
— Я больше склоняюсь к варианту с усыновлением.
— Вот так просто, да? За пару пятен грязи на моем столе?
— Это краска. И картин пять, а не две.
— Слышь, герцог, ты там воду не мути, а прямо говори — поможешь корешу моему, или в отказку пойдешь, — помрачнев, пробурчал Угрюмый.
—А знаете, граф, пожалуй, я мог бы оказать вам подобную услугу, но при одном условии.
— И каком же?
— С согласия моей драгоценной супруги.
— Тогда давайте пригласим ее сюда и обсудим детали. Обещаю, что не стану претендо…
— Но-но-но, не так быстро, мой дорогой друг. Дело в том, что я вдовец.
— Мой придворный некромант мог бы…
— И снова не то! — опять перебил Шардона хозяин замка, — Я хочу, чтобы вы нашли и привезли мне новую жену. Точнее, искать никого не нужно, у меня уже есть на примете весьма достойная кандидатура. Вам всего лишь нужно убедить ее отца в том, что герцог Блюберд Норгульский — прекрасная партия для его дочери! И уже потом мы в узком семейном кругу обсудим вопрос вашего усыновления.
* * *
Реальный мир, квартира Михаила Суслова
— Миха? Ну ты скоро в магазин метнешься? Трубы горят!
Голос соседа по квартире был едва различим сквозь неплотно прикрытую крышку капсулы. Парень коснулся рукой сенсора внешней связи:
— У тебя горят, ты и иди. На перегарной тяге быстро доберешься.
— Ну Миха, имей совесть — у меня сейчас башка в дверь не пройдет!
— Закажи пневмопочтой…
— Пробовал, но эта хата за каким-то инвалидом числится, так что эта твоя автоматическая доставка спиртное сюда не возит. Кстати, а как там с бабой твоей столичной у тебя — на мази все?
— Тебя с каких это пор вдруг начала интересовать моя личная жизнь?
— А то! Вдруг ты к ней лыжи навостришь? Это ж мне тогда придется другого соседа искать, а то и вообще хату новую. Один-то я эту халупу не потяну!
«Халупой» Дядя Леша называл весьма приличную двушку в пятнадцати минутах от центра, причем в пеших минутах, а не как обычно пишут риэлторы, имея в виду скорость люксового аэрокара, идущего по выделенному воздушному потоку.
Впрочем, с учетом того, что Миша помимо своей половины за съем квартиры оплачивал еще и коммунальные услуги, а также платил за связь, за капсулу, за доставку и покупал почти всю еду, то да — Дяде Леше такие расходы в одиночку было не потянуть, с его-то нерегулярными заработками сезонного энергоплиточника. Да и спрос на солнечные батареи уже прошел…
На самом деле сосед всего на пять лет старше Сумракса. Но выглядит он так, словно жизнь его хорошенько побила, пообтесала и состарила, так что прозвище «Дядя Леша» к нему прилипло намертво едва ли не в старших классах.
— Если я что-то куда-то вдруг навострю, то ты об этом первый узнаешь, — пообещал Михаил, — Ладно, страдалец, я вызываю дрона-курьера. Тебе как обычно, две по полторы светленькой?
— И чипсов! Жрать охота!
— Тогда разогрей третий комплекс — в холодильнике стоит, на второй полке. И на меня тоже грей, я с тобой тоже поужинаю, как закончу.
— Вот за что я тебя ценю и уважаю, Миха, так это за твою доброту и понимание!
До Михаила донесся хлопок двери и шум льющейся из ванной комнаты воды.
— Ты когда уже себе бритву купишь, сосед? Пользоваться одной на двоих это негигиенично, — напомнил он Дяде Леше.
— А еще за щедрость и готовность всегда выручить друга… Ты там что, опять за своими голыми гоблиншами бегаешь, небось? Вроде взрослый мужик, а как дите малое, все в игрульки свои…
Несмотря на нотку презрения и пренебрежения в голосе, Алексей завидовал своему соседу по комнате. Сам он не мог работать с виртуальными капсулами из-за какой-то болезни нервной системы. В обычной жизни этот недуг никак не проявлялся и хлопот не доставлял, но подключаться к нейронным интерфейсам Дядя Леша не мог. Вот и хорохорился, на словах активно выступая против виртуальных развлечений, хотя сам другу завидовал. Он ведь был лишен возможности не только погружаться в виртуальность, но и управлять сложными устройствами или транспортом, подключаться к разным гаджетам или даже использовать кибер-протезы.