Графиня по вызову
Шрифт:
Похоже, прежде чем идти на встречу со мной, Велэско подготовился к следующему шагу. Не удивлюсь, если выстрел прогремит сразу после того, как за ним закроется дверь.
Мне вдруг стало невероятно тошно от всей сложившейся ситуации. Стало невероятно жалко этого парня, конечно, взбалмошного и безалаберного, но одновременно благородного и преданного. Страдающего в сущности лишь от того, что его друг оказался слишком близким к короне человеком.
Я покосилась на невидимое с этой стороны окошко. Ну что, господин кардинал?
Моё лицо исказила гримаса отвращения, что полностью нарушала конспирацию, но Велэско этого не видел. Он уже поднялся на ноги и направлялся к выходу из гостиной. Потом словно неожиданно вспомнил о моём присутствии и обернулся.
— Всего хорошего, леди Ортэго. Передавайте привет Арману. Если увидите графа Монтерея, передайте ему… Впрочем, нет. Ничего передавать не надо.
Это правильно. Что бы ты сказал, узнав, что граф Монтерей находится в данный момент в соседней комнате и слышит каждое произнесённое здесь слово? И что бы ты захотел ему передать в этом случае?
Он снова отвернулся и пошёл к двери. Нет, господин кардинал. Мне и так противно от собственной роли в вашей игре. А если сейчас я позволю ему уйти, это будет чертой, из-за которой я уже никогда не смогу вернуться. Я обещала вам обыграть виконта в карты и продемонстрировать, как он отреагирует на моё предложение. Но ничего больше. Так что…
— Виконт! — окликнула я.
Велэско остановился и обернулся.
Я взяла со стола стопку документов и молча разорвала их на две половины. Потом сложила листки вместе и разорвала ещё раз. После чего отбросила на противоположную сторону стола.
— Забирайте, — мрачно сказала я виконту, шокированно взиравшему на смертный приговор, только что уничтоженным на его глазах. — Ваш проигрыш мне не нужен.
Велэско медленно подошёл к столу. Поднёс руку к бумагам, но замер, так их и не взяв.
— Вы… что-то за это хотите? — подозрительно спросил он, подняв на меня глаза.
— Просто забирайте и уходите, — отрезала я, желая лишь одного: чтобы он как можно скорее покинул комнату.
Виконт наконец взялся за бумаги. Быстро собрав их в одну стопку, поднял и отступил от стола.
— Спасибо, леди Аделина! — прошептал он.
Я поморщилась, чувствуя себя так, словно мне только что дали пощёчину.
— Только не надо меня благодарить! — грубо сказала я. — Идите и запомните одну вещь. Не играйте в карты. Такому человеку, как вы, играть в карты нельзя!
Виконт ещё немного постоял, глядя на меня, обуреваемый такой гаммой эмоций, что трудно было прочитать их по его лицу. А затем, что беззвучно проговорив одними губами, ушёл. Точнее, практически выбежал из комнаты.
Я
— Благодарю вас, леди Аделина, — сказал он. — Вы всё сделали так, как надо.
Я тщательно сдерживалась, чтобы не сказать тех слов, какие люди вроде Монтерея никогда не прощают.
— Ваше высокопреосвященство, — проговорила я, — вы помните об услуге, которую я попросила вместо награды за помощь короне?
— Разумеется, — кивнул кардинал. — Вы хотите определиться с ней прямо сейчас?
— Именно так, — подтвердила я и заявила, чётко выговаривая слова: — Я хочу, чтобы вы больше никогда не привлекали меня к государственным делам. — Я хотела сказать 'к вашим делам', но в последний момент всё же заменила формулировку на менее грубую. — Я не желаю участвовать в чём-либо подобном.
Даже не сказав слов прощания, я развернулась и зашагала прочь по коридору.
В тот вечер я напилась. Мне повезло: у Армана оставались неплохие запасы рестонского. Или он успел их пополнить в надежде на очередной ночной приход принца? Так или иначе, бутылки имелись в наличии, а вот самого Армана в наличии не имелось, соответственно и запретить мне прикладываться к чужому алкоголю никто не мог.
Приятное тепло разлилось по телу очень быстро. А вот на душе оставалось всё так же паршиво. Сколь ни печально было это осознавать, выпитые бокалы не помогли мне достичь цели.
Поэтому, когда в дверь постучали, я пребывала в отвратительном расположении духа. На пороге стоял Рэм. Я посмотрела на него исподлобья и отвернулась, в очередной раз прикладываясь к опустевшему наполовину бокалу.
— Аделина!
Я не отреагировала.
— Я хотел с тобой поговорить.
На сей раз я всё-таки к нему повернулась.
— А я не желаю с тобой разговаривать.
Кажется, по моему голосу слышно, что я пьяна. Впрочем, не всё ли равно?
Рэм подошёл и взял меня за локоть, но я выдернула руку таким резким движением, что чуть было не заработала себе вывих.
— Убирайся! Мне тошно от вашего семейства. И от тебя, и от твоего дяди. Знаешь, я сама не ангелочек. Не высокоморальная девочка, скажем прямо. Но от ваших методов меня всё равно передёргивает от отвращения.
— Аделина, ты ведь сама согласилась участвовать в этой проверке.
Рэм почему-то всё никак не соглашался уходить.
— Согласилась. Именно поэтому мне тошно в первую очередь от себя самой. Доволен? А теперь убирайся. Нет, постой. Скажи, каково это — наблюдать со стороны, как твой друг собирается пустить себе пулю в лоб?