Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке
Шрифт:
Атмосфера в городе была одновременно опасной, так как здесь жили ссыльные, но и оптимистичной, если учитывать возможности, которые открывали эти неосвоенные края. Охотники за пушниной, возвращаясь из тайги, продавали мех и уходили в загул. Притоны и игорные дома Иркутска имели в свое время такую же печально известную славу, как Дэдвуд – город в Южной Дакоте, прославившийся во времена «золотой лихорадки». Судебные архивы Иркутска свидетельствуют, что в городе происходило по одному убийству в день. Французский монах и аббат Жан Шапе д’Отрош, которого Екатерина Великая отправила в Сибирь для наблюдения за «лунами Юпитера» в 1770 году, писал, что местное духовенство пило по-черному и священники часто валялись на улице,
Купцы и жители Иркутска были отрезаны от Европейской части России точно так же, как французы в Квебеке – от митрополии или англичане на Бермудах – от Лондона. Неудивительно, что в этих условиях язык и одежда «новых сибиряков» были устаревшими. Кафтаны, упраздненные еще Петром Великим, в Сибири носили даже в начале XIX века. У кого были деньги, строили себе огромные особняки, а все тротуары в городе были деревянные, чтобы не ступать ногами в грязь, и, по словам д’Отроша, повсюду бродили свиньи35.
На государственную службу в Сибирь соглашались отправиться только те, кто хотел любой ценой обогатиться, или же те, кто по каким-то причинам впал в немилость. Можно вспомнить историю Матвея Гагарина, назначенного Петром Великим губернатором Тобольска. Гагарин пробыл на этом посту девять лет и неплохо зарабатывал на контрабанде. Он даже стал чеканить собственные деньги и вершить суд, как ему вздумается. Например, за поджог Гагарин приказывал живьем сжигать виновных, не особо разбираясь, так ли уж они виноваты. Прознав про «шалости» подданного, Петр приказал привести Гагарина в оковах в Петербург и повесить. Император также распорядился не снимать тело с виселицы, и когда веревка на шее трупа сгнила, ее заменили железной цепью.
Но показательные наказания не вводили в ступор алчное сибирское чиновничество. «Законы государя – это вам не игра в карты, – писал Петр в одном из указов в 1723 году. – Государев указ является обязательным к исполнению, и никто не должен позволять себе его нарушать». Очень правильные слова, однако факт того, что примерно в те же годы были приняты несколько законов, направленных на защиту местного населения от рабского труда, вымогательства и унизительного обращения, свидетельствуют о том, что законы редко выполнялись.
Наверняка Петр Резанов не без волнения думал о том, что его ждет в опасной Сибири. Однако он понимал, что если поведет себя правильно, если ему будет сопутствовать удача, то карьера на границах империи может принести огромное состояние или же обрести влиятельных покровителей. Резанов был аристократом и по законам того времени имел право работать судьей, поэтому он решил начать свою карьеру на новом месте именно в этом качестве.
Весной 1769 года Петр Резанов оставляет в Петербурге свою жену и маленьких детей и отправляется в Сибирь. Так начинается «сибирская история» этой семьи, дивиденды от которой в большей степени получит не отец, а сын.
3. Двор
Я царь – я раб – я червь – я бог!
Для русских аристократов императорский двор был центром мира, источником силы, местом, где можно найти покровителей, сплетничать, интриговать, преуспеть или с позором закончить свою карьеру. Фавориты и любовники императрицы Екатерины – Григорий Орлов и Григорий Потёмкин – имели огромную власть и несметное богатство. Екатерина переписывалась с философами Вольтером и Дидро, обсуждала с ними разные идеи, касающиеся просвещенного абсолютизма и управления империей, но в реальности судьба России была совершенно непредсказуемой и, по сути, дремуче-азиатской, так как полностью зависела от капризов правителей. В этом смысле со времен Ивана Грозного, который был хозяином России за два века до Екатерины, мало что изменилось. При Екатерине и ее преемниках залы Зимнего дворца каждый вечер освещали две тысячи свечей, в свете которых роскошно одетые мужчины и женщины плели интриги, целью которых было личное продвижение и обогащение.
С самого раннего детства Николаю Резанову внушали, что иметь влиятельного покровителя – это первоочередная необходимость, без покровителя невозможно получить ни приличную работу, ни продвинуться по службе. Просто факт дворянства не гарантировал успешной карьеры. Вместе с тем, несмотря на то что российская монархия носила все признаки отнюдь не просвещенного, но скорее матерого абсолютизма (вплоть до мелочей – например, крестьяне должны были падать ниц при появлении царской кареты1), в высшем обществе кому-то удавалось пробиться и без длинной родословной. Частично это объясняется реформами Петра Великого, благодаря которым (и благодаря которому – самому Петру) на русской службе появилось много иностранцев, а также выходцев из простого народа. Например, любимец царя князь Александр Меншиков, Светлейший, в детстве продавал пироги, а сам Петр женился на большегрудой крестьянке из Ливонии, которая правила после смерти мужа под именем Екатерины I.
В высшем эшелоне власти всегда было много любимчиков императора/императрицы, и объясняется это конечно же не стремлением сделать управление страной более демократичным, а вполне понятным желанием окружить себя верными людьми. И если аристократы, имевшие свой собственный доход, могли позволить себе некоторые вольности, будучи уверенными в том, что не останутся без куска хлеба (но вольности осторожные, так как с попадавшими в опалу вельможами в России всегда расправлялись круто), то иностранцы на русской службе, как и люди из безродных семей, могли сделать карьеру только при помощи покровителя, причем часто покровителя в лице самого государя. В результате страницы российской истории XVIII века пестрят именами талантливых «выскочек». Гавриил Державин был одним из таких людей. Он родился в небогатой дворянской семье, но благодаря покровительству и своему уму стал занимать высшие посты в государстве (пока не попал в опалу – и его эта участь не миновала). Именно Державин сыграл впоследствии в жизни молодого Николая Резанова роль благодетеля.
Семья Державина жила недалеко от Казани, и предки его, точно так же как и у Резанова, были татарами. В юношеском возрасте Державин приехал в столицу и поступил рядовым в Преображенский полк (у семьи не было денег, чтобы купить ему офицерскую должность). Этот полк участвовал в дворцовом перевороте, организованном Екатериной II. Прошло еще десять лет, прежде чем Державин стал офицером. В качестве офицера он был направлен на подавление восстания Емельяна Пугачёва. Пугачёв, донской казак, объявив себя Петром III, неубитым мужем Екатерины, собрал войско и с войском стал продвигаться к Петербургу. По дороге он вешал всех взятых в плен офицеров и жег усадьбы помещиков. В 1774 году он попытался взять Казань, но был разбит, а вскоре выдан властям своими же сообщниками.
Преследуя пугачёвцев, Державин проявил себя верным слугой государыни. По крайней мере, у него не было никаких моральных сомнений по поводу расправ над теми, кого считал преступниками.
В декабре 1774 года Емельяна Пугачёва в клетке привезли в Москву и вскоре казнили на Болотной площади. В тот год одиннадцатилетний Николай Резанов написал Державину письмо на немецком языке2. Мальчик с детства был записан в лейб-гвардии Измайловский полк, которым командовал его дед, а в письме он благодарит Гавриила Романовича за перевод в полк Преображенский, который так и не состоялся: