Грань Земли
Шрифт:
– Приветствую вас, друзья!
– Окликнул толпу Ранзор и раскинул руки.
Улыбчивая масса переключила на него внимание.
– Я лишь хотел удостовериться, что вы по достоинству оценили мой вклад в развитие качества вашей жизни.
Ранзор вытянул руку, и в ней материализовалось яблоко. Ранзор надкусил его и выбросил, и оно тут же распалось на нити по воздуху, который на секунду потемнел и затем снова стал прежним.
Толпа зааплодировала.
– И это прекрасно, изумительно, потрясающе!
– Выкрикивали они.
– Мы благодарны тебе, правда, но зачем ты нам нужен теперь?
– Что я могу предложить?
– Ранзор усмехнулся.
– Я есть начало и конец! Только мне решать в каком направлении двигаться! Это право создателя распоряжаться его детищем.
– И мы говорим тебе спасибо от всей души. Но зачем быть до такой степени эгоистом, что единолично распоряжаться своим творением? Почему бы не отдать его миру? И зачем развивать то, что и так прекрасно функционирует? Что, язык проглотил, Ранзи? Не терпится поспорить? Но нас больше, а значит, мы правы!
Ранзора затрясло. Сколько слов вертелось на языке, но впервые он признал их бесполезность – ведь не станешь же спорить с собственным отражением, а тем более с целой толпой.
– Почему ты так смотришь на нас, - говоривший поднял руки, пальцами изобразив кавычки, - Государь? Ты пожинаешь то, что посеял!
С этими словами толпа рассредоточилась вокруг, и в их руках стали появляться кастеты, дубинки и ножи, и это стадо бросилось на Ранзора.
Ранзор обернулся и успел поймать шипастую руку прямо перед своим лицом и тут же задушил нападавшего. Но уже в следующий миг спину, грудь и ноги с руками изрезали и искололи чем только можно, всеми орудиями, который способен вообразить в уничтожении себе подобных пытливый человеческий ум. Ранзор вскрикнул, выгнулся, упал на спину. И ещё несколько сотен раз всё колющее и режущее, все ножи и заточки исполосовали его бессмертное тело, в грудь и живот, выпуская кишки. А кастеты и булавы проломили каждую кость. И словно под крылом некой добродетельной силы, каждая рана исцелялась, давая шанс всем ножам, кастетам и булавам вновь разделать эту глинистую плоть.
Но Ранзор собрал всю свою волю в кулак и выполз из-под того града, что обрушился на него, и стал ползти вперёд, лишь бы подальше. Никто из толпы не преследовал его. Все орудия в руках сменились плётками из чёрных молний, и вот они-то и стали стегать Ранзора по спине и ногам, тысячи и тысячи плёток, что рвали и истязали плоть. Люди выстроились в два ряда, между которыми ползал Ранзор, и каждый, чьи руки держали плеть, не побрезговал обрушить собственную череду молний. В воздухе витали запахи обожжённой плоти, крови и дух солидарности. А ряды всё не кончались.
Но вдруг вспышка ярко-голубого света ослепила и залила всю площадь. Ударов не последовало. Ранзор поднял голову и увидел перед собой незнакомца объятого молнией.
– Доволен ли ты?
– Спросил незнакомец и помог подняться.
Ранзор обернулся к своим преследователям. Они застыли, сдерживаемые вспышкой голубого света, что сковала их тела.
– У них есть всё, чтобы стать лучше, осталось лишь привить им адекватность.
– Ответил Ранзор дрожащим голосом.
– Разве её можно привить насильно? Пытаясь кого-то чему-то научить, ты лишь превращаешь их в себя. Позволь же им выбирать самим.
– Кто ты?!
–
– Человек, скрытый молнией, усмехнулся ребристым голосом.
– Ты отмалчивался все эти века, я считал тебя мёртвым. Зачем же ты явился сейчас?!
– Спросил Ранзор.
И человек, скрытый молнией, усмехнулся ребристым голосом.
– Нужно кое-кого забрать… - Он подошёл к толпе и вытащил неизвестного парня.
– Ещё одного, сын атлантов…
– Так это ты крадёшь избранных?!
– Ранзора затрясло, но на сей раз от гнева.
– Ну уж нет, этого я тебе не отдам!
Закричал он и бросился на своего спасителя, но тот лишь улыбнулся и вновь вспыхнул молнией, а когда свет угас, ни его, ни избранного уже не было. Толпа снова зашевелилась.
– Довольно!
– Вдруг гаркнул Ранзор во весь дух и от одного слова вся округа оцепенела.
– Жаль, что не вышло по-хорошему, но я хотя бы узнал, на что вы способны.
Ранзор поднял руки и сжал кулаки. Земля задрожала, растрескалась, и из неё выстрелили потоки смолисто-рыжей эфировой магмы, и всё стало уродливым и теперь напоминало ад. Глаза людей почернели, а лица и тела украсились жуткими чёрно-оранжевыми венами. И весь местный рельеф окрасился в оранжевые и тёмные тона.
* * *
Ранзор снова шагал через яблоневую рощу, прошёл через лес и вернулся в притвор, где Азалия всё так же сидела в кресле, но теперь улыбалась и задорно глядела в оба глаза.
– Ты был прав, ядро спасло меня, ты спас меня!
– Азалия вскочила и бросилась обнимать Ранзора.
– Я рад, что тебе это помогло.
– Сказал он и крепко обнял её, затем выпустил из объятий и стал удаляться из притвора.
– Куда ты?
– Крикнула Азалия.
– Идём, покажу.
– Проворковал он, обернувшись.
И Азалия шагнула следом.
Они прошли лесом и остановились на полянке, расположенной в тени гигантских кипарисов, что выстроились кругом.
– Здесь красиво, не правда ли?
– Спросил Ранзор, разглядывая деревья, напоминающие восставшие тени.
Азалия было открыла рот, чтобы ответить, но Ранзор прижал указательный палец к своим губам, призывая к молчанию.
– Знаешь, всё это место состоит из чистой тени, из первородной тьмы этого мира, которой мы все подпитываемся. Но что нам действительно о ней известно? Об её безграничном потенциале? Ничего! Мы вынуждены удовлетворяться крохами, которые подбрасывает жизненный опыт. Но вот, что я понял. Тьма — это отличный консервант, в отличие от того же света. Свет двигает тебя вперёд к развитию и смерти, а тьма даёт силу и награждает вечной молодостью. Но спроси меня, что такое тень?
– Ранзор пристально вгляделся в Азалию.
И она растерялась.
– Я… я…
– Спроси!
– Что такое тень?!
– Быстро проговорила она.
Ранзор усмехнулся.
– Хорошо, что ты задала этот вопрос. Лично для меня, тень — это надёжный сейф. В него можно поместить всё, что угодно, и никто это не заберёт просто потому, что ключ всего один — это ты сам и твоя внутренняя тьма, лишь она отопрёт замок в тени.
Азалия вдруг оцепенела, задрожала и обессиленно рухнула на колени.
– Что ты со мной… - Только и прошептала она.