Графиня де Монсоро (ил. Мориса Лелуара)
Шрифт:
Он повернул налево.
В это время мимо прошел крестьянин.
– Не видели ли вы группу всадников, приятель? – спросил Монсоро.
– Да, сударь, – ответил селянин, – я встретил их вот там, впереди.
Роланд скакал как раз в том направлении, где крестьянин встретил отряд.
– Иди, Роланд, иди, – сказал главный ловчий, опуская поводья. Конь перешел на крупную рысь, при которой обычно делает три или четыре лье в час.
Еще некоторое время он бежал по бульвару, потом вдруг свернул направо, на заросшую цветами тропинку, которая шла через равнину.
Монсоро на мгновение заколебался – не остановить ли ему Роланда, но Роланд, казалось, был так уверен в своих действиях, что граф предоставил ему свободу.
По мере того как лошадь продвигалась вперед, она все более воодушевлялась. Перешла с рыси на галоп, и менее чем через четверть часа город уже исчез из глаз всадника.
А всадник, по мере продвижения вперед, словно бы также начинал узнавать местность.
– Похоже, что мы направляемся к Меридору, – сказал он, когда они въехали в лес. – Не поехал ли часом его высочество в сторону замка?
При этой мысли, которая уже не раз приходила в голову главного ловчего, чело его омрачилось.
– О! – прошептал он. – Я хотел повидаться сначала с принцем, отложив на завтра встречу с женой. Не выпадет ли мне счастье увидеть их обоих одновременно?
Страшная улыбка скользнула по его губам.
Лошадь по-прежнему продолжала бежать направо с упорством, которое свидетельствовало о ее глубочайшей решимости и уверенности.
«Клянусь спасением души, – подумал Монсоро, – сейчас я должен быть где-нибудь поблизости от Меридора!»
В это мгновение лошадь заржала. И тотчас же из зеленой чащи ей откликнулась другая.
– А! – сказал главный ловчий. – Кажется, Роланд нашел своих сотоварищей.
Роланд рванулся вперед и, как молния, промчался под могучими старыми деревьями.
Внезапно Монсоро увидел перед собой стену и привязанного возле нее коня.
Тот заржал, и главный ловчий понял, что и в первый раз ржал этот самый конь.
– Здесь кто-то есть! – сказал он, бледнея.
Глава XXI
Что должен был сообщить принцу граф де Монсоро
Неожиданности подстерегали графа де Монсоро на каждом шагу: стена меридорского парка, у которой он оказался, словно по волшебству, чья-то лошадь, ласкающаяся к его коню, как к самому близкому знакомцу, – все это заставило бы призадуматься и менее подозрительного человека.
Приблизившись к стене – можно догадаться, с какой поспешностью Монсоро это сделал, – приблизившись к стене, граф заметил, что в этом месте она повреждена: в ней образовалась самая настоящая лестница, грозящая превратиться в пролом. Словно чьи-то ноги выбили в камнях эти ступеньки, над которыми свисали сломанные совсем недавно ветви ежевики.
Граф охватил одним взглядом картину в целом и перешел к деталям.
Чужая лошадь заслуживала внимания прежде всего, с нее он и начал.
На не умеющем хранить тайну животном было седло и расшитая серебром попона.
В одном углу попоны стояло двойное ФФ, переплетенное с двойным АА.
Вне всякого сомнения, конь был из конюшен принца, ибо шифр обозначал: «Франсуа Анжуйский».
При виде шифра подозрения графа переросли в настоящую уверенность.
Значит, герцог ездил сюда, и ездил часто, потому что не только одна, привязанная, лошадь, но и другая знала сюда дорогу.
Монсоро решил: раз случай навел его на след, надо пойти по следу до конца.
К тому же таков был его обычай как главного ловчего и как ревнивого мужа.
Но было очевидно, что, оставаясь по эту сторону стены, он ничего не увидит.
Поэтому граф привязал Роланда рядом со второй лошадью и храбро начал взбираться на стену.
Взбираться было нетрудно: одна нога вела за собой другую, рука встречала готовое для опоры место, на камнях гребня стены был виден отпечаток локтя, и кто-то заботливо обрубил здесь охотничьим ножом ветви дуба, которые мешали смотреть и стесняли движение.
Усилия графа увенчались полным успехом.
Не успел он устроиться на своей наблюдательной вышке, как тотчас заметил брошенные у подножия одного из деревьев голубую мантилью и плащ из черного бархата.
Мантилья, бесспорно, принадлежала женщине, а плащ – мужчине; к тому же не надо было искать далеко: эти мужчина и женщина прогуливались под руку шагах в пятидесяти от дерева. Из-за густых кустарников, росших вокруг, видны были только их спины, да и то плохо.
На беду графа де Монсоро, стена не была приспособлена для проявлений его неистовства: с ее гребня сорвался камень и, ломая ветви, полетел на землю, о которую и ударился с громким стуком.
При этом шуме гуляющая пара, которую граф Монсоро плохо различал за листвой, по всей вероятности, обернулась и заметила его, ибо раздался пронзительный, испуганный женский крик, после чего шорох листьев дал знать графу, что мужчина и женщина убегают, словно вспугнутые косули.
Услышав крик, Монсоро почувствовал, как холодный пот выступил у него на лбу. Он узнал голос Дианы. Не в силах больше сопротивляться охватившей его ярости, он спрыгнул со стены и бросился в погоню, срубая шпагой кусты и ветки на своем пути.
Но беглецы исчезли. Ничто не нарушало больше тишины парка. Ни одной тени в глубине аллей, ни одного следа на дорожках, ни звука в зеленых чащах, кроме пения соловьев и малиновок, которые, привыкнув видеть двух влюбленных, не боялись их.
Что делать посреди этого безлюдья? Какое принять решение? Куда бежать? Парк велик, и, если искать в нем тех, кто тебе нужен, можно встретить тех, кого ты вовсе не искал.
Граф де Монсоро подумал, что сделанного им открытия пока достаточно, к тому же он сознавал, что слишком возбужден и не может действовать с осторожностью, которая необходима с таким опасным соперником, как Франсуа, ибо главный ловчий не сомневался – соперником его является принц.