Графиня де Шарни. Том 2
Шрифт:
Носильщик бросился к Сене. Молодой человек встал на его место, чтобы поддержать раненого.
Несколько минут спустя носильщик вернулся.
— Брызните водой ему в лицо! — приказал молодой человек.
Носильщик повиновался: он опустил руку в шляпу и покропил лицо раненого.
— Он вздрогнул! — воскликнул молодой человек, державший умиравшего на руках. — Он не умер!.. О, дорогой господин Бийо, какое счастье, что я пришел!..
— Да, черт побери, это действительно большое счастье! — поддержали его оба носильщика. — Еще несколько шагов, и ваш друг пришел бы в себя в сетях Сен-Клу.
— Брызните еще раз!
Носильщик повторил операцию; раненый вздрогнул и издал вздох.
— Ну, теперь видно, что он точно жив, — заметил другой носильщик.
— Что же нам с ним делать? — спросил первый.
— Помогите мне перенести его на улицу Сент-Оноре, к доктору Жильберу, я вам хорошо заплачу! — предложил молодой человек.
— Нельзя.
— Почему?
— Нам приказали бросать мертвецов в Сену, а раненых переносить в госпиталь Гро-Кайу… Раз он подает признаки жизни и, стало быть, мы не можем сбросить его в воду, мы обязаны снести его в госпиталь.
— Хорошо, давайте отнесем его в госпиталь, и поживее! — согласился молодой человек.
Он оглядев.
— Где находится госпиталь?
— Шагах в трехстах от Военной школы.
— Значит, вон в той стороне?
— Да.
— Придется пройти через все Марсово поле?
— Так точно; из одного конца в другой.
— Боже мой! Неужто у вас нет носилок?
— Может, и найдутся, — отвечал второй носильщик. — Это как с водой: еще одна монета, и…
— Да, правда, — согласился молодой человек, — вам же ничего не досталось… Держите, вот вам еще экю; разыщите мне носилки.
Десять минут спустя нашлись и носилки.
Раненого уложили на матрац; двое носильщиков взялись за ручки, и мрачный кортеж двинулся по направлению к госпиталю Гро-Кайу в сопровождении молодого человека; в одной руке он сжимал фонарь, а другой поддерживал голову раненого.
Жутко было идти ночью по залитой кровью улице, спотыкаясь о неподвижные и холодные тела или о раненых, приподнимавшихся и снова со стоном падавших наземь.
Спустя четверть часа они наконец прибыли в госпиталь Гро-Кайу.
Глава 24. ГОСПИТАЛЬ ГРО-КАЙУ
В те времена госпитали, в особенности военные, были далеко не так хорошо устроены, как в наши дни.
Пусть же не удивляет читателей царившая в госпитале Гро-Кайу путаница, а также беспорядок, мешавший хирургам работать в полную силу.
Прежде всего не хватало кроватей. Пришлось реквизировать матрацы у жителей близлежащих улиц.
Матрацы эти лежали не только на полу, но и на госпитальном дворе; на каждом из них ожидал помощи раненый; однако хирургов не хватало точно так же, как матрацев, и разыскать их было еще сложнее.
Офицер — читатели, вне всякого сомнения, признали в нем нашего старого приятеля Питу — добился за два экю, чтобы ему оставили матрац с носилок; Бийо осторожно занесли на госпитальный двор и оставили там вместе с матрацем.
Желая добиться хотя бы того малого, что было возможно в сложившихся обстоятельствах, Питу приказал положить раненого как можно ближе к двери, чтобы перехватить на ходу первого же входящего или выходящего хирурга.
Он испытывал огромное искушение прорваться внутрь и любой ценой привести оттуда доктора; но он не решался оставить раненого: он опасался, что Бийо невольно примут за мертвого и заберут матрац, а фермера сбросят на голую землю, Питу провел во дворе уже около часу и за это время он несколько раз окликал проходивших хирургов, но никто из них не обратил на его крики ни малейшего внимания; вдруг он заметил одетого в черное господина, осматривавшего при помощи двух санитаров одного за другим умиравших.
По мере того как господин в черном приближался к Питу, ему все более становилось ясно, что он знает этого человека; вскоре у него не осталось сомнений, и Питу решился отойти на несколько шагов от раненого и поспешил навстречу врачу, крича во все горло:
— Эй! Сюда, господин Жильбер, сюда!
Это и в самом деле был Жильбер; он поспешил на зов.
— А-а, это ты, Питу? — спросил он.
— Да я, же, я, господин Жильбер!
— Ты не видел Бийо?
— Вот он, сударь, — отвечал Питу, показывая на неподвижно лежавшего фермера.
— Он мертв? — спросил Жильбер.
— Надеюсь, что нет, дорогой господин Жильбер. Но не буду от вас скрывать, он недалек от смерти.
Жильбер подошел к матрацу, и двое следовавших за ним санитара осветили лицо раненого.
— В голову, в голову он ранен, — говорил тем временем Питу. — В голову, господин Жильбер!.. Бедный господин Бийо! Голова у него рассечена до самого подбородка!
Жильбер внимательно осмотрел рану.
— Да, рана в самом деле серьезная! — пробормотал он. Обернувшись к санитарам, он прибавил:
— Этому человеку нужна отдельная палата, это мой друг.
Санитары посовещались.
— Палаты отдельной нет, — сказали они, — но есть бельевая.
— Превосходно! — одобрил Жильбер. — Давайте перенесем его в бельевую.
Они бережно приподняли раненого, но, несмотря на все их старания, тот застонал.
— Ага! — вскричал Жильбер. — Никогда еще ничей радостный вопль не доставлял мне такого удовольствия, как этот стон! Он жив, это — главное.
Бийо был перенесен в бельевую и переложен на постель одного из санитаров; Жильбер немедленно приступил к перевязке.
Височная артерия была повреждена, по этой причине раненый потерял много крови; однако потеря крови вызвала обморок, из-за обморока сердце замедлило сокращения, благодаря чему не произошло кровоизлияния в мозг.
Природа немедленно этим воспользовалась: образовался тромб, который и закупорил артерию.
Жильбер с восхитительной ловкостью сначала перетянул артерию шелковым шнурком, потом промыл ткани и прикрыл череп. Прохлада, а также, возможно, резкая боль при перевязке заставили Бийо приоткрыть глаза; он неразборчиво пробормотал несколько бессвязных слов.