Грандиозные авантюры. Николай Резанов и мечта о Русской Америке

Мэтьюз Оуэн

«Где частные выгоды перевесть имеют, тут богачам нетрудно свои намерения исполнять. По северо-восточному океану почти все коммерческие дела, которые сходственнее грабежом назвать можно, в руках помянутого Шелихова. Котораго промышленники состоят из ядра развратнейших иркутских буйственников и мошенников, и хозяин их довольно имеет всей той жестокостьи, которую мы о Гишнанцах читаем в древней американской истории, когда он мог над бедными Алеутами пробовать свою саблю, пистолет и винтовку»²⁷, – писал известный исследователь Эрик Лаксман графу Безбородко.

В вопросах монопольного права на торговлю Шелихова (и Голикова) поддерживал Якоби, да и Коммерц-коллегия была не против. Однако в Иркутске были и другие купцы, и если бы Северо-Восточная компания получила монополию, они бы быстро разорились. Эти купцы пользовались

в Петербурге определенным влиянием, и они мобилизовали все свои силы для того, чтобы создать при дворе оппозицию планам Шелихова. То есть, иными словами, они не могли допустить, чтобы вся Северная Америка оказалась в руках у конкурента.

У императрицы были и другие возражения, скорее идеологического толка. Она читала работы экономиста Адама Смита и отрицательно относилась к монополиям. Кроме этого, Екатерине не нравились «революционные идеи» Северо-Американских Штатов, и она не хотела, чтобы в составе Российской империи появились провинции, заселенные вольнодумцами и бунтарями.

В архиве личного секретаря императрицы Александра Храповицкого сохранилась челобитная Шелихова с заметками на полях, которые императрица собственноручно сделала на этом документе. «Эксклюзивные концессии никак не совместимы с принципом касательно уничтожения всех видов монополий»²⁸, – написала Екатерина. Это было лишь одно из тринадцати ее замечаний. Екатерина вообще считала, что, собственно, владеть частью Тихого океана – затея «довольно смешная», мол, одно дело – торговать, а владеть – это уже совершенно другое²⁹. По поводу просьбы Шелихова о займе императрица выразилась и вовсе иронично: «Просьба дать в долг напоминает мне обещание человека научить через тридцать лет слона говорить. Когда человека спрашивают, почему ему нужно так много времени, тот отвечает: «Слон может умереть, я могу умереть, человек, который дал мне денег, тоже может умереть»³⁰.

Аудиенция ничего не дала Шелихову, разве что он получил от Екатерины золотую медаль и серебряную шпагу «за открытие островов в Восточном океане». И все же, несмотря на многочисленные «нет», императрица решила уделять восточным землям больше внимания. Тем же летом она снарядила небольшую экспедицию (далеко не такого масштаба, как изначально планировалось с Муловским), поставив перед ней задачу начертания точных карт. Экспедицию возглавил английский морской капитан на русской службе Джозеф Биллингс, который в свое время тоже плавал с Куком. Главным картографом был назначен еще один англичанин по имени Мартин Сойер³¹.

Больше всего от отказа Ее Величества пострадал губернатор Иван Якоби. Он был обвинен в том, что брал у Шелихова взятки. Можно предположить, что донос на него написали купцы, близкие к Лебедеву-Ласточкину, и иркутские конкуренты компании Шелихова. Якоби в результате был смещен с поста губернатора (сыграло роль и то, что он-де хотел втянуть Россию в войну с Китаем и нагреть на этом руки).

Предприимчивого Шелихова отказ императрицы не сильно огорчил. Если монополии ему не видать, почему бы не создать несколько торговых компаний, которые фактически вытеснят конкурентов?³²

Он перерегистрировал на петербургской Бирже Северо-Восточную компанию, указав местом ее нахождения Кадьяк, а также оформил бумаги на три новых предприятия: Предтеченскую компанию – на островах, которые теперь называются островами Прибылова (об этих островах, принадлежащих алеутам, русским было известно с 1767 года; первым на них побывал русский мореплаватель Гавриил Прибылов в 1788 году), а также Курильскую и Аналашскую компании.

Следуя примеру Екатерины, для развития своего дела Шелихов решил нанять талантливых иностранцев. Сначала он обратился к младшему брату английского философа-моралиста, правоведа и социолога, одного из крупнейших теоретиков политического либерализма Иеремии (Джереми) Бентама. Морской офицер и кораблестроитель Сэмуэль Бентам летом 1788 года оказался в Иркутске (очень рекомендую почитать про этих удивительно талантливых братьев и их карьеру в России³³). Однако он отказался от предложения Шелихова, и тот в конце концов нанял английского судостроителя по имени Джеймс Шилдс.

Корабли Шилдса сыграли большую роль в освоении земель на Тихом океане. Ранее русские мореходы использовали казацкие плоскодонные

суда с простейшей оснасткой. Первым построенным под руководством англичанина кораблем стал «Северо-Восточный орел» – судно с килем глубокой посадки; он был спущен на воду в Охотске в 1790 году³⁴. На следующий год «Северо-Восточный орел» под командованием Шилдса пришел на Уналашку, после чего было объявлено, что остров принадлежит Северо-Восточной компании. Шилдс был талантливым навигатором и умел импровизировать. В 1794 году в Воскресенском заливе на Аляске он нашел замену необходимой для герметизации швов сосновой смоле и сделал такелаж из стеблей вьющихся растений. «У нас не было достаточно железа и вара <…> он изготовил вар из смеси еловой смолы, серы, охры и китового жира»³⁵, – не без гордости сообщила Наталья Шелихова Платону Зубову, правда, все лавры приписала своему мужу.

Лучшим кораблем Шилдса стал трехмачтовый фрегат «Феникс» с двадцатью четырьмя пушками на борту. Пожалуй, этот корабль, принадлежавший компании Шелихова, был гораздо более боеспособным, чем многие другие в этой части Мирового океана [21] . Теперь у Шелихова был достаточно хороший флот, чтобы перевозить грузы и защищать свои владения, расположенные в 1600 километрах от Охотска³⁶.

К тому времени северная часть Тихого океана настолько привлекла внимание морских держав, что контроль над ней мог дать повод к новой войне в Европе. Об Аляске в Европе узнали после 1785 года, когда Франсуа де Лаперуз, побывав там, приплыл в испанский Чили. В Мадриде после этого стали опасаться, что Франция может объявить некоторые части Северной и Южной Америки своими владениями, точно так же, как и в Петербурге волновались после посещения французом Петропавловской Гавани, – если вы помните, появление Лаперуза у русских берегов заставило Екатерину отдать распоряжение о подготовке экспедиции Муловского. Сообщение о готовящейся экспедиции русских испанский посол в Санкт-Петербурге передал в Мадрид, и испанцы начали действовать. Чтобы противостоять «русским захватчикам», вице-королю Новой Испании Мануэлю Антонио Флоресу было приказано отправить экспедицию из новой военной базы в Сан-Бласе на тихоокеанском побережье Мексики. А капитан Эстебан Хосе Мартинес получил приказ войти в залив Нутка, где напротив острова Ванкувер, у западного побережья современной Канады, была удобная якорная стоянка. На острове предполагалось основать поселение и построить форт, чтобы показать всем, что эта территория принадлежит испанской короне.

21

На этом корабле Шилдс с командой погибли во время шторма у острова Афогнак в 1799 году.

В мае 1789 года Мартинес прибыл на место и не увидел на побережье ни одного русского, что не удивительно, так как экспедицию Муловского отменили. Однако в заливе бросили якорь три судна – одно торговое английское и два американских. Мартинес взошел на борт английского корабля Iphigenia и арестовал капитана Уильяма Дугласа, после чего заявил о конфискации судна и его груза. Что касается американских судов, то по каким-то причинам Мартинес их не тронул.

В начале июня в залив вошло судно North West America; Мартинес тут же конфисковал и его и, переименовав в Santa Gertrudis la Magna, отправил исследовать побережье. Двадцать четвертого июня 1789 года формально был провозглашен суверенитет Испании над всем северо-западным побережьем Америки.

В первых числах июля в залив вошли еще два британских судна – Princess Royal и Argonaut. На борту «Аргонавта» находились рабочие из Китая. Уильям Колнетт, капитан корабля, заявил, что рабочие были наняты для строительства поселения в заливе Нутка. Мартинес посчитал это нарушением испанского суверенитета, и если «Принцесса» была отпущена (капитану было приказано покинуть бухту, и он подчинился), то «Аргонавт» подвергся конфискации. Кроме этого, Мартинес умудрился застрелить индейского вождя по имени Калликум, которому не повезло подняться на борт во время разборок с британцами (он хотел выразить протест относительно строительства испанцами форта Сан-Мигуэль на земле его предков).