Графиня по вызову
Шрифт:
Виконт вскоре раскланялся, и я не стала его задерживать.
С того момента, как я вернулась в свои покои вчерашним вечером, я так и сидела здесь в самовольном заточении, не желая никуда выходить. Однако в середине дня решила, что настала пора немного развеяться. А, следовательно, вместо того, чтобы приказывать подать еду в нашу с Арманом гостиную, направилась обедать в трапезную. Немного пообщаюсь с гостями; пожалуй, сейчас мне это будет невредно.
Я успела пройти не больше двадцати шагов, когда из темноты ответвляющегося коридора мне навстречу
— Леди Ортэго.
— Ваше высокопреосвященство.
Я присела в реверансе, одновременно восстанавливая самообладание. Уж очень внезапно он появился.
— Как удачно, что мы встретились. Я как раз хотел с вами поговорить.
Удачно? Готова поспорить, что он поджидал меня здесь специально. А с другой стороны, откуда он мог знать, когда я покину свою комнату и в какую сторону пойду? Я далеко не всегда спускаюсь к обеду, к тому же никто не обязан появляться в трапезной с первым ударом гонга. Впрочем, в том, что касалось кардинала, меня, кажется, не могло удивить практически ничто. Я была почти готова предположить, что его преосвященство ожидал меня в нескольких местах одновременно, разделившись на несколько собственных копий, готовый вынырнуть из небытия перед самым моим носом, куда бы я ни направилась.
Я тряхнула головой, отгоняя разгулявшееся воображение. Определённо, мне вредно долго засиживаться взаперти.
— Вы не будете против, если мы побеседуем несколько минут… ну, например, здесь?
Кардинал распахнул, казалось бы, первую попавшуюся дверь, хотя мне уже казалось, что и место нашего разговор он выбрал заранее. Что это, паранойя? Или я всё-таки права?
Пробежавший по помещению взгляд ответа не дал. Комната как комната. Красно — коричневые тона. Кресла, кушетка, стол, камин. На стенах — несколько натюрмортов.
Кардинал устроился в широком кресле с высокой спинкой и массивными подлокотниками. Я тоже выбрала себе кресло и села, внутренне напряжённая, как натянутая струна. Удобно устроила руки на подлокотниках, стараясь не выдавать собственного беспокойства.
— Я вижу, вы немного успокоились после вчерашних впечатлений? — заметил кардинал, глядя своим обычным пристальным взглядом.
— Немного, — сдержанно ответила я.
Сердить кардинала не хотелось, но и давать понять, будто моё вчерашнее настроение было не более чем временным капризом, я не намеревалась.
— Вот и хорошо, — откликнулся Монтерей. — И всё-таки что-то вам по — прежнему мешает.
Утвердительная интонация в сочетании с испытующим взглядом. Впрочем, я и не собиралась юлить.
— Вы вполне можете прямо мне об этом сказать, — заметил кардинал. — Не забывайте, что я в первую очередь — духовное лицо. Так что передо мной смело можно исповедоваться.
Зелёные глаза заставили меня подумать про гипнотизирующего мышь удава. 'Откройся мне, дитя моё, иначе я тебя съем'.
Что ж, прямо, так прямо.
— Вы не находите, что вчерашнее испытание было слишком жестоким? — осведомилась я, не отводя взгляда.
— Может быть. — Кардинал
Этот ответ меня удивил, а предельно спокойный тон, которым он был произнесён, окончательно ставил в тупик. Понять, что именно думает, а тем более чувствует, этот человек, было решительно невозможно.
Кардинал улыбнулся, кажется, разгадав моё замешательство.
— Видите ли, леди Аделина, я не сторонник неразборчивости в средствах. Однако средства определяются обстоятельствами. Вероятность того, что именно виконт Диас является предателем, действующим против принца, была невысока. И при других обстоятельствах проверка была бы значительно более аккуратной. Вероятнее всего, виконт бы о ней даже не заподозрил. Однако реальное положение вещей — иное. Принцу, благополучие которого, насколько я успел заметить, вам небезразлично, угрожает смертельная опасность, и речь идёт о считанных днях. А, следовательно, необходимо действовать быстро и эффективно. Даже если это окажется излишне жестоко.
— И всё же, полагаю, своего собственного племянника вы не подвергали подобной проверке.
Слова кардинала звучали вполне логично. Однако легко рассуждать, когда речь идёт о совершенно постороннем человеке.
Монтерей прищурился, и только теперь я впервые разглядела тонкие бороздинки едва заметных морщин, пролегших вокруг глаз. Обычно они практически не были заметны.
— А почему вы так уверены, что я не подвергал его проверке? — осведомился кардинал.
Я сглотнула. Такого ответа я ожидала меньше всего, пусть он и был весьма лаконичным.
— Если так, то я действительно вам не завидую, ваше преосвященство.
Возможно, мои слова несколько выходили за рамки дозволенного, но кардинал сам задал тон нашего разговора. И сейчас он улыбнулся так, будто мои слова в определённой степени его позабавили.
— Не думаю, что зависть — это именно то чувство, которое следует испытывать по отношению ко мне, — заметил он, снова прищурившись. — Что ж, я полагаю, можно считать наш разговор законченным. Жизнь многогранна, леди Ортэго, и вы только выиграете, если научитесь оценивать её с разных сторон. К примеру, вы не задумывались о том, насколько важный и полезный урок может извлечь из вчерашних событий виконт Диас? Кто знает, как скоро он бы встретил человека, который оказался бы таким же хорошим игроком, как вы, но при этом даже не подумал бы возвращать свой выигрыш?
— Ваше высокопреосвященство, но ведь и я могла этот самый выигрыш не вернуть, — справедливости ради заметила я. — В нашей договорённости на этот счёт не было ни слова. Что, если бы я решила оставить всё имущество Велэско Диаса себе? В таком случае это вышел бы не урок, а самая настоящая реальность.
Кардинал снисходительно улыбнулся.
— Леди Аделина, я с самого начала ни секунды не сомневался, что вы поступите именно так, как поступили.
Тут настал мой черёд усмехнуться и недоверчиво покачать головой.