Грани

Я.В.А.

«Простите, дядя, но я не буду говорить вам правду. Лео могут убить»

– Знаете, что странно, дорогая? Вы были первыми пленницами с покойной герцогиней, он не похищал женщин до вас. А мужчины возвращались либо совершенно невредимыми и давали совершенно расхожие описания Роджера. Либо были замучены до смерти. Некоторые корабли он топил стразу же, а экипажи некоторых полностью убивал, оставляя только одного нечастного, чтобы тот поведал, что произошло, и кто это сделал. Простите, что рассказываю вам обо всех этих зверствах, Лилит, но… – Джозеф доверительно смотрел ей в глаза, – Вы не представляете, как мы переживали за вас… – Лилит, молча, кивнула. – Вы сами понимаете, что это за люди, тем более он… Даже пираты боятся этого человека, называя его чудовищем и извергом, он может перерезать две сотни

человек и не тронуть ни дубликата! Я пытаюсь понять, что им движет, но все больше убеждаюсь, что этот человек совершенно безумен. – Было заметно, что не первый раз Джозеф размышляет на эту тему, скорее он просто высказывал теперь свои соображения. – Однако его баталии… Его маневры, то, как он ведет корабль, даже то, как он убивает противника… Это все… Это все так не похоже на то, что знает и умеет наш флот и наши адмиралы, даже просто убийцы и воры! У Черного Роджера есть чему поучиться. Его Величество дает вознаграждение за его голову в 2000 дубликатов, а между тем, Лилит, я уверен, эта голова стоит гораздо больше. Если бы у флота получилось переманить его, они обрели бы гораздо больше, они бы столькому научились у него – Не будь она так сражена, она бы даже испытала нечто похожее на гордость за него, но открывшаяся правда была слишком страшна. – Все это идет от его полной независимости: его не мучает совесть или суеверия. В своем зле он свободен от предрассудков. Это страшно. – Девушка была согласна с дядей полностью.

«Ты не просто пират, это признают все, но это не спасет тебя» подумала она и поняла теперь, почему иногда в его взгляде отчетливо читается столько отчаяния.

– Ах, вот вы где. Я так и знала, что вы в библиотеке. – Помещение заполнил сладкий аромат пунцовых роз – любимый запах тети Маргарет, женщина радостно улыбалась. Морщинки только придавали очарования ее уже немолодому лицу, карие глаза светились озорным огоньком. Хоть в ее густых волосах уже успели появиться серебряные прядки, она вовсе не выглядела старой. – Лили, ты здорова, дитя мое? Ты так бледна… – Защебетала женщина, внимательно вглядываясь в лицо девушки. Лилит же изо всех сил пыталась ободриться, надеть маску безмятежности, но какая буря разразилась внутри! Он убийца – наконец осознала она. И это понимание до глубины души потрясло ее. – Бернард, Аскольд и Изабелла уже час ищут тебя, Лили, – Продолжала щебетать тетя. «Лили…» рыжеволосую с детства называли так, хоть Лилит и Лили никак не связанны. Она попыталась зацепиться за эту мысль, чтобы отвлечься от нового образа Роджера, еще более навязчивого, чем прежний.

– Милая, – мягко начал дядя Джозеф, – Мы с Лилит… – замялся мужчина, – в общем, вы и сами знаете, что наши сыновья не под стать Лил и Белле. – Будто громом поразило. К этому она была не готова, хоть этот разговор уже давно, словно туча, висел над каждым. Однако женщина с серебряными прядями опустила взгляд.

– Дорогая моя тетя… – девушке было ужасно неловко. «Неужели это кара за тот поцелуй?» – Я… Простите…

– Нет, милая, не надо. – Перебила Маргарет, и рыжая была ей благодарна: меньше всего на свете ей хотелось сейчас с кем-либо объясняться. – Я все понимаю, не знаю, на что я надеялась. Точнее знаю… Я верила, что вы с Изабеллой перевоспитаете наших оболтусов, наверстаете то, что я упустила. – Кажется, весь мир ее возненавидел, раз посылает ей такие разговоры! Она молчала, краснея все гуще и гуще. – Но мы не имеем права навязывать вам это решение. Прошу простить меня. – Лилит была не в состоянии говорить и думать, но она понимала, что ДОЛЖНА, что эти люди ее любят, что она обязана им жизнью, пусть и формально. Она должна извиниться, объясниться или хотя бы попытаться, но каким же сильным оказался удар… Она лепетала что-то, постоянно перебиваемая извиняющейся леди Маргарет… Кажется, это длилось ужасно долго.

Запах роз постепенно выветривался: наконец источник аромата покинула помещение.

– Дядя, мне так неловко! – в сердцах вскрикнула Лилит, – я расстроила тетю этим объяснением.

– Нет, Лилит. Ты правильно сделала: вы не должна портить свою жизнь ради наших желаний. – Ее жизнь была перевернута вверх тормашками: уже ничто не будет как прежде – встреча с Роджером, а теперь еще эти известия о дальнейшей судьбе герцога… Все это произошло так сумбурно,

что совершенно сбило с толку. Она запуталась в нем еще больше, чем прежде. И ей стало страшно. Она не понимала, чего боится, или она, наконец, вышла из шока и теперь, осознав, в какой опасности была, испугалась?

– Вы так добры к нам. Когда умер отец, вы поддержали маму и до сих пор вы оказываете нам помощь. – Тем не менее, ей нужно было поблагодарить дядю. Ей пришлось вырваться из той паутины мыслей, в которую она угодила, имея неосторожность влюбиться в Роджера.

А глаза лорда влажно заблестели, он отвернулся и смахнул слезу… Воцарилось молчание.

– Дядя… Роджер и правда так опасен? – Прошло несколько минут, она не вынесла бы еще хотя бы мгновения. «На тебя будут охотиться, как на дикого зверя…Хотя «все мы немного звери», не так ли? Вот, что ты так ловко сокрыл…». Его очарование теряло над ней власть, а загадочность приобрела какой-то зловещий оттенок. Тот испуганный взгляд тускнел в ее памяти, зато все с большей отчетливостью она видела хищника, опасное морское чудовище…

– Роджер – это не простой пират. – Задумчиво проговорил лорд. Он был рад перевести тему. – Да, за его голову очень много готовы заплатить, ты сама в этом убедилась. Но пока что его не воспринимают достаточно серьезно. И они об этом еще пожалеют. Его нужно либо убить как можно скорее, либо переманить. – Подобных слов девушка никак не ожидала. Она едва скрыла ужас, накрывший ее с головой.

– Что произошло, пока ты была на «Смерти»? – Должно быть все эти чувства отразились на ее лице, Джозеф с беспокойством смотрел на нее.

– Дядя… – она колебалась: рассказать правду или умолчать… «Я скажу, но что будет дальше?»

– Лилит, ты можешь доверять мне. Я даю тебе слово никогда и никому не рассказывать о том, что ты мне доверишь. – Она пристально смотрела в серо – голубые глаза лорда. – Ты ведь веришь мне?

– Я не могу… Простите, я, пожалуй, пойду к Белл. – девушка едва ли не бегом вышла из библиотеки, в руках у нее по-прежнему был указ Августа. – Мне тяжело вспоминать об этом. – Произнесла она, стоя в дверях.

Солгала ли Лилит? Ей было тяжело вспоминать не пребывание на «Смерти», а расставание с… Лео… Хотя теперь ей казалось, что позади него стоит некая черная-пречерная тень.

Год Роджера

После того, как Лилит исчезла из его жизни, юноша еще долго не находил себе места, бродил ночами по кораблю. Его прежняя жизнь казалась ему бессмысленной, а теперешняя – невыносимой.

Дела Роджера были плохи: королевские псы словно взбесились, следовали за «Смертью» едва ли не по пятам. Хоть пират и старался не ввязываться в баталии, фрегат получил пару весьма серьезных повреждений. Проблемы наваливались одна за другой: компаньоны занервничали – у Роджера не было ни малейшей возможности грабить, он мог только обороняться от обезумевших адмиралов, охваченных жадностью и честолюбием, – что было не на руку пиратам: грабежи – это единственное, что приносило им доход.

Но, что было хуже, Черную Тень вовсе не волновал экипаж, да и «Смерть» теперь не была так важна, хоть и по-прежнему любима. Рыжеволосая девчонка надломила что-то в нем, и ни Роджер, ни Лео никак не могли восстановиться после этого.

Однако он понимал, что так нельзя и решился на рискованные действия: теперь сражений не избегали, даже больше – нападали сами. Это помогло – талант и смекалка молодого капитана выручили пиратов: они стали побеждать и грабить хоть и не богатые корабли. Теперь капитана Черного Роджера боялись даже королевские, холеные адмиралы: жестокость пирата по отношению к ним поражала – «псов» расчленяли, вывешивали вдоль бортов королевских же кораблей, их кровью писали «письма» на стенах судов… Жоли Руж сменял привычный черный флаг гораздо чаще, чем прежде…

По возвращению в Порт, пират остро почувствовал усталость, ему больше не хотелось забываться в пьяном угаре или наркотическом бреду: он осознал всю нелепость и никчемность этих развлечений, понял наконец, что таким образом ему не разрешить того противоречия, что было в нем столько лет. А еще он понял, что нуждается в чьей-нибудь поддержке: ему НУЖНЫ были его друзья, его семья, Лилит. На понимание этой необходимости у него ушел почти год, но зато он знал теперь, что так гложило его все это время.