Гранатовый срез
Шрифт:
— А-а, эта? — протянул Батюшкин, слегка покраснев, — один раз и общались, больше никогда не виделись.
— Вдове Берцова тоже не угрожали? — испытующе взглянул на ходока Полынцев.
Мутные глаза Валерия Владимировича боязливо прикрылись веками.
— Да упаси Господи, с какой радости.
— Что-то не слишком откровенны вы с нами, — подвел итоги блиц-опроса Фокин. — Придется дать вам время на размышление, без суеты и спешки, так сказать, — он поднял трубку телефона. — Але, дежурный? У тебя камера с видом на помойку свободна?.. Вот и отличненько, попридержи местечко для одного хорошего человека.
— Но, почему!? — истерично выкрикнул директор.
— Да потому, что один из вопросов был контрольный, мы знали на него ответ. Вы засыпались, мусье Вальдемар. Ну ничего, посидите трое суток, потренируетесь, а потом милости просим к нам на пересдачу…
— Это какой вопрос, про Берцову, что ли? — вспыхнул Валерий Владимирович. — Она вам наговорит! Вы ее слушайте! Строит из себя недотрогу, а сама в Чечне бандитской подстилкой была. Думаете, где они со Славкой познакомились? Не знаете?.. В плену. А что она там делала? Не знаете?.. На кухне у боевиков кашеварила, а в свободное время развлекалась, как могла. И здесь ее люди с каким-то вахой видели.
— Кто?
— Я сам, лично видел. Вот этими вот глазами.
— Когда?
— С месяц назад. На вокзале. Мы с женой как раз тещу в Тобольск провожали, а Берцова там своего хачика встречала. Серьезно говорю, без дураков.
— Молодец, Валерий Владимирович, — заключил Фокин, — умеете с больной головы на здоровую перекидывать. Это мы с вами уже проходили. В общем, посидеть все равно придется, вдруг, еще чего вспомнится на досуге.
Разыскивая в утренних сумерках дом бизнесмена Жукова, Полынцев два раза поскользнулся и ровно столько же упал: в первом случае, больно ударившись копчиком, во втором — им же, только еще больней. В итоге к подъезду коммерсанта подходил вроде бы и молодой, но какой-то очень уж непрыткий лейтенант.
— Бабушка, подождите меня, пожалуйста, — крикнул Андрей худенькой старушке, возившейся с кодовым замком на двери.
— Давай бегом, сынок, а то я сильно тороплюся.
И сынок побежал. Что это был за бег! Чудо, а не бег! Галоп стреноженного мула, а не бег! Скачки больного пингвина, а не бег! Рысь ужаленной черепахи…
— Бедненький, — тихонько перекрестилась старушка, — и даже таких сейчас в милицию берут, видно, совсем в государстве поплохело.
Дом был новым, кирпичным, девятиэтажным. С кем бы поспорить, что бизнесмен живет на девятом, и лифт не работает, думал Полынцев, отсчитывая номера квартиры… Ну-ка, ну-ка… Точно — первое совпало, интересно, а второе?.. Да чтоб всю вашу лифтерную дерьмом под самую крышу залило. Чтоб вам до конца жизни в этой шахте просидеть. Чтоб у вас… Он плюнул в сердцах на табличку 'РЕМОНТ' и с охами и вздохами отправился в путь…
Взбираясь по лестнице методом школьного циркуля, Андрей возненавидел бизнесмена Жукова еще до того, как успел с ним познакомиться…
Поднявшись, наконец, со скрипом и стонами на 9-й этаж, Полынцев злобно тюкнул пипку модного (в виде маленькой фигушки) звонка…
— Кто там? — послышался из квартиры милый женский голосок.
— Милиция, — устало выдохнул Андрей.
— И что с того? — не слишком любезно и отнюдь не мило поинтересовались изнутри.
— Жуков Сергей Алексеевич здесь проживает?
— А что вы хотели?
— Его и хотел.
— Зачем?
— Послушайте, вы не забыли, что это я из милиции, а не вы, и что спрашивать положено мне, а не вам.
— Вот как?! — возмутилась женщина. — Он ломится в мою квартиру, а я не могу спросить зачем?
— Вы бы дверь открыли, да поговорили со мной нормально, может, и вопросов бы меньше стало.
— С какой радости я вам буду открывать? У вас ордер что ли есть?
— Мне нужен гражданин Жуков, — теряя терпение, процедил Андрей, — пригласите его, пожалуйста.
— Нет его дома.
— А где он и когда будет?
— В отпуске. Не знаю, — по пунктам лаконично ответила собеседница.
— Так мы с вами далеко не уедем, — вскипел Полынцев. — Откройте немедленно и предъявите документы для паспортного контроля!
— Не собираюсь делать ни того, ни другого. Хотите, врывайтесь силой, коли вам закон не писан.
— Да, нет, этого я делать не буду. Просто сяду здесь и подожду, пока сами выйдете.
— И тогда застрелите, да?
— И тогда отвезу в управление, а там, определю в самую грязную клетку к помойным бомжихам и сифилисным плечовкам.
— За какие такие грехи?
— Для установления личности. Вы же не представляетесь, документов не показываете. В самую поганую клетку.
Женщина затихла и Полынцеву показалось, что она принялась с кем-то энергично перешептываться. Хотя звук скорее напоминал шуршание одежды, может, паспорт в карманах искала. Время тянулось медленно…
— Вот мои документы, — наконец открылась дверь и в узком просвете показалась молодая рыжеволосая толстушка с ямочками на щеках, вздернутым носиком и прищуренными лисьими глазками.
Симпатичная, можно сказать, бабенка, оценил пышные формы Андрей. Откуда в ней столько ненависти к милиции? Или есть причины?
— Так, — раскрыл он почти новенький паспорт, — Жукова Галина Федоровна… родилась… прописана… замужем… Кажется, все в порядке. — А почему так долго не открывали, с законом не в ладах?
— Мы-то в ладах, это вы с ним, похоже, не дружите.
— С чьей колокольни посмотреть… И все же, где ваш супруг, как с ним можно встретиться?
— Зачем?
— Поговорить.
— О чем?
— Опять двадцать пять! Ну, допустим, об одной сделке с фирмой 'Крона'. Вы об этом что-нибудь знаете?
— Нет. И когда муж вернется, тоже сказать не могу. Он по разным городам путешествовать поехал, связи там всякие налаживать, рынок сбыта искать, неизвестно, сколько на это времени понадобится — бизнес у него, понимаете?
— Хорошо, — вздохнул Полынцев, — вот мой телефон, когда Сергей Алексеевич объявится, позвоните мне, пожалуйста, или сам пусть наберет, у нас к нему несколько вопросов.