Графиня де Монсоро
Шрифт:
Монсоро обвел строй четвероногих взглядом знатока.
– Я беру этого гнедого, – сказал он. – Прикажите оседлать его мне.
– Роланда?
– Его зовут Роланд?
– Да, это любимый конь его высочества. Он на нем каждый день ездит. Роланда подарил герцогу господин де Бюсси, и вы бы, конечно, не увидели его здесь в конюшне, если бы его высочество не решил испытать новых коней, присланных ему из Тура.
– Недурно! Значит, у меня меткий глаз.
Подошел конюх.
– Оседлайте Роланда, – распорядился мажордом.
Что касается лошади графа, то она сама вошла в конюшню и улеглась на подстилку, не дожидаясь даже, пока с нее снимут седло и сбрую.
Через несколько секунд Роланд был уже оседлан.
Граф Монсоро легко вскочил в седло и снова спросил, в какую сторону отправилась кавалькада.
– Они выехали в эти ворота и поскакали по той дороге, – сказал мажордом, указывая главному ловчему в ту же сторону, куда ему уже показывал часовой.
– Клянусь честью, – воскликнул Монсоро, когда, опустив поводья, он увидел, что лошадь направляется как раз по этой дороге, – я бы сказал, что Роланд идет по следу, ей-богу.
– О, не беспокойтесь, – заметил мажордом, – я слышал от господина де Бюсси и от его лекаря господина Реми, что это самое умное из всех когда-либо существовавших животных. Как только он почует своих сотоварищей, он их догонит. Поглядите, какие у него великолепные ноги, таким и олень позавидовал бы.
Монсоро свесился набок.
– Замечательные, – подтвердил он.
И в самом деле, лошадь двинулась, не дожидаясь понуканий, и уверенно выбралась из города; перед этим она даже сама повернула в нужную сторону, чтобы сократить путь к воротам, который разветвлялся: на обходной – слева и прямой – справа.
Дав такое доказательство своего ума, лошадь тряхнула головой, будто пытаясь освободиться от узды, которая давила ей на губы. Она словно хотела сказать всаднику, что всякое направляющее воздействие с его стороны излишне, и, по мере того как они приближались к воротам, все ускоряла свой бег.
– Я и вправду вижу, – прошептал Монсоро, – что мне тебя не перехвалили. Что ж, раз ты так хорошо знаешь дорогу, иди, Роланд, иди.
И он бросил поводья на шею Роланда.
Оказавшись на внешнем бульваре, конь остановился в нерешительности – повернуть ему направо или налево.
Он повернул налево.
В это время мимо прошел крестьянин.
– Не видели ли вы группу всадников, приятель? – спросил Монсоро.
– Да, сударь, – ответил селянин, – я встретил их вот там, впереди.
Роланд скакал как раз в том направлении, где крестьянин встретил отряд.
– Иди, Роланд, иди, – сказал главный ловчий, опуская поводья. Конь перешел на крупную рысь, при которой обычно делает три или четыре лье в час.
Еще некоторое время он бежал по бульвару, потом вдруг свернул направо, на заросшую цветами тропинку, которая шла через равнину.
Монсоро на мгновение заколебался – не остановить ли ему Роланда, но Роланд, казалось, был так уверен в своих действиях, что граф предоставил ему свободу.
По мере того как лошадь продвигалась вперед, она все более воодушевлялась. Перешла с рыси на галоп, и менее чем через четверть часа город уже исчез из глаз всадника.
А всадник, по мере продвижения вперед, словно бы также начинал узнавать местность.
– Похоже, что мы направляемся к Меридору, – сказал он, когда они въехали в лес. – Не поехал ли часом его высочество в сторону замка?
При этой мысли, которая уже не раз приходила в голову главного ловчего, чело его омрачилось.
– О! – прошептал он. – Я хотел повидаться сначала с принцем, отложив на завтра встречу с женой. Не выпадет ли мне счастье увидеть их обоих одновременно?
Страшная улыбка скользнула по его губам.
Лошадь по-прежнему продолжала бежать направо с упорством, которое свидетельствовало о ее глубочайшей решимости и уверенности.
«Клянусь спасением души, – подумал Монсоро, – сейчас я должен быть где-нибудь поблизости от Меридора!»
В это мгновение лошадь заржала. И тотчас же из зеленой чащи ей откликнулась другая.
– А! – сказал главный ловчий. – Кажется, Роланд нашел своих сотоварищей.
Роланд рванулся вперед и, как молния, промчался под могучими старыми деревьями.
Внезапно Монсоро увидел перед собой стену и привязанного возле нее коня.
Тот заржал, и главный ловчий понял, что и в первый раз ржал этот самый конь.
– Здесь кто-то есть! – сказал он, бледнея.
Глава XXI
Что должен был сообщить принцу граф де Монсоро
Неожиданности подстерегали графа де Монсоро на каждом шагу: стена меридорского парка, у которой он оказался, словно по волшебству, чья-то лошадь, ласкающаяся к его коню, как к самому близкому знакомцу, – все это заставило бы призадуматься и менее подозрительного человека.
Приблизившись к стене – можно догадаться, с какой поспешностью Монсоро это сделал, – приблизившись к стене, граф заметил, что в этом месте она повреждена: в ней образовалась самая настоящая лестница, грозящая превратиться в пролом. Словно чьи-то ноги выбили в камнях эти ступеньки, над которыми свисали сломанные совсем недавно ветви ежевики.
Граф охватил одним взглядом картину в целом и перешел к деталям.
Чужая лошадь заслуживала внимания прежде всего, с нее он и начал.
На не умеющем хранить тайну животном было седло и расшитая серебром попона.
В одном углу попоны стояло двойное ФФ, переплетенное с двойным АА.
Вне всякого сомнения, конь был из конюшен принца, ибо шифр обозначал: «Франсуа Анжуйский».
При виде шифра подозрения графа переросли в настоящую уверенность.
Значит, герцог ездил сюда, и ездил часто, потому что не только одна, привязанная, лошадь, но и другая знала сюда дорогу.