«Гран-При» для убийцы
Шрифт:
– Как просто, – кивнул сын, – остается найти женщину, которая захочет терпеть такого типа, как я. И как минимум первая предложит мне на ней жениться.
– Опять? – отец покачал головой. – Боюсь, что от тебя мне внуков не дождаться. Хорошо еще, что твой младший брат давно женился, иначе я бы никогда не стал дедушкой.
– Тебе не кажется, что эта идея становится маниакальной для вас обоих с мамой?
– Кажется. Но ты ведь упрямый и все равно все делаешь по-своему.
– Я стараюсь исправляться.
– Поэтому ты везешь меня в Нардаран, на место убийства, вместо того, чтобы найти более подходящее место, куда можно отвезти своего отца? Кстати, кроме прямых родственников убитого, проверяли других его родных?
– Да, конечно. Я забыл сказать. У его сестры две дочери замужем. Их мужья могли быть ночью в доме убитого. Но один был в это время в зарубежной командировке, а второй работает в прокуратуре.
– Надеюсь, обоих проверили? Или ты считаешь, что форма прокурора – гарантия его абсолютной непорочности?
– Разумеется, нет. Их проверяли. Один был все время дома, другой до сих пор находится в командировке.
– Ты сказал Касумову, что это наверняка был близкий человек? В Нардаране чужой в местный двор не полезет. Там не только своя собака, там все соседские собаки взвоют. Да еще и хозяин не каждого домой к себе ночью пустит. Там ведь люди особенные живут. Со своим характером.
– Именно поэтому я и попросил тебя поехать со мной. Уже почти четыре часа. Скоро будем на месте.
Машина свернула еще раз, на дорогу, ведущую к Нардарану. Когда они въехали в поселок, навстречу им двинулась траурная процессия. С разрешения следователей прокуратуры убитого хоронили на местном кладбище. Слышались негромкие разговоры мужчин. По строгим правилам, женщины не провожали в последний путь покойного на кладбище. Мужчины шли молча и сурово. Машина остановилась.
– Ты иди к дому пешком, – предложил отец, – а я провожу покойного в последний путь. Заодно и послушаю, что говорят люди. В таких местах важно уметь слушать. Обычно во время похорон люди говорят очень глупые вещи, но иногда среди их рассуждений встречается рациональное зерно. И, как правило, все будут говорить об этом убийстве. Мне интересно послушать их версии.
– Ты сумеешь найти дом погибшего? – спросил Дронго. – Он в конце улицы.
– Найду, – махнул рукой отец, выходя из автомобиля.
Дронго вышел из машины и увидел Эльдара Касумова.
– Мои сотрудники в доме, – показал он в другую сторону, – может, пройдемся вместе? Вы, кажется, говорили, что приедете с отцом?
– Он решил проводить покойного в последний путь.
– Он его знал? – удивился Касумов.
– Нет, – ответил Дронго, – просто у старых людей свои привычки.
– Может быть, – вежливо согласился Касумов. Он тяжело вздохнул: – У нас ничего не выходит. Я сам понимаю, что это глупо, что не мог чужой сюда приехать ночью, но у нас нет ни одной зацепки.
– Может, проверить почтальонов или сотрудников местной власти?
– Каких сотрудников? – улыбнулся Касумов. – Вы верите, что здесь по домам ночью ходят почтальоны?
– Ну не обязательно почтальоны. Возможно, еще кто-нибудь сюда может прийти. Электрик или газовщик?
– Ночью не придет. Да ему покойный и дверь не стал бы открывать. Нет, не подходит, – уверенно сказал Касумов.
– Идемте к дому, – нахмурился Дронго, его доводы так легко разбивались собеседником. Он понимал, что Касумов прав, и от этого расстраивался еще больше.
У дома было довольно много людей. Здесь слышались всхлипывания женщин, крики сестры покойного, плач дочери. Во дворе готовили традиционный плов, полагающийся на поминках. Была разбита большая палатка для мужчин, дымился огромный самовар. Рядом стояли большие бидоны с привезенной водой.
Дронго задумчиво посмотрел на палатку. Вокруг суетились люди.
– Действительно глупо, – в сердцах сказал он, – сам чувствую, что разгадка должна быть рядом, на поверхности. Но не могу сообразить, как здесь появился убийца и почему другие соседи ничего не слышали. А зять покойного прилетел?
– Прилетел, конечно. Он солидный человек, мы проверяли, у него абсолютное алиби. Он не мог прилететь ночью первого числа в Баку. Никак не мог, мы проверили все рейсы.
Дронго молчал.
– Мы проверим еще раз, – примирительно сказал Касумов, – составим список всех, кто мог его посетить. Проверим всех местных браконьеров, всех его соседей, всех родных и близких. Если нужно будет, пойдем по третьему кругу.
– У нас нет времени, – напомнил Дронго.
– Знаю, но ничего другого предложить не могу.
С кладбища начали возвращаться мужчины. По обычаю они выстраивались у дома, чтобы молла мог прочитать поминальную молитву. К Дронго подошел отец.
– Познакомьтесь, – представил Дронго, – это Эльдар Касумов, руководитель отдела, который занимается этим неприятным делом. А это мой папа.
– Очень приятно, – мягко улыбнулся отец, – вы не сын Рауфа Касумова? Кажется, я знал вашего отца.
– Сын, – улыбнулся Эльдар.
– Вы на него похожи, – кивнул отец, – можно, я пока похожу по двору? Что там за палаткой?
– Сарай и бассейн.
– Сарай, где нашли убитую собаку?
– Да.
– Если разрешите, я пойду посмотрю, – попросил отец.
– Конечно, – удивился Эльдар, пожав плечами. Он с трудом скрывал улыбку, не решаясь обидеть пожилого человека и самого Дронго.
Отец, дождавшись, когда молла закончит читать молитву, вошел со всеми гостями во двор, но пока перед палаткой толпился народ, он прошел по двору, успел заглянуть в сарай, обошел бассейн, почему-то приподнявшись на цыпочки, чтобы заглянуть в него. Бассейны в пригородах Баку, на берегу моря, часто служили не для купания, а для сбора воды.