Грани пустоты
Шрифт:
Без предупреждения, даже не замахнувшись, Эрик ударил. Отточенным движением клинка по шее Ворса. Но в последний момент его меч звонко стукнулся о второй.
– Ты?! – со смесью лютой злобы и недоумения он уставился на Маю, остановившую удар. – Что ты делаешь!
– Поступаю правильно.
И, пока напарник не успел опомниться, коротко ударила его рукоятью ножа, зажатого в левой руке, по затылку. Она точно рассчитала силу, и Эрик мгновенно свалился без сознания.
– Спасибо, – Ворс устало опустился перед пламенем.
Мая остановилась рядом,
– Я не трону тебя, – успокаивающе произнёс последний. – Ты ведь не считаешь меня тварью?
– Нет, – тихо ответила она. И почему-то опустилась рядом. Страха не было, и лишь один вопрос терзал Маю – что такого пряталось в глазах этого незнакомца, к чему ей хотелось тянуться. Тянуться, слушать, просто сидеть рядом… Без страха перед монстром, именем которого пугают маленьких детей.
Она знала убийц, знала чудовищ из легенд и чудовищ настоящих – и он не был похож ни на одного из них. А его слова будто будили её посреди холодной зимней ночи от вечного сна. Настоящий, реальный и живой мир, наконец, разрушил кокон, окружавший её всю жизнь.
Ворс сидел рядом и просто хотел её обнять. Девушку, которая одним взглядом прокралась в его душу. Сердце билось так бешено, будто он всё ещё бежал, но теперь не от неё, а к ней. И целая жизнь, которую им не суждено было провести вместе, пролетала перед его мысленным взглядом. Жизнь, полная её улыбок, которые он хотел заслужить.
Они молчали целую вечность, глядя друг другу в глаза.
Николай улыбался. Его уже давно не замечали ни волки, ни люди, ни оборотни. Его присутствие отныне больше не требовалось. В этом мраке, окружавшем его с момента появления Марты, он впервые был счастлив.
II
– Почему я должен непременно уничтожать созданный мной мир? У меня же получилось, они ожили! Настоящие люди, ты видела! Разве не этого ты хотела от меня?! – Николай наворачивал круги по маленькой комнате, не глядя Марте в глаза. Но его голос непроизвольно срывался на крик. – Как же можно! Ведь это убийство!
Он замер на месте, стараясь успокоить трясущиеся руки. И нутром чувствовал, что перегнул. Николай впервые кричал на наставницу, и даже не мог представить её реакцию на столь дерзкое поведение. Но дикая боль, острым лезвием разрывающая сердце, неистовая боль потери самого дорогого и близкого в его короткой жизни, не позволяла молчать. Он был готов отправиться на растерзание самым лютым хищникам, лишь бы спасти то немногое светлое, что родилось в царстве мрака его существования.
Марта спокойно сидела в кресле и наблюдала за первой истерикой своего ученика. Она никак не прерывала поток негодования, и лишь цепкий ледяной взор не сходил с него ни на мгновение.
– Прошу… – неожиданно зашептал Николай. Гнев сменился отчаянием, ноги подкосились, и он рухнул на колени. – Умоляю… Прошу тебя…
– Ты закончил? – сухо спросила наставница. Ученик с трудом поднял на неё глаза. –
Николай поднялся с колен и вытер выступившие слёзы тыльной стороной ладони. Вот та цель, к которой он шёл так долго – живые люди. Они говорили, чувствовали, любили. И всё ради того, чтобы через несколько часов раствориться в небытие. Если бы он знал заранее, если бы он мог что-то изменить…
– Мы можем закончить это прямо сейчас, – выжидающий взор серых пронзительных глаз Марты продолжал сверлить собеседника. – Достаточно одного твоего слова. Вырастить нового ученика займёт много времени, но оно у меня есть. И я смогу учесть прежние ошибки.
С губ Николая едва не сорвалось гибельное «да», но он вовремя сдержался. Он видел, как месяцы его стараний превратились в ничто, и как спокойно смотрела на это Марта. Сомнений в том, что она сдержит слово, не оставалось. А он точно не был готов превратиться в ничто.
Любое сопротивление бесполезно, всё в её власти – ещё никогда прежде эта мысль не резала душу таким безысходным отчаянием.
– Тоже ты сделала со своим родным миром? – тихо спросил он.
– Уничтожила? – равнодушно произнесла Марта. – Нет, не я же его создавала. Это не мой мусор.
– Мусор… – прошептал Николай, судорожно потирая висок. – А я никогда не видел настоящий мир.
– Это больше похоже на конструктивный разговор, – неожиданно тон Марты потеплел на пару градусов. Она поднялась с кресла и выглянула в окно. – Я могу показать тебе мир, существующий уже не первое тысячелетие. Но он давно умер и умирает прямо сейчас. Желаешь увидеть место, в котором я родилась?
Николай размышлял недолго.
– Да, – с мучительной решимостью ответил он.
Пейзаж за окном резко сменился. Камин погас, и тусклый оранжевый свет проник в дом, оставляя под ногами длинные кривые тени.
Марта распахнула дверь и вытянула руку в приглашающем жесте. Полумрак, царивший за дверью, делал её равнодушное лицо ещё более устрашающим.
Не глядя в глаза, Николай шагнул за порог. Первый настоящий мир, который он видел, встретил его оглушающей тишиной. Ни дуновения ветра, ни признака жизни на многие мили вокруг.
Он поднял взгляд наверх. Оранжевые небеса слабо светились, не давая никакого представления о времени дня. С равным успехом это мог быть полдень или глубокая ночь. Сомнений не было в одном – Николай стоял посреди огромного вымершего мегаполиса. Со всех сторон к нему подступали величественные небоскрёбы, зияющие пустыми дырами разрушения. Каркас ещё выдерживал необходимую нагрузку, но и ему оставалось недолго. По уцелевшим стенам почти до самой верхушки ползли стебли мёртвых растений. Голые безжизненные ветки крестами оплетали все дома, будто коконом укрыв их в миг упокоения.