Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке

Мэтьюз Оуэн

Но вольнодумство – это одно, а управление империей – совсем другое. Кровавое крестьянское восстание под предводительством Емельяна Пугачёва 1773–1775 годов сильно охладило пыл Екатерины и почти на целый век отсрочило отмену крепостного права¹⁴, а отсоединение американских колоний от Англии и революция во Франции положили конец ее желанию ввести в России конституцию.

Вплоть до смерти Вольтера в 1778 году Екатерина продолжала переписку с ним, как и с Дени Дидро, умершим в 1784 году. Вольтер был рад тому, что его, по сути, сделали неофициальным советником российского трона. Императрицу он называл «Северной Семирамидой», в честь царицы Древней Ассирии, которая, как в те времена считали, дала своей

стране свод законов.

Дени Дидро по приглашению Екатерины побывал в Петербурге. Общение с философом-энциклопедистом было таким активным, что Екатерина распорядилась поставить между ними столик, чтобы в порыве ораторского вдохновения Дидро перестал хлопать ее по коленкам. Еще до его приезда в Россию, в 1765 году, Екатерина купила библиотеку обедневшего философа и назначила Дидро хранителем книг с пожизненной пенсией. Приобретение библиотеки объяснялось, во-первых, ее личным интересом к философским вопросам, а во-вторых, и некоторыми политическими соображениями: Екатерина хотела показать французам, что те не ценят своих великих философов. «Разве кто-нибудь пятьдесят лет назад мог предположить, что скифы с таким благородством заплатят Парижу за философские и научные труды, к которым у нас никто уже не проявляет интерес?»¹⁵ – писал по этому поводу Вольтер.

В 1764 году Екатерина удивила Европу приобретением коллекции картин бывшего премьер-министра Англии Роберта Уолпола у его внука, который благополучно спускал семейное состояние. Среди приобретенных 225 работ были картины кисти Рембрандта, Рубенса, Ван Дейка, Франса Халса и Гвидо Рени. Именно эта коллекция легла в основу Эрмитажа, теперь всемирно известного музея. Европейская общественность была очень недовольна, разразился скандал. «Как грустно, что произведения искусства уходят к скифам, где их могут оценить не больше десятка людей»¹⁶, – писал французский коллекционер Жан-Анри Эбертс.

К тому времени, когда молодой Резанов прибыл в столицу из Пскова, энтузиазм Екатерины по поводу идей Просвещения поубавился, и она все больше склонялась в сторону абсолютизма, при котором каждое слово государя – закон для подданных. «Вы забываете, что мы с вами в разных положениях, вы работаете с бумагой, которая стерпит все, а я, бедная императрица, должна работать со шкурами людей», – писала Екатерина Дидро после того, как он уехал из Петербурга в 1774 году.

Фактической предшественницей Екатерины на российском престоле, если не считать короткого правления Петра III, была Елизавета Петровна, о которой сохранилась память как о «шальной» императрице. Но и Екатерина не чуралась плотских утех. Влияния и власти можно было добиться через ее постель.

Любовные похождения Великой до сих пор являются предметом сплетен и обсуждений. Но если рассудить, ничего порочного в этом не было. Екатерина была бесконечно одинокой женщиной и к тому же женщиной страстной. В возрасте четырнадцати лет ее привезли в Россию и выдали замуж за наследника престола – сына Карла Фридриха Гольштейн-Готторпского и герцогини Голштинской Анны, внебрачной дочери Петра I и будущей императрицы Екатерины I (внебрачной в том смысле, что она родилась за два года до официального заключения союза между ее отцом и матерью). Муж молоденькой немки, мягко говоря, был человеком со странностями – он предпочитал играть в игрушечных солдатиков, чем спать со своей женой¹⁷. В написанной императрицей весьма откровенной автобиографии, запрещенной во времена правления ее сына, Екатерина писала, что Петр не спал с ней первые девять лет после свадьбы. Но Петр все же побывал в постели жены и выполнил свой супружеский долг: в 1754 году у них родился сын Павел (внешне он очень похож на отца), а в декабре 1757 года – дочь Анна, которая не прожила и двух лет. К своим детям Екатерина, испытывавшая к мужу брезгливость, была холодна. Зато она была открыта другим

чувствам. «Проблема в том, что мое сердце не может и часа выжить без любви. Если ты хочешь, чтобы я была твоей навсегда, покажи мне свою дружбу и любовь, главное – любовь, и говори мне всегда правду», – писала она своему фавориту Григорию Потёмкину.

За всю жизнь у Екатерины было двенадцать любовников. У нее были долгие и страстные отношения с Григорием Орловым, который помог ей избавиться от мужа и прийти к власти; со Станиславом Понятовским – блестящим аристократом, красавцем, которого она фактически посадила на польский престол; и с князем Потёмкиным. Все остальные не оставили в ее жизни сколько-нибудь значимого следа. Зубов? О нем чуть позже. Примечательно, что здоровье всех «кандидатов в постель» проверял придворный лейб-медик шотландец Джон Роджерсон, а статс-дама графиня Прасковья Брюс, урожденная Румянцева, вела с «кандидатами» искусные беседы, чтобы оценить их умственные способности и светский шарм, после чего писала свое мнение в записках государыне¹⁸.

Князь Григорий Потёмкин был фаворитом императрицы дольше, чем все остальные любовники. Можно даже утверждать, что во времена своего взлета он управлял страной вместе с Екатериной.

Екатерина обратила на него внимание еще в 1762 году, когда ему было 23 года (а ей 33). Он был незнатного рода, хотя и дворянин (его отец – офицер). Некоторое время юноша учился в гимназии Московского университета, но был исключен и пошел служить в гвардейский полк, куда его записали еще в 1755 году. За участие в дворцовом перевороте он получил чин подпоручика.

Государыня описывала, как произошло их знакомство. Одетая в мужскую военную форму, она проводила смотр войск перед выступлением на Петергоф. На ее шпаге не было темляка (шнура на эфесе), и Потёмкин выехал из строя, чтобы предложить Екатерине свой клинок, который она с благодарностью приняла.

Собственно, уже тогда его карьера была предрешена, но надо отдать должное Потёмкину: человек неглупый, он сумел проявить себя с самых лучших сторон. В 1767 году он участвовал в работе Уложенной комиссии, созданной с целью систематизации законов. За отличие в Русско-турецкой войне 1768–1774 годов Потёмкин получил чин генерала. Но… любовниками они стали только после 1770 года, причем после того, как Григорий пригрозил уйти в монастырь, если Екатерина не ответит взаимностью на его чувства.

Отношения у них были непростыми. Императрице не нравились периоды его меланхолии и еще больше не нравились сцены ревности, которые он ей устраивал. Тем не менее она признавала, что Потёмкин является «одним из самых больших оригиналов нашего века» – оригиналов в хорошем смысле. Она была рада найти мужчину себе под стать – такого же энергичного и умного, как она сама. В декабре 1774 года Екатерина впервые назвала Потёмкина в письме своим «мужем». В общей сложности она называла его «мужем» в двадцати двух письмах, написанных между 1774 и 1791 годами. Однако официально выйти за него замуж она не могла, так как подрастал наследник престола, будущий император Павел I. Вполне вероятно, что они с Потёмкиным тайно обвенчались (или вступили в морганатический брак)¹⁹.

Екатерина осыпала Григория Потёмкина деньгами, поместьями и титулами. В 1776 году по ее просьбе Иосиф II Габсбург присвоил ему титул князя Священной Римской империи. Полный перечень всех титулов, наград и пожалований фаворита займет полстраницы мелким шрифтом, так что мы воздержимся от этого.

Вполне возможно, что физическая близость между ними окончилась в 1776 году, когда 47-летняя Екатерина взяла в любовники своего секретаря Петра Завадовского, но даже после этого Потёмкин оставался ее ближайшим советником и другом. Но он по-прежнему ревновал Екатерину! Переселившись в свой дворец, он спал с юными девами, но, надо отдать ему должное, потом подыскивал им выгодную партию и выдавал замуж.