Грани лучшего мира. Дилогия
Шрифт:
Аменир вздрогнул от ужаса. Скольких же Мим загубил за свою невероятно долгую жизнь? Но ведь он делал это только ради того, чтобы его народ продолжил свое существование, такова природа первых поколений. Можно ли винить их за желание жить? Нет. А вот за то, что они продолжали жить столь кошмарной ценой - да.
– Мы были очень осторожны, - продолжил Шеклоз.
– Часто переезжали с места на место, не имели никакого сообщения с внешним миром и старались не привлекать лишнего внимания убийствами. Зачем мы это делали, если Нгахнаре уже мог жить вечно? Увы, мучительная жажда завладеть нашими жизнями не давала ему покоя. Он выследил нас, это было неизбежно. К счастью, будущий владыка первым обнаружил меня. Тогда я смог
– Какое благородство, - буркнул Мирей.
– Это так на тебя похоже.
Глава Тайной канцелярии ничуть не изменился в лице. Но присутствующие в зале сектанты почувствовали, с какой силой закружилась мрачная прохлада в воздухе, поднимая ураган гнева. Шеклоз говорил искренне, это его исповедь, первая за тысячи лет. Комит колоний посмеялся над ним, но Мит действительно стремился лишь к спасению тех, кого любил. Ведь тогда он был другим. Или точно таким же? Память, измученная слишком долгой жизнью, играла его воспоминаниями, а игрушки, успевшие надоесть за сотни лет, просто ломала и выбрасывала.
– Ваша правда, мастер Мирей, - вежливо кивнул головой Шеклоз.
– Так или иначе, Нгахнаре поймал меня. Погоня, длившаяся десятилетия, порядком надоела ему, поэтому он предложил мне сделку. Жизни всех представителей второго поколения в обмен на мою собственную.
– И ты, весь из себя высоконравственный и самоотверженный, согласился, - усмехнулся Мирей.
– Все верно, - легкая полуулыбка сползла с лица шпиона.
– Рано или поздно мой народ все равно вымер бы, это было лишь вопросом времени. Нгахнаре нашел бы нас. А так хотя бы у меня появился шанс выжить...
Шеклзамхе уже тогда понимал, что время его поколения прошло, и до сих пор своего мнения нисколько не переменил. Настала эра людей, но они ведь так глупы, жестоки и несчастны. По их вине цивилизации гибли одна за другой, а человечество раз за разом впадало в первобытную дикость. И Шеклзамхе захотел это изменить. Чем он руководствовался - прихотью скучающего долгожителя или то были лишь черты его характера? Неважно. Он мог создать лучший мир, благо у него имелось предостаточно времени.
– Погоди, а как вы вообще умирали, если вы бессмертные?
– комит колоний подозрительно приподнял бровь.
– Тебя ведь даже не убило смертоносное касание Мертвой Руки, в отличие от той кучки праха за дверью. Что, кстати, тоже очень странно...
– Не убило. Не знаю почему. Но я точно не бессмертный и никогда им не был. Просто очень долго живу за счет чужих оборванных жизней. К сожалению, мне почти ничего не вспомнить о своей природе. Может быть, я даже никогда ее и не понимал. Однако могу уверенно сказать, что я чувствую боль, голод и жажду, из моих ран течет кровь и меня можно убить точно так же, как обычного человека.
– Так чего же вы просто не убили Нгахнаре? Зарезал бы его ночью, например. Или собрались бы всей толпой и утыкали его стрелами.
– Я не помню, - Шеклоз пожал плечами.
– Видимо, мы почему-то не могли так поступить.
Ачек вскочил со своего места, едва не опрокинув тяжелый стул. Он хмуро посмотрел на двух последних комитов и медленно произнес, роняя на пол тяжелые слова:
– Кощунство. Багрово-черный владыка Нгахнаре есть само воплощение смерти. Ничто не способно убить его, наш господин вечен и совершенен как единственная возможная в жизни истина, которую он дарует людям.
– Ага, проповеди сектанта нам еще не хватало, - проворчал Мирей.
– А каково осознавать, что ваш божок оказался простым долгожителем? Кстати, где он сейчас?
"Простой долгожитель? Нет, все совсем не так, - Ачек посмотрел на комита колоний с оттенком сострадания в глазах.
– Этот человек ничего не понимает. Еще один несчастный пленник лжи. Только смерть неопровержима - в жизни не существует иной правды, кроме ее финала, итога, точки, к которой стремится жизнь. Приближение ее есть наше призвание, наш священный долг перед единственно истинным... Нет, Сар не понимает. Он еще не способен понять".
Лидер смертепоклонников обвел присутствующих пронзительным взглядом. Из них только Тормуна Ана осознала правду, остальные же предпочитали прятаться в тени обмана своих жалких жизней. Ачек твердо решил для себя, что как только они исполнят свою роль в замысле владыки, ему стоит незамедлительно открыть им истину. Владыку ожидает обильный урожай... "Нет смысла разговаривать с ними сейчас. Пусть делают, что должны", - По-Тоно неторопливо вернулся на свое место. По выражению лица сектанта было видно, что продолжать беседу он не намерен. Ачек жалел этих несведущих глупцов, но помочь им пока еще не мог.
– Судя по энергии, окутавшей взаимодействовавших с Нгахнаре людей, он находится где-то вне нашей реальности, - неуверенно высказал свою догадку Аменир.
Шеклоз согласно кивнул и продолжил прерванный рассказ:
– Мне не составило труда отыскать общину моего поколения. Я привел хищника в свой дом. Дальнейшее не помню. Наверное, тогда я впервые впал в летаргический сон. А когда очнулся, со мной заговорил Нгахнаре. Второе поколение - это не первейшие, но все равно мы были наделены огромной долей той субстанции, о которой говорил наш уважаемый реамант. А будущий багрово-черный владыка убил за раз слишком многих. Он больше не мог существовать в этом мире, поэтому... не знаю как объяснить. В общем, Нгахнаре создал свой как бы мир. Он назвал его путем Умирающего, по которому проходят непрожитые годы погибших людей, подпитывающие создателя этого места... Знаю, звучит немного глупо, но все примерно так и есть.
– Так он смертью стал, что ли?
– нахмурился Мирей.
У него уже начала болеть голова. Занимательная байка превратилась в мистический бред, который, наверное, из всех присутствующих в зале понимали лишь сектанты и реамант.
– Скорее, ее воплощением, хотя и это не совсем верно, - неопределенно ответил Шеклоз.
– Смерть - всего лишь явление
"Всего лишь явление? Глупец", - Ачек снисходительно ухмыльнулся, но промолчал.
– Все выходящее за границы нашей действительности, оказывается где-то в ирреальном, - пояснил Аменир, не слишком рассчитывая на то, что его поймут.
– Нгахнаре как бы существует и в то же время - нет. Из рассказанного можно сделать вывод, что он не принадлежит этому миру, но зависит от него. Владыка, воплощение ли он смерти или же человек, шагнувший за грань реальности, неразрывно связан со всем мирозданием, но не способен влиять на текущее настоящее. Он может все, но не в действительности.
– Лучше бы ты просто промолчал, - скривился Мирей.
– Знаете, мне это порядком надоело. Мим, не надо нам пересказывать хронику последних тысячелетий, переходи уже к заключительной части.
– Я так и собирался сделать. Тем более что остальное я практически не помню, - то ли с облегчением, то ли с печалью в голосе произнес Шеклоз.
– Воспоминания из прошлых жизней всплывают как в тумане - вот я кого-то убиваю, потом пиратствую, разбойничьи шайки, служба в армиях, работа палачом, какие-то пещеры, леса и горы... Видимо, занимался я только тем, что было угодной моей природе. Отчетливо помню лишь то, как пробуждался от своих снов, длящихся иногда целые эпохи, и начинал новую жизнь. Раз за разом я поднимался с самых низов и наблюдал, как гибнут люди. Я убивал и сам, стремясь продлить свое существование, приумножить бессмысленные годы собственной жизни. Порой я отчаивался и искренне радовался, что память так подводила меня. Мне кажется, мой рассудок не выдержал бы такой тяжкий груз ответственности...